Дамская вендетта - Марина Серова

— Нет, мне как-то боязно. Я думала, что ты будешь везде за меня ходить, во всяком случае, мне Валька так и говорила.

— А кто такая Валька?

— Это моя подружка, она мне твой телефон дала.

— Значит, ты рассказала о случившемся своей подруге и до сих пор молчишь об этом?

— Нет, я ей ни о чем не рассказывала. Мы общались с ней только по телефону. Она мне как-то рассказывала, что к ней на работу приходила сыщица. Вы должны ее помнить, это Валя Мозалева, она работает кассиром на железнодорожном вокзале. Ты ей какие-то вопросы про пассажирку, купившую у нее билет, задавала и оставила свою визитку.

— Да, я припоминаю этот случай, Мозалева здорово помогла мне.

— Вот я и подумала…

— Нет, Катенька, на стоянку тебе придется идти самой, а я буду рядом и постараюсь тебя поддержать. Где она находится? Мы немедленно едем туда!

Актриса заартачилась, мне пришлось задействовать все свое красноречие, чтобы убедить ее в необходимости этого мероприятия. Она почти согласилась, а потом вдруг вспомнила о том, что я обещала у кого-то выяснить, объявлен ли на нее розыск. Разумеется, звонить я собиралась Володьке Кирьянову, моему давнему другу, подполковнику милиции, но сначала поинтересовалась фамилией своей клиентки. Затем, достав из сумки мобильник, набрала Кирин номер.

— Алло, — послышалось в трубке.

— Привет, Володя, у меня как всегда есть для тебя несколько вопросов, — начала я без всяких предисловий.

— Ты без этого не можешь, что ж, слушаю тебя. — Голос Кирьянова прозвучал весьма доброжелательно. — Что у тебя на этот раз?

— Меня интересует, не было ли вчера или сегодня ориентировки на Екатерину Барулину?

— В связи с чем?

— Какая разница! Меня просто интересует, не ищете ли вы эту женщину.

— Одну минуточку, сейчас посмотрю, — Владимир Сергеевич зашелестел какими-то бумагами, потом сказал: — Нет, Танюша, она нас пока не интересует. А что она натворила?

— В том-то и дело, что ничего, но не исключено, что кто-то очень хочет ее подставить. Звякни мне, пожалуйста, если вдруг это имя всплывет в связи с каким-нибудь криминалом.

— Нет проблем.

— Спасибо, — ответила я и отключилась. Раз ориентировки на Барулину не было, я сочла, что другие вопросы задавать Кирьянову преждевременно.

— Что сказал твой знакомый? — поинтересовалась Катерина.

— Нет, правоохранительные органы тебя не разыскивают, поэтому можно смело идти на стоянку и требовать объяснений по поводу исчезновения «шестерки». Так в каком направлении надо ехать?

— Это здесь недалеко. Но следует сначала объехать Детский парк, свернуть на Рабочую, затем обогнуть драмтеатр, и там, через дорогу от служебного входа, будет стоянка.

— Ясно, — сказала я и включила зажигание.

Предстоящее мероприятие явно не вдохновляло актрису. Оно и понятно, Катя рассчитывала на то, что я все буду делать за нее, а она окажется от всех ужасов, внезапно свалившихся на нее, в стороне. К тому же Катя, кажется, думала, что я буду заниматься ее проблемами задаром, из чистого любопытства и любви к процессу. Во всяком случае, она ни разу не обмолвилась про оплату. Я решила, что заговорю с ней об этом после того, как она посетит стоянку. Уж больно не хотелось портить ее боевой настрой.

Меня до последнего не оставляла мысль — вдруг артистка что-то напутала, например, оставила машину где-то в другом месте или с перепугу ее просто-напросто не разглядела сегодня утром через сетку-рабицу.

— Мы приехали, вон стоянка. Уже отсюда видно, что моей машины там нет, я ее в углу, прямо около забора ставила, а сейчас там пусто. Видишь?

— Вижу, — сказала я, нашла место для парковки и заглушила мотор. — Все, Катя, мобилизуй свои внутренние резервы и иди!

— Я понимаю, что это надо сделать, но все равно боюсь.

— Катя, чего именно ты боишься?

— Не знаю, после того, что случилось, ничего хорошего ожидать не приходится.

— Ладно, я пойