Метро 2035. Стальной остров - Шамиль Алтамиров

Постояв немного на продувающем буквально насквозь ветру, Макар уверенно направился к маленькой сторожке – будке, бывшей когда-то лодочным сараем. Преодолев тридцать метров по сухо хрустящему насту, он остановился у двери. Ветер гудел в тросах державших крышу за вбитые в мерзлую землю штыри и, казалось, шатал всю халупу. Из трубы вместе с искрами на ветру развевался черный хвост дыма. Сквозь мутное оконце виднелся тусклый свет. Постучав, Северов вошел. После морозной улицы крепкий запах перегара пополам с пердежом чуть не сбил Макара с ног. А сам источник аромата храпел, развалившись на куче тряпья, которая явно служила кроватью.

Помявшись на пороге, отчаянно шмыгая носом, Макар уселся на единственный табурет. Комнатка была сильно так себе, его личный чердак на втором этаже склада выглядел куда аккуратнее. Чувствуя себя в очередной раз дураком, Северов замахнулся, чтобы сбить штабель пустых винных бутылок на столе, да так и замер с поднятой рукой. Его привлек тусклый блеск. Связка ключей сиротливо лежала среди огрызков хлеба, недоеденного лука и рыбьего хребта.

Этот разнокалиберный набор из сувальдных ключей с бородками на толстом медном кольце он запомнил, так же как и россказни старика о том, что на его катере хоть до Африки дойти можно. Что два новых американских дизеля, установленные заместо чахлого советского движка, – супернадежные и мощные. Макар поднял тускло блеснувшую в свете одинокой лампочки связку, обдумывая, а не слабо ему дойти до Владика? Море, катер, и он, как всегда, один, но у штурвала! И все же Макар не решался сжать ключи в кулаке.

Дед зашевелился на своей кровати, зашлепал во сне губами, будто ища горлышко бутылки, и громко влажно-хлюпающе проперделся.

– Да чтоб ты обосрался! – процедил сквозь зубы Макар, от едкой вони прикрывая нос рукавом.

Мысли о том, что его будут искать, что старик хватится своей плавучей галоши и за это прилетит отцу, вызвали злорадную улыбку. Он отомстит. Всем. Даже этому пьяному деду. Он вышел, потихоньку прикрыв за собой дверь.

Макар взобрался на вал: внизу бушевало холодное море. Буксир стоял там же, пришвартованный у полуразрушенного пирса. Набегавшая волна колотила его увешанным старыми покрышками бортом о бетон. Второй причал был занят когда-то затонувшей посудиной раза в три больше, чем «Енисей», сейчас лежавшей на боку. Третий, самый дальний и длинный причал занимала баржа, которая привезла с большой земли какие-то грузы. Из-за волн, сновавших туда и сюда, оранжевых погрузчиков видно не было. Макар подкинул ключи в кармане и стал потихоньку спускаться по скользкому холму.

Щелястый с большими дырами причал стонал и скрипел. Макару казалось, что он сейчас развалится под ногами. Но причал стоял крепко, принимая на себя удары воды. А кораблик, казавшийся с холма маленьким, вблизи оказался не маленьким, совсем. Он поймал себя на мысли, что тянет время. Струсил просто.

– Мужик сказал – мужик сделал!

Но сказать оказалось проще, чем сделать. Волны, набегавшие одна за другой, подбрасывали катер будто игрушечный. Да к тому же не было мостика – трапа, чтобы зайти на палубу. Макар подошел к самой кромке – от причала до борта был метр, может, больше. А между сталью и бетоном кипела черная вода. Он сглотнул, подумал: «Или утону, или размажет». Дождавшись, когда железный борт глубоко «сядет» в воду, он прыгнул. Почти угадал.

Борт ударил Макара по ногам, заставив кубарем пролететь через палубу и врезаться в торчащее горбом железо. У Макара из глаз брызнули искры, а еще вчера помятые ребра неприятно напомнили о себе, не давая вдохнуть. Он лежал на палубе не в силах сделать вдох, одновременно борясь с накатывающим в горле комком. Его все-таки вырвало. Буро-желтое пятно тут же смыло водой, перекинувшейся через борт.

