Ницше. Для тех, кто хочет все успеть. Афоризмы, метафоры, цитаты - Эдуард Сирота

Тогда же произошло и серьезное приобщение Ницше к его главной будущей стезе – философии. Здесь все было не так прямолинейно, как с филологией. Купив по случаю книгу Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление», он буквально «заболел» идеями этого мыслителя – вплоть до бессонницы. Лишь необходимость посещать занятия удерживала Фридриха от умопомрачения (эту характеристику тогдашнего состояния Ницше приводят многие биографы). Однако дальнейшее развитие событий не привело его на философское отделение – по-видимому, из-за негативного мнения нового кумира о философской научной среде и впечатлений от преподавания философии в Бонне. Фридрих стал изучать философские первоисточники: классические труды Иммануила Канта, «Историю материализма» Ф. А. Ланге и другие.

Довелось Ницше побывать и в роли «любимчика», но отнюдь не в обычном смысле. Проявилось это в том, что ценивший одаренность и усердие лучшего и любимого студента профессор Ф. Ричль всячески способствовал его продвижению. В начале 1866 года Ницше принес преподавателю рукопись доклада «Последняя редакция элегий Феогнида» о творчестве древнегреческого поэта. Ознакомившись с ней, Ричль пригласил Ницше, долго расспрашивал его о работе и о нем самом, а затем предложил переделать доклад в небольшую книгу, обещая содействовать ее изданию, – настолько поразила преподавателя глубина и точность написанного. Изначально доклад предназначался для филологического кружка, созданного при участии Ницше, но в результате стал достоянием заметно более широкой научной аудитории.

Осенью того же года Ницше предложили написать университетскую конкурсную работу «Об источниках Диогена Лаэртского», впоследствии удостоенную особой премии. Эта тема получила продолжение и в дальнейшем: на страницах «Рейнского научного журнала» был опубликован целый ряд статей Ницше о Диогене. Эти и некоторые другие работы Ницше сыграли с ним странную шутку.

Разочаровавшись в филологии и пресытившись ею, Фридрих хотел было заняться, как это ни удивительно, химией, на пару со своим другом Эрвином Роде. Но профессор Ричль сообщил ему о возможности (фактически до окончания учебы) получить должность на кафедре греческого языка и литературы Базельского университета в Швейцарии. От такого предложения грех было отказаться, и на многие годы Ницше предстояло оставаться в лоне филологической науки. Его отношение к этой ситуации хорошо видно из письма Ницше к тому же Роде: «Мы всё же крупно остались в дураках у судьбы: еще на прошлой неделе я собирался написать тебе письмо с предложением сообща заняться химией и послать филологию туда, где ей и место: к скарбу предков. И вот уже чертова „судьба" манит филологической профессурой».

Ницше готовился окончить университет защитой диссертации на тему «Понятие органического со времен Канта» (как видим, это не филология, а философия, хотя в диссертации нашлось место и филологическим изысканиям). Но это не потребовалось: в марте 1869 года ученый совет Лейпцигского университета присвоил ему степень доктора наук без защиты диссертации, посчитав опубликованные к тому времени работы вполне достаточной ее заменой.

Для руководства Базельского университета Ницше написал автобиографию, где откровенно выразил сомнения в своем филологическом предназначении и тем более призвании. В ней есть и такие патетические строки (что вообще свойственно Фридриху Ницше): «Мне всегда казалось достойным внимания, какими путями приходят именно к классической филологии; думаю, что некоторые другие науки при их цветущей и удивительно оплодотворяющей силе имеют большее право на приток целеустремленных талантов, чем наша, хотя и еще бодро шагающая, но все же там и сям обнаруживающая дряблые черты возраста филология… Путь, приведший меня к филологии, столь же далеко отстоит от практического благоразумия и низкого эгоизма, как и от того пути, по которому несет факел вдохновенная любовь к древности. Высказать последнее нелегко, но честно. Возможное вообще не отношусь к прирожденным филологам, которых природа отмечает печатью на челе: вот филолог! и которые с полной несгибаемостью и наивностью ребенка идут предписанным им путем».

В Базеле на двадцатичетырехлетнего профессора легла двойная нагрузка: в самом университете он вел занятия по филологии, а в педагогиуме (гимназии при нем)преподавал греческий язык и литературу. И то, и другое становилось ему уже в тягость. По иронии судьбы Ницше достался карьерный скачок в той сфере, от которой он все более желал отдалиться. В начале 1871 года он попытался было занять вакансию на кафедре философии и даже нашел себе замену, предложив руководству кандидатуру друга, Э. Роде, – но получил отказ.

Чем объяснить охлаждение Ницше к филологии, ведь в свое время она его так увлекла? Видимо, в этом и кроется причина. Филология была увлечением, а не призванием, а увлечения рано или поздно проходят (это можно сравнить с поспешным браком, последствия которого остаются на долгие годы после того, как страсть уже остыла).

Работа в университете была однообразной рутиной – менялись студенты, но не предмет. Образ жизни Ницше в Базеле стал приобретать обывательские, бюргерские черты, чем сам Фридрих все более тяготился. Знакомые отмечали, что у него росло отвращение и к филологии, и к преподаванию, и к науке в целом. В одной из публикаций того времени Ницше писал: «Цель науки – уничтожение мира… Доказано, что этот процесс происходил уже в Греции: хотя сама греческая наука значит весьма мало. Задача искусства – уничтожить государство. И это также случилось в Греции. После этого наука разложила искусство».

Иммануил Кант (1724–1804) – основатель немецкой классической философии, автор теории критического познания и «вещи в себе»

О подобных заявлениях Фридриха в статьях и публичных выступлениях немало сожалел его некогда любимый учитель Ф. Ричль: «Больше всего злит меня его неуважение к родной матери, вскормившей его своей грудью: к филологии».