Зеркало Грохашша, или Отраженные - Игорь Пронин

Александра аккуратно собрала кусочки метеорита, используемые, чтобы прижимать края норовящих скрутиться схем, и положила их в поясную сумку. Потом взяла в руки сами схемы, но никуда их не положила, а лишь подержала на ладони. Похожий на папирус материал зашевелился, точно на огне, потом подскочил немного и исчез.

– Этот Белка! – сказала Александра, чтобы разбудить Максимовича.

Хозяин квартиры, давно уронивший голову на стол, вздрогнул.

– Этот Белка! – еще громче повторила женщина. – Что он за человек?

– Он мой друг, – Максимович выпрямился, снял очки и потер глаза. – Он хороший, хотя и чокнутый немного.

– Я не то имела в виду. Он ведь опытный бродник, верно? Не начинающий.

Максимович пожал плечами так, что стало совершенно ясно: да, Белка бродник, причем бродник заядлый, и поделать с этим ничего нельзя.

– А сам-то ты не шалишь? – строго спросила Александра. – Только честно!

– Было, но давно уже. Вообще-то я не способный. Разучился.

– С Белкой значит?

– С Белкой, – кивнул Максимович. – Он мой друг. Но мы же договорились, что ты не будешь расспрашивать?

– Белка Чуй, – Александра потянулась, хрустнув суставами, зажмурилась. – Ох, как я устала с этими схемами! Так, посмотрим… Белка Чуй… Ммм… У ванов на него ничего нет. Или у меня нет допуска… Так, а здесь… Ха, да он сидел!

– Да? – вяло удивился Максимович, протирая очки.

– За кражу… Зебры. Зачем он крал зебру, Максимович?

– Я же говорю: он немного чокнутый. Иногда ему скучно.

– Осужден на тридцать лет… За зебру, которую нашли через два дня?! Максимович, у тебя действительно забавный друг. Я его недооценивала.

– А зачем он тебе? – хозяин встал, открыл пошире окно. – Пойдем лучше кофе пить.

– Постой… – Александра продолжала жмуриться, ее руки что-то перебирали в воздухе. – Толком никакой информации нет, одни отрывки… Осужден на тридцать лет за зебру – уже неплохо. Но вернулся всего через полгода, официально помилован. Не «дело пересмотрено», а именно «помилован»! Не нравится мне твой друг, Максимович. Хотя я теперь понимаю, где вы познакомились.

– Он хороший. Просто чокнутый.

– Ладно! – Александра открыла глаза и звонко шлепнула ладонями по столу. – Другого у нас все равно нет. Свяжись с ним. Скажи, что есть еще один маленький, но срочный контракт.

– Он, наверное, не захочет. Ты же слышала: ему скучно. Деньги есть… Нет, он не захочет.

– Не понимаю, отчего бы скучающему броднику не поработать для развлечения! – уставилась Александра в пустоту. – Нет, Максимович, я подумала и решила: нам надо работать с ним. Постарайся уговорить. Дело-то пустяковое – надо на пару дней смотаться в Питер. Проследить кое за чем. И еще компьютерщик, которого ты найдешь на нулевке – там безопаснее.

Максимович кивнул, хотя Александра сидела к нему спиной. Он знал, что гостья заметит этот жест.

– А я ухожу. Как меня найти – знаешь.

На том месте, где сидела Александра, на миг вспыхнуло высокое пламя – и исчезло вместе с ней. Максимович печально посмотрел на темное пятно на потолке, потом на успевшее затлеть сиденье стула.

– Хамство, больше ничего… Зачем эти фокусы?

И пошел за чайником – тушить.

Санкт-Петербург–2 (скГ)

15 августа, день

Ник-Ник производил устрашающее впечатление: рост 226 сантиметров (без каблуков, и немаленьких), грива спутанных черных волос до копчика, еще более черный плащ до щиколоток, черные же кожаные штаны, обтягивающие могучие бедра, водолазка (ну конечно же, черная!) с огненным черепом на груди. А еще цепи, перстни, зловещего вида темные очки, подковки на сапогах… Но больше всего Александру раздражал запах. Выпивал Ник-Ник не так уж часто, а курил еще реже, но «выхлоп» имел удивительно стабильный. Также Александре мерещился запах пота, но уловить его она не могла, так же как и обнаружить жирной перхоти в волосах – хотя она просто обязана была там быть!

– Какой ты все-таки отвратительный.

– Да! – прорычал Ник-Ник и похлопал себя по объемистому брюху, практически полностью скрывшему от любопытных глаз пряжку ремня. – Я мерзок, подруга! Не хочешь отдаться?

– Ты еще и идиот к тому же. Слушай, Ник-Ник, у меня есть один контракт. Ты ведь хочешь заработать?

Ник-Ник захрипел басом, что означало иронический смешок и, порывшись в карманах, отыскал несколько сигарных окурков. Выбрав один потолще, он воткнул его куда-то в заросли неопрятной щетины.

– Здесь нельзя курить.

Они стояли в одном из залов музея Артиллерии, перед севастопольской экспозицией.

– А мне плевать. Или ты на втором плане уже не дома?

– Какие мы крутые! – округлила глаза Александра.

С гораздо большим удовольствием она бы вела разговор сидя – не слишком приятно смотреть на собеседника снизу вверх, особенно если тебе от него что-нибудь нужно. Поневоле скатываешься в просительный тон, а этого с Ник-Ником никак нельзя себе позволить. Александра отвернулась, подошла к стенду.

– Слушай, крутой, у меня есть контракт и я готова им с тобой поделиться. Дело плевое.

– У тебя все дела плевые, – Ник-Ник закашлялся и по залу поплыл вонючий дым. – Но каждый раз, как я принимаю субконтракт от тебя, дело светит неприятностями. С кем ты связалась?

– С сильными мира сего, – пожала плечами Александра. – Какая тебе разница? Мои дела тебя не касаются.

– Ты все еще надеешься… – Ник-Ник подошел к ней сзади, зашептал в ухо. – Надеешься разобраться, да? Срисовываешь схемы из Архива. Про это все знают, и все смеются над бедной Алексой.

Александра закусила губу. Ну откуда этот подонок уже прознал о ее визите в Архив?!

– А что здесь горит?! – в зал сунулась служительница музея.

– Не мешай! – рыкнул Ник-Ник.

– Давай-ка не поднимать шума, – потребовала Александра. – Мои дела тебя не касаются, ясно? И к контракту они не имеют никакого отношения.

– Сейчас опасно связываться с москвичами, – опять закашлял Ник-Ник. – Такие времена… Можно запросто попасть под раздачу.

– Если у тебя есть глаза, то ты видишь, что хозам в городе ничто не угрожает. Это временные неудобства…

– Осада. Штурм. Позиционные бои по всему городу. Потеря влияния на колонии. Все это временные неудобства, конечно… Но эти временные неудобства очень похожи на тяжеленные жернова, между которыми ты наверняка предлагаешь мне влезть. Ради твоей выгоды.

– Я плачу, назови цену, – отрезала Александра. – Не хочешь связываться – обращусь к другому. Там дело ерундовое, любой бродник справится.

– У тебя есть знакомые бродники? И ты не сообщаешь о них ванам? Как нехорошо!