Зеркалисье - Нерон Фокси

рассуждал он. Скорее она олицетворение нейтралитета. Если есть где-то рай или ад, если есть где-то небеса или преисподняя, ему всегда хотелось занимать третью сторону и создавать что-то новое, идти путем, которым никто никогда не шёл.

Работа курьером помогала Алексу заработать на жизнь. Пособия, которое он получал по своей болезни, едва хватало на самое необходимое. При этом он мог читать во время работы, и, конечно же, мечтать. Мечты — всё, что у него было.

В двадцать с небольшим у него начался трудный период в жизни. Хотя, сказать трудный — это ничего не сказать. Настоящий кризис. Борьба за выживание каждый день. До того, как он заболел, он был горд и амбициозен. Алекс был прекрасным художником. Точнее он считал себя таковым, но это было недалеко от истины.

Он никогда не рисовал в цвете. Только графика, только символизм. Его работы были полны загадок. Только рисуя, Алекс раскрывал то, что было у него внутри. А его внутренний мир был поистине уникальным. В основном люди или не понимали его картины, или просто говорили: «ну прикольно, красиво» или что-то в этом роде, односложная оценка.

И только один человек пытался найти в его работах смысл. Он познакомился с ней на первом курсе в колледже, где учился на архитектора. Она училась на дизайнера. Её звали Рита. Умная девчонка, живо интересующаяся всем вокруг. Она была полна красок, как и её творчество. Это завораживало Алекса и тянуло к ней. В ней он видел новые миры, которые были изящны и волшебны. Она была единственной девушкой, поведение которой было для него непредсказуемо.

Он наблюдал за ней полгода и всё же решился к ней подойти. Они начали переписываться по ночам. Нравились друг другу. Хотя ни он, ни она не говорили прямо о своих чувствах, это как бы подразумевалось в подтексте.

Но как стремительно развивались его чувства к ней, так же стремительно подкрадывалась сзади к нему болезнь. И однажды все вокруг, в том числе и Рита, стали замечать, что что-то не так. Настроение у Алекса очень резко менялось. Часто он был на взводе и творил безумные вещи. Чего стоит тот случай в столовой, когда он встал на стол и начал неистово рассказывать всем о грядущей катастрофе, призывая других готовиться присоединиться к новому обществу. «Мы выступаем в новый миропорядок» — говорил он. Это было странно. Кто-то заснял это на видео и выложил на Ютуб, кто-то испугался и вызвал скорую.

В тот день он познакомился с психиатрией. Скептически настроенные суровые ребята из спец. скорой беседовали с ним и проверяли на необходимость госпитализации. Алексу удалось убедить их, что эта выходка была способом привлечь к себе внимание и впечатлить девушку. Однако такие случаи стали случаться всё чаще, и Алекса вскоре отправили лечиться.

Рита беспокоилась за него, но родители запретили ей с ним общаться. Да и сама она побаивалась Алекса. Он стал агрессивным и говорил безумные вещи, а его картины… Они источали гнетущее чувство. Он рисовал страшные вещи. Смысл его работ становился всё более жестоким и в то же время нереальным. Сам Алекс плохо помнит это время. В его воспоминаниях оно осталось как чувство воспалённого мозга и шквал безумных идей, а также навязчивое чувство ожидания изменений. Он чувствовал их. Они ему снились.

Память, эмоции, мышление — всё это было приглушено нейролептиками. «Тормоза» — так он их называл. И вместо мыслей, соединённых гармонично между собой, в его голове была лишь пустота. Раньше для него не было труда связать один факт с другим, и увидеть скрытый смысл. Но сейчас он с трудом справлялся с работой курьера. Основной его мыслительной деятельностью была необходимость найти маршрут к нужному месту. И хотя он пользовался навигатором, всё же найти дорогу для него составляло некоторую проблему.

Сидя в метро или в автобусе, он читал книги по психологии и психиатрии, пытаясь понять, что же с ним произошло, что не так с его головой. Также он увлекался разными религиями, хотя и не причислял себя ни к одной. Ему было противно думать, что он станет частью общины, которая принимает неизвестное на веру.

Такой вопрос, как существование Бога, считал Алекс, не должен быть вопросом предпочтения или чем-то суеверным, это должен быть вопрос фактов и доказательств. Он видел сложность окружающего его мира, гармоничность и красоту природы. Казалось, всё это не могло быть продуктом случайности. Но, при этом, те люди, что считали себя верующими, не могли ответить ему на простые вопросы о жизни и смерти, о смысле всего.

Алекс считал, что если и существует высшее существо или существа, то ни одна религия на Земле так и не приблизилась к пониманию их намерений. Поэтому к представителям разных конфессий он относился скептически.

Надо сказать, доля необъяснимого в его жизни присутствовала. Это, опять-таки, было связано с прошлым периодом его жизни. Раньше ему казалось, что некоторые события он как бы знает наперёд, и это обострилось с приходом его болезни. Также, раньше ему казалось, что он обладает каким-то сверхпониманием того, что происходит в мире, как бы единственный видит картину целиком. Какой именно он её видел, Алекс забыл, а всё сверхъестественное по совету врачей приписывал болезни.

Иногда он слушал музыку. Это было редко. Так уж было устроено его сознание. Музыка ложилась на его душу лишь в редкие промежутки времени, и то ненадолго. До болезни он был меломаном. Постоянно ходил в наушниках. Сейчас возможность насладиться мелодией была для него изысканной радостью, доступной лишь раз в одну-две недели.

Он мечтал. Мечтал о том, что снова будет слушать музыку, снова будет рисовать. Ведь сегодня, когда он садился за стол и клал перед собой лист бумаги, через час усилий лист так и оставался пустым. Ещё он мечтал о ней. Алекс забыл, как её звали. Сейчас он помнил немногое. Лекарства блокировали его умственные способности, превратив в не очень сообразительного человека. И всё же он мог мечтать.

В дороге на очередной заказ Алекс читал новости на разных порталах, недоумевая, до какого ещё безумия скатится этот мир. Ему хотелось, чтобы в жизни было что-то отделенное и чистое, незапятнанное суетой и уродством. Ему грезилось, что найдутся люди, которые изменят всё, принесут порядок в это море хаоса, принесут изменения. Изменения… Этот привкус он не чувствовал давно. Вкус разгоняющегося мозга. Мысли текли, словно струя сквозь его мозг, словно новостная лента одна за другой, предлагая Алексу на выбор темы для