Арканум - Томас Уилер

Дойл смотрел, как сыплется пепел из урны. Большая часть его, как и положено, попадала в речной поток внизу, но частицы ветер относил назад, и они прилипали к пальто и мужским котелкам. Дойл отпустил руку леди Джин, стряхнул пепел с рукава и вдруг осознал: вот во что превратился Дюваль. Он действительно прекратил существование. Стал просто грязью. Это неправильно. Так не должно быть. Константина Дюваля невозможно просто взять и стряхнуть с рукава.

И тут с сознанием Дойла что-то произошло. Будто кто-то повернул какую-то заржавевшую рукоятку. Неожиданно оно стало острым, каким не было уже долгие четыре года. С гибелью Дюваля все не так просто. Он это сейчас ясно понял.

Слева стоял Черчилль. Дойл покосился на выступающий из-под котелка покрасневший нос картошкой и взял Черчилля под локоть.

– Что сказали в Ярде?

– В автомобиле находились молодые актеры, – прошептал тот. – Развлекались после спектакля. Утверждают, что Дюваль выскочил перед машиной из тумана.

Дойл не сводил с него пристального взгляда. Черчилль раздраженно вскинул голову.

– Что?

– Ты не ответил на очевидный вопрос, Уинстон. Почему Дюваль выскочил перед машиной из тумана?

– Откуда мне знать? – Черчилль повысил голос, и на него укоризненно покосились несколько провожающих. – Я вообще много чего не понимал в этом человеке, – добавил он.

Дойл отпустил локоть Черчилля и посмотрел вниз, где под мостом речной поток уносил последние частицы пепла. Черчилль стрельнул в него настороженным взглядом.

– О чем ты думаешь, старина?

– Ни о чем существенном.

– Перестань фантазировать, Артур. Это был несчастный случай. И все. И нечего забивать этим голову.

– Не смеши.

– Пусть ребята из Ярда делают свою работу. – Черчилль похлопал его по спине. – Но все равно приятно видеть, что в тебе еще теплится прежний огонь.

– Да, прежний огонь, – тихо промолвил Дойл и улыбнулся Черчиллю. Он лучше, чем кто-либо, знал, что ничто в жизни Дюваля не было случайным. И теперь не сомневался, что то же самое можно сказать и о его смерти.

На заднем сиденье лимузина «бентли» леди Джин повернулась к мужу. Медиумом она не была, но умела свободно читать его мысли, понимая смысл каждой черточки и пятнышка, возникающего на красивом, величественном лице мужа. Он сделал вид, что не замечает ее испытующего взгляда, сосредоточив внимание на мухе, с жужжанием ползающей по стеклу.

– О чем вы говорили с Уинстоном?

– Что ты сказала, дорогая? – Дойл притворился, будто очнулся от глубокого раздумья.

Но провести леди Джин было непросто.

– Есть такая пословица, Артур. Не будите спящую собаку.

Он промолчал.

– Это был несчастный случай, – добавила она.

Дойл посмотрел на нее. Взгляд был настолько твердым, что леди Джин поморщилась.

– Значит, нет причин для беспокойства. Верно?

На следующее утро Дойл доехал в кебе до Уайтчепела, одного из беднейших районов Лондона. На автомобиле по таким узким улочкам было не пробиться. Здесь продавали на лотках холодного заливного угря, а дети играли в крикет, используя в качестве воротец фонарные столбы. Ватага босоногих беспризорников не отставала, пока Дойл не сыпанул в них горстью мелочи. А вот и нужный дом.

Дойл постучал в дверь золотым набалдашником трости. Открыла женщина.

– Добрый день. Могу я видеть Дэниела Бизби?

Женщина посмотрела на него исподлобья и вытерла мокрые руки о передник.

– Вы из Скотленд-Ярда?

– Уверяю вас, нет. – Он дотронулся до края шляпы. – Я Артур Конан Дойл и…

– Боже… Пресвятая Дева Мария! – Она распахнула дверь, приглашая войти. – Какая честь, сэр. Какая честь! Такой замечательный человек пришел сюда, к моему Дэнни! Простите, у нас тут не убрано… Могу я угостить вас чаем, сэр?

– Спасибо.

Мать Дэниела громко стукнула в стену.

– Дэнни! Поднимайся! К тебе пришел Артур Конан Дойл.

– Сейчас, – раздался из-за стены приглушенный голос.

Женщина одарила гостя смущенной улыбкой и вышла. Дойл осмотрелся. Через пару минут он приобрел уверенность – на три дня, пятнадцать часов и сорок две минуты раньше Скотленд-Ярда, – что Дэниел Бизби в гибели Дюваля не виновен. Сделать это для Дойла было не сложнее, чем для пианиста с мировым именем сыграть гамму. Его сознание при любых обстоятельствах автоматически обрабатывало звуковую, визуальную и прочую информацию. Регистрировало с фотографической точностью, сортировало, толковало и комментировало. Имела значение каждая мелочь. Ежегодники на полках, безделушки, семейные реликвии, запах свежеиспеченных пшеничных булочек, качество ковров и мебели, место для ключей на кофейном столике, сорт сигарет, который курят…

– Вы пришли выручить моего Дэнни из беды? – проговорила миссис Бизби, неожиданно возникнув рядом. – Я знаю, как вы помогли бедному парню, индийцу.

Она имела в виду Джорджа Эдалджи, иммигранта из восточной Индии, несколько лет назад ложно обвиненного в гибели скота в южной Англии.

– Мадам, я уверен, вашему сыну не угрожает никакое судебное преследование, – произнес Дойл. – А пришел сюда, чтобы задать Дэнни несколько вопросов. Дело в том, что погибший был моим другом.

В комнату вошел Дэниел Бизби, и Дойл протянул ему руку.

– Рад с вами познакомиться, Дэниел.

– Неужели это действительно вы? – восхищенно воскликнул молодой актер, пожимая Дойлу руку. – Даже не верится.

– Да, я. И вам не о чем тревожиться. Вы ни в чем не виноваты.

Дэниел слабо улыбнулся:

– Как вы это узнали?

Дойл тоже улыбнулся:

– Очевидно, просто это дар замечать то, что другие упускают.

Миссис Бизби принесла на подносе чай. Затем сняла с плеча сына пушинку и застыла в ожидании. Дэниел недовольно поморщился.

– Если не возражаете, миссис Бизби, – сказал Дойл, – я бы хотел поговорить с вашим сыном наедине.

– Я ни капельки не возражаю, сэр. – Мать Дэниела попятилась к двери.

Когда за ней закрылась дверь, Дэниел откинулся на спинку кресла и посмотрел на Дойла.

– До сих пор не могу поверить, что сижу напротив автора записок о Шерлоке Холмсе.

– Вы читали что-нибудь?

Дэниел достал из портсигара сигарету и прикурил.

– Конечно. Этот Холмс, он такой потрясающий… значит, и вы такой же. Да?

– Я всего лишь писатель, – заметил Дойл и твердо посмотрел в глаза Дэниелу, заставив молодого актера нервно задвигаться в кресле.