Ночь - Николай Григорьевич Михайловский

Марина, наконец, вошла в туалет. Это было чистое, светлое место, лишь немного омрачённое засранной кабинкой. Девушка добралась до свободного унитаза, и закрыв за собой дверцу, наклонилась, выблёвывая гниль и грязь, осевшую где-то внутри. Так она это чувствовала.

Из неё будто вырывались клубы червей, грязи и насекомых. Мёрзлая земля и плесень, холодившие глотку. Даже самая безумная пьянка была бы легче чем это. Что-то мрачное, чёрное, не хотело покидать её внутренности, отпустив лишь половину себя.

— Господи! Что тебе ещё надо?! — взмолилась Марина, положив руки на унитаз. — Ты же всё у меня забрал. Последнее…

В соседней кабинке зашумел слив, за ним последовало какое-то шуршание. Вскоре раздался стук. Марина перевела дыхание и открыла дверцу. Напротив стояла подвыпившая женщина. В серой жилетке и с короткими волосами, она походила на дворовую гопницу.

— Ты это… Нормально всё?

— Да, — машинально ответила Марина, но вскоре поморщилась, готовясь разрыдаться. — Нет…

На этом слове девушка вышла из кабинки и уткнулась в грудь незнакомки, обнимая её. Слыша громкие всхлипывания, крепкая блондинка тоже слегка приобняла Марину. Они постояли так некоторое время, прежде чем девушка справилась с эмоциями.

— День просто пиздец… — пояснила Марина, разомкнув объятия.

— Надо руки помыть, — ответила незнакомка первое, что пришло ей в голову.

Закончив, женщина смерила марину задумчивым взглядом. Наверняка блондинка внимательно подбирала слова, а может и размышляла, стоит ли ей ввязываться в эту историю.

— Пошли на воздух выйдем? — спросила она наконец. — Не бойся, не кусаюсь.

— Да, пожалуй…

Марина пошла за незнакомкой, подумав, что та, кажется, никуда не торопится. До поезда на Воронеж было ещё несколько часов, поэтому можно было провести их за разговором. Будет всяко лучше, чем до последнего накручивать себя. Повлиять на ситуацию нельзя и это больше всего изматывало. Врачи либо смогут спасти Мишу — либо нет.

Блондинка брела по коридорам словно кошка по ночным улочкам. С ней поздоровался какой-то помятый тип, потом другой. Несколько человек, стоявших кружком и что-то живо обсуждавших, тоже поприветствовали женщину. Выглядели они как обычная туристическая группа, и если бы стояли поодиночке, ничем бы не выделялись на фоне других пассажиров.

На выходе из вокзала всё также стоял высокий бородач, но теперь он был один. Мужчина дружелюбно помахал рукой и блондинка кивнула в знак приветствия. Вскоре Марина и её спутница присели на свободную лавочку, стоявшую в уединённом отдалении от ларьков и прохожих.

— С тобой тут все здороваются, — начала раговор Марина. — Не будь ты… Выпившей… Я бы решила что ты здесь работаешь.

— Не, не работаю, — ответила блондинка. — Я бездомная, тусуюсь тут. Живу, можно сказать.

— Ого… А эти ребята тоже бездомные?

— Да, это наши. У одного даже жильё теперь есть, но приходит по старой памяти. Меня, кстати, Катя зовут.

— Екатерина? Прямо как императрица. — пошутила Марина, стараясь не обидеть спутницу расспросами.

Блондинка рассмеялась. Она всё ещё была немного пьяной, но в её реакции угадывалась искренность. Может у неё просто было много времени, или на душе тоже было не очень… Как бы то ни было, впервые за долгое время Марина могла немного расслабиться и не ждать подвоха.

— Ну, рассказывай, — уверенным тоном произнесла Катя.

— Я из Украины сама, — ответила Марина, оценивая реакцию собеседницы. — У меня там брат при смерти.

Катя молчала. Слушала она внимательно, и, казалось, не придавала много значения отдельным словам. Вряд ли она через пару минут будет расспрашивать «А ты за кого?», и «Твой брат часом не ВСУшник?»

— Он… Из ВСУ. Мы сильно поссорились и давно не общались. А теперь надо ехать назад, потому что из всей семьи остались только мы.

— Что с ним случилось?

— Ранило его, — ответила Марина. — Сейчас операцию делают, а я… Понимаешь, я просто не могу позвонить. Как подумаю что его больше нет… Там шансы пятьдесят на пятьдесят.

Эти слова дались девушке нелегко. В памяти промелькнули жуткие сцены, а противоречивые чувства смешались в один ядрёный коктейль. Всё усложняла нехватка времени. Думать уже было некогда.

— Ну, я бы тоже боялась, — призналась Катя. — хотя, когда пизды от малолеток получила, было пострашнее.

Женщина приподняла штанину и показала большую коричневую корку под коленом. Потом бездомная поморщилась и шумно вздохнула.

— За что они тебя? — удивилась Марина.

— Да… За тонкую душевную организацию.

Собеседницы рассмеялись. Смех был искренним, но немного нервным. Недалеко сновали прохожие, покупатели заходили в ларёк, а со стороны вокзала доносился приятный голос, сообщавший об отправлении поезда.

— Я думала ты меня пошлёшь, — призналась Катя.

— Почему это?

— Да не знаю. Вот хочешь что-то у человека спросить, а он тебе или мелочь суёт или оскорблять начинает. Даже и поговорить не с кем, кроме своих. Может я страшная, как думаешь?

— Да… Нормальная ты, — возразила Марина.

— Тогда чего они?

— Боятся.

— Я же говорю… — поморщилась Катя.

— Да не в том смысле. Их могут обмануть, ограбить, вещи украсть.

— А с тобой тогда что?

— У меня и нет-то ничего. Дом расхерачили, с парнем разошлись, а брат вон в реанимации.

— Вообще, я и сама подумала, что лучше с тобой не связываться, — призналась Катя. — Ты там не то блевала, не то ругалась с кем-то.

— Нервы сдали. Когда с Украины выезжали, я такого дерьма насмотрелась… Теперь вот нужно назад ехать. А Миша, гляди, и разговаривать не захочет.

— Ты это брось. Захочет. Да и брат же родной. Будь у меня семья, я бы сейчас наверное пекла им пирог.

— А себе чего не печёшь? — спросила Марина, поёжившись, будто от холода.

— Мне и так нормально. Пожрать тут хватает, только пивко не всегда есть.

Блондинка взглянула на часы, и хлопнула себя по коленям, вставая. Марина даже слегка испугалась, что спутница уйдёт, уступив место мрачным навязчивым мыслям. Но, к счастью, бездомная пока не собиралась прощаться.

— Ладно, дорогуша, хорош трястись. Звони.

— Рано ещё. Да и я… Я не могу.

— Можешь. Я с тобой побуду.

Марина собиралась что-то возразить, но пристальный взгляд спутницы не оставлял шансов озвучить отговорки. Девушка встала, сунула руку в карман и в ужасе замерла — смартфона там не было.

— Телефон… Телефон пропал! — растерянно защебетала Марина.

— Во дела.. — нахмурилась Катя.

— Там же всё моё… Как я теперь позвоню?

— Спокойно. Найдём тебе телефон. Ты хоть номер помнишь?

— Тёть Светин — нет, помню только Женин, но она часто выключает, чтобы заряд не тратить. Там у них ещё прилетает…

— Все карманы проверила?

В ответ Марина громко расплакалась, копаясь в сумке. Девушка была уверена, что всё так и будет. Собираясь, она забыла наушники. В автобусе угодила в эпицентр