Просунув двойной похожий на секиру ключ в замок стальной двери, Макар оказался в сухом пропахшем куревом, маслом и потом закутке. Вокруг – несколько полукруглых окон, куча проводов, каких-то приборов, рычагов и колесо штурвала. Он долго не мог вспомнить подходящее слово, потому назвал помещение кабиной.

Он прикрыл за собой дверь, как ножом отрезавшую звуки бушующего моря, и уселся в кресло. Покрутил штурвал вправо-влево, изучил кругляши приборов с лежащими стрелками. Макар не знал что тут и зачем, зато он хорошо запомнил, как завести эту махину: дед, хвастаясь, показал. Сначала щелкнуть секретным выключателем под самым «рулем», ага, на панели зажглась красная лампочка. Затем вдавить одну за другой черные кнопки. Сперва левую. И к качке добавился рокот заработавшего двигателя, отдающий в ноги и через жесткое кресло – в задницу противной вибрацией, будто ногу отсидел. Вдавил правую кнопку – рокот стал громче и ровнее. Противная вибрация не пропала, зато стала менее заметной. На панели загорелись зеленые глазки, стала потрескивать рация, засветились, ожили приборы, поднимая свои стрелки. Дальше дед не показывал, но Макар знал и так, мало что ли видал в фильмах и играх?

Он потянулся к рычагам, торчавшим из квадратной коробки на панели справа от штурвала. Сжал блестящий шарик набалдашника в кулаке и стал медленно поднимать один рычаг. Гул двигателей усилился, катер подался вперед. Макар поднял рычаг еще, почти до половины, рокот превратился в рев, стальной пол дрожал под ногами, с небольшого столика стала валиться всякая дребедень. Макар секунду соображал, а затем с размаху шлепнул себя ладонью по лбу. Канат! Опустил рычаг и вышел на палубу.

Толстые канаты с носа и кормы тянулись к бетонным тумбам на причале. Оставалось всего лишь скинуть петли и все… Правда, они единственное, что удерживало катер у причала. Как только привязь ослабнет, волна тут же оттолкнет кораблик от берега – и на борт уже не взобраться. Вернувшись в кабину, Макар нашел топор и с трудом перерубил толстенный канат в ледяной корке.

Сердце в груди колотилось в такт поршням американских движков с кошачьим названием. Усевшись в кресло капитана, Макар поддал газу, и катер, подпрыгивая на спинах набегающих волн, уверенно набирая скорость, устремился в открытое море. Пощелкав тумблерами, пацан включил прожекторы, подсвечивая хмарь. А старый капитан, потеряв кепку, бегал по берегу, придерживая обгаженные штаны и выкрикивая матерки вслед уходящему катеру.

Катер «Енисей» летел по воде, разбивая тупым носом так и норовящие захлестнуть его волны. Мандраж постепенно отступал и руки, лежавшие на колесе штурвала, больше не тряслись. Макар ликовал, он был свободен! В его распоряжении корабль, не какая-то игрушка на радиоуправлении – корабль! А впереди весь океан, плыви куда хочешь. Те, что остались на берегу, пусть побегают, пусть помучаются. Он обернулся, пытаясь разглядеть в накатившей сумерками хмари землю, оставшуюся позади. Но в заднее стекло рубки кроме вздымавшихся волн можно было разглядеть лишь тусклый огонек, лампочку на вершине крана «аиста», торчавшего на берегу старого причала. Затрещала рация.

«Судно «Енисей», говорит… кх… участковый уполномоченный поселка Белушья Губа Харитонов… кх… ответьте… кх-кх…» – вещал спокойный голос, – «Судно «Енисей», говорит… кх-кх»

Вклинился другой, скрипучий голос:

«С-сука… кх… верни… кх-кх… катер! Я ж тебе… кх… жопу порву… кх… падла!.. кх-кх»