Мой неотразимый граф - Гэлен Фоули

Джордан был по-прежнему очень хорош собой. Это наблюдение не принесло покоя в ее душу. Более того, Мара, к собственному неудовольствию, заметила, что негодяй выглядит даже лучше, чем двенадцать лет назад. Сколько ему сейчас? Тридцать четыре?

Годы закалили миловидного золотоволосого юнца, превратив в неотразимого мужчину. Фигура и лицо Джордана были все так же резко очерчены. Песочного цвета волосы коротко подстрижены. Ученическая строгость одежды исчезла, уступив место раскованной элегантности. И это неудивительно, раздраженно подумала Мара, — он полжизни проболтался по европейским столицам. Вот он стоит, прислонившись к дубовой панели, небрежно вертит в руках карманные часы. На нем редингот бутылочного цвета. Модный узел белого галстука подпирает стоячий воротничок, на жилете — рисунок сеточкой. Табачного цвета бриджи заправлены в черные высокие сапоги с отворотами из буйволовой кожи.

«Вот он, твой Джордан, — подумала Мара с болью, которая так и не умерла за все эти годы. — Ничего особенного. Очень сдержанный, воспитанный джентльмен. Сама строгость и безупречность. Воплощение холодного, бесстрастного совершенства».

Много лет назад Мара слышала, что кто-то из друзей назвал его «Фалькон» — ястреб, явно сократив родовое имя Фальконридж. Прозвище очень ему подходило. Яростный, прекрасный, одинокий хищник, парящий в небе и недосягаемый, он смотрит на всех свысока, и только ветру известны его намерения.

Джордан всегда ее завораживал. Даже сейчас, с грустью призналась себе Мара, она чувствует тягу к нему. В глубине ее женского естества возникает страстное, неконтролируемое желание завершить то, что так и не случилось много лет назад.

А Джордан все наблюдал за ней с привычной отстраненностью ястреба. Он стоял совсем рядом, но, казалось, был бесконечно далек. Его острый взгляд заставлял Мару думать, будто онвидит ее насквозь, но сам Джордан оставался для нее неразгаданной тайной.

Хорошо, что теперь, став вдовой, она получила хотя бы тень той свободы, которой всю жизнь, будучи мужчиной, пользовался Джордан: деньги, время, возможность ни перед кем не отчитываться — всего у него было сполна. Возможно, именно в этом одна из причин их расставания. В то время ей казалось: она понимает его, понимает, что главное для него — семья и друзья, все те связи, которые делают жизнь спокойной и приятной. Однако, к ее изумлению, Джордан превратился в бездомного скитальца.

Хотя какое это имеет значение? Их отношения мертвы, как мертв теперь ее муж Том.

Мара все собиралась уйти, но, словно пленница в тенетах его взгляда, никак не могла найти в себе сил отвернуться от Джордана.

— Вернулись с континента? — холодно спросила она, но в голосе невольно прозвучала завистливая нотка. — Или же вы, милорд, просто решили осчастливить Англию своим визитом?

Джордан в очередной раз спрятал часы. Казалось, ее враждебный тон позабавил его.

— Насколько мне известно, я вернулся совсем.

Новость поразила ее.

«Вот как… Значит, нам предстоит постоянно встречаться в свете?»

Дилайла уже прошла вперед, но, оглянувшись, увидела, что Мара задержалась. Тогда она вернулась к подруге и одарила графа восхищенной улыбкой.

— Мне подождать тебя? — не скрывая любопытства, обратилась она к Маре.

— Я уже иду, — отвечала та, но Джордан, черт бы его побрал, ответил на улыбку Дилайлы завораживающим взглядом.

— Вы не представите меня своей подруге, леди Пирсон? — вкрадчивым тоном произнес он.

Мара заскрипела зубами.

— Миссис Стонтон, граф Фальконридж.

— Миссис? — с подчеркнутым разочарованием отозвался он и протянул Дилайле руку.

— О, лорд Фальконридж, мой бедный муж уже на небесах, — проворковала Дилайла.

— Позор, — пробормотал Джордан, посылая ей многозначительный взгляд синих глаз, потом склонил голову и поцеловал женщине руку. — Очень рад.

Мара стиснула зубы.

Дилайла пожирала взглядом нового знакомого.

— Удивительно, что мы раньше не встречались, лорд Фальконридж.

— Большую часть времени граф проводит за границей, — процедила Мара, с неудовольствием глядя на Джордана. — Англия слишком мала для таких, как он. Боюсь, она представляется ему глухой провинцией.

— Вот как? — воскликнула Дилайла и рассмеялась, заметив ледяной тон подруги. — И где же вы скитались, милорд?

— И правда, Джордан, где? Расскажите нам. Должно быть, в семи кругах ада?

— Пока не во всех семи. Я повидал только некоторые из них. В общем, то тут, то там, — с улыбкой добавил он, отвечая на вопрос Дилайлы, а на Мару бросил сардонический взгляд, показывая, что понял язвительный намек на скандально известный клуб «Инферно», членом которого он много лет являлся.

Всему Лондону было известно: лишь самые испорченные представители аристократической молодежи, причем только те, чьи карманы полны, допускаются в Данте-Хаус — штаб элитного и весьма таинственного сообщества отъявленных повес и гуляк.

Много лет назад Джордан заверял Мару, что в этом клубе он является как раз символом «доброго малого» — именно он заботится, чтобы каждый из его сумасбродных товарищей благополучно добирался домой после ночных кутежей или других сомнительных развлечений. В семнадцать лет Мара была достаточно наивна, чтобы верить ему, но теперь понимала: это была лишь поза, которая, впрочем, очень на нее действовала.

— Провинциальна наша добрая Англия или нет, но я к ней вернулся, — закончил Джордан, не отводя взгляда от Мары.

— И осчастливили все королевство, — с насмешкой проговорила Мара, пытаясь скрыть волнение от его присутствия. — Нам пора, Дилайла. Мне надо домой, к Томасу. Прощайте, милорд.

— Ну разумеется, к Томасу. Как поживает ваш чудесный муж, миледи? — с вызовом произнес Джордан.

Мара ответила ему удивленным взглядом.

— Лорд Пирсон умер два года назад. Я говорю о сыне.

— Вот как. — Джордан, казалось, был готов к такому ответу. — Примите мои соболезнования. — Он отвесил ей вежливый, но явно лицемерный поклон.

Мара поняла, что ему известно о смерти Пирсона, но по какой-то причине он все же задал свой вопрос, как видно, желая посмотреть на ее реакцию. Очень дурно с его стороны, решила Мара, бросила на Джордана настороженный взгляд и отвернулась. К несчастью, Дилайла снова нашла предлог задержаться.

— Послушайте, лорд Фальконридж, раз вы только что вернулись в Лондон, то почему бы вам и леди Фальконридж не прийти ко мне на обед завтра вечером?

При этих словах Мара изумленно посмотрела на подругу.

— Вы имеете в виду мою мать? — с легкой насмешкой в голосе протянул Джордан.

Ресницы Дилайлы затрепетали.

— О, так вы не женаты!

— Определенно нет. Недавно я проверял. — После этой реплики в воздухе повисло странное напряжение. Джордан не взглянул на Мару, и она тоже не могла поднять на него глаза. Она застыла на месте от воспоминаний об их последней встрече в загородном доме, куда их пригласили на праздник. Тогда Мара поставила на карту свою репутацию, не побоялась гнева матери и, по просьбе Джордана, выскользнула вечером в сад.