Темная вода - Татьяна Корсакова

Не надо было рассказывать про деньги. Дернул же черт за язык. Что она знает про эту старуху? Да ровным счетом ничего! И не знала бы еще сто лет, если бы не случилось то, что случилось.

А Шипичиха уже нацепила на нос очки и с сосредоточенным видом набирала номер в стареньком мобильном. Значит, есть и в этой глуши цивилизация. Раз мобильная связь есть, будет и мобильный интернет.

– Ну, поели? – Она глянула через плечо.

– Поели. Спасибо!

– Раз поели, так сейчас и пойдем.

Телефон в ее руке ожил, забубнил что-то неразборчивое, кажется, мужским голосом. Шипичиха долго не слушала, сказала резко и раздраженно:

– Яков, я тебя часто прошу?

Трубка снова забормотала.

– Вот! А сейчас прошу! У тебя десять минут!

И отключила связь. А мобильник полным раздражения жестом сунула в карман кофты.

– Сейчас явится, – сказала, ни к кому не обращаясь. – А то взял, понимаешь, моду! Во двор пойдем, подышим воздухом.

Воздух в этой глуши везде был замечательный, что в доме, что во дворе. Нина и не знала, что дышать можно так вольготно, полной грудью. Она бы так и дышала, если бы не боль.

А Темка бесстрашно сунулся к собаке Найде. Нина дернулась следом, но Шипичиха остановила ее взмахом руки:

– Не бойся. Не обидит. Это она с виду только грозная, а на самом-то деле толку от нее – чуть. Лает, но не кусает.

Найда и не лаяла, лежала смирно, довольно щурилась, когда Темкина ладошка касалась ее покатого лба. Не обидит. Теперь Нина тоже это понимала. Откуда понимала, непонятно. Просто родилось у нее такое вот знание.

А вдали уже слышался рев мотора. Ну как рев – скорее ворчание. На поросшую подорожником дорогу выполз старый «уазик», фыркнул, замер чуть поодаль. За рулем сидел дочерна загорелый, наголо бритый мужчина. Возраст его было не разобрать из-за расстояния и дешевых солнцезащитных очков-авиаторов. Он не стал выбираться из салона, только дверцу приоткрыл.

– Вот он я, Васильевна! Явился по первому зову! – сказал сиплым, прокуренным голосом.

– Так уж и по первому, – проворчала старуха, а потом обернулась к Нине и пояснила: – Это Яков Мережин. Он из охотнадзора. Или как нынче эта их контора называется, не знаю.

– Да как ни назови, Васильевна, – один хрен! – хохотнул Яков. – Работы – завались, а денег – хренушки! Так чего вызывала? Куда везти?

– К Темной воде. – Шипичиха тронула Темку за плечо, и тот – удивительное дело! – никак не отреагировал. То есть вообще никак!

– К Темной воде? – Яков больше не ухмылялся. Из-за очков Нина не могла видеть его глаз, но охватившую мужчину тревогу почувствовала тут же. – Может, все-таки к Светлой?

– Сказала же, к Темной.

– Сама решила? – спросил он осторожно.

– Сто лет мне нужно. – Шипичиха мотнула головой, а потом указала на Нину: – Вот хозяйка объявилась.

– Ты погодь… – Яков пошарил в бардачке, закурил. Нине показалось, что загорелые руки его подрагивают. – Какая такая хозяйка?.. – И хрипотцы в голосе прибавилось.

– Обыкновенная, с документами и правами на собственность. – Старуха сделала шаг к «уазику». Собака Найда встрепенулась, потрусила следом. И Тема тоже пошел, как привязанный.

– Так ведь это… – Теперь Яков рассматривал Нину очень пристально. Собственно, только на нее и смотрел.

Она тоже смотрела, изучала. Он был уже не молод, но еще и не стар. Крепкий мужик лет пятидесяти. Снял бы очки, сказала бы точнее, а так приходилось гадать. На нем были плотные камуфляжные штаны и вылинявшая майка цвета хаки. На его жилистой загорелой шее тускло поблескивал железный жетон по типу армейского, а на левом запястье виднелась затертая татуировка.

– Это как понимать, Васильевна? – Он глубоко затянулся сигаретой и взмахнул рукой, разгоняя облачко дыма.

– Да вот так и понимай. И хватит уже болтать, дело к ночи.

– Так вот и я говорю, дело к ночи, а ты их к Темной воде. Сдурела, старая?

– А я говорю, хозяйка она! – Шипичиха повысила голос. – И не по бумагам, а взаправду.

– Так ведь говорили…

– Люди всякое говорят! Больше слушай! – Старуха обернулась, строго глянула на ничего не понимающую Нину, проворчала: – Ну, чего стала? Садитесь с мальцом на заднее сиденье!

На заднем сиденье «уазика» было тесно и душно. А еще пыльно до такой степени, что Нина не удержалась, чихнула.

– Будь здорова. – Яков посмотрел на нее в зеркальце заднего вида.

– Спасибо. – Нина вежливо улыбнулась.

– У меня только один вопрос. – Яков обернулся к усевшейся на пассажирское сиденье Шипичихе. – Она знает?

– Узнает. – Старуха мотнула головой и отвернулась.

А Нине захотелось спросить, о чем это они. О чем вообще весь этот странный, состоящий из сплошных недомолвок диалог? Вот только сердце подсказывало, что Шипичиха не ответит и Якову не позволит. Ничего, придет время – она сама все узнает. Ей бы только отлежаться, передохнуть, прийти в себя. А там можно и загадки поразгадывать.

Ехали молча. Яков больше не задавал вопросов, лишь изредка поглядывал на Нину. Очки свои он не снял, но она почему-то все равно знала, что поглядывает. Ну и пусть! Она тоже посмотрит. В окошко на окрестности. Окрестности тут интересные. Загорины на поверку оказались довольно большой деревней, с собственной инфраструктурой. Пока ехали, Нина успела заметить и двухэтажное кирпичное здание сельсовета, и с виду новую или недавно отремонтированную школу, и ФАП, и продовольственный магазин с дремлющими у крыльца собаками и припаркованными велосипедами, и сельский клуб с афишной тумбой. Тумба была заклеена не то афишами, не то листовками, а не то и вовсе какими-то частными объявлениями. А рядом с клубом через дорогу виднелась остановка. Наверное, именно сюда должен был привезти их с Темой автобус, который так и не вышел в рейс. Дома в Загоринах были разные. В центре большей частью старые, деревянные, мало чем отличающиеся от дома Шипичихи, а ближе к периферии в поле зрения начали попадать новые, добротные особняки за высокими заборами.

– А че! – сказал Яков, наверное, проследив за Нининым взглядом. – Думала, у нас тут глухомань?

Нина ничего не думала, поэтому и ответить ей было нечего, разве что пожать неопределенно плечами.

– Места глухие имеются, не спорю! – Яков устал молчать. – А вот сама деревня всегда была передовой. – В голосе его послышалась, кажется, гордость. – В семидесятые тут неподалеку построили НИИ. Какой – не спрашивай! Какой-то секретный, с забором и пропускной системой. Ну, тогда-то по стране этих секретных НИИ было как грязи, это уже потом, после перестройки, все к чертям полетело. Да и не сразу полетело. Долго они продержались. А, Васильевна? Кажись, аж до нулевых?

Шипичиха, похоже, его даже не услышала. А вот Нина слушала и запоминала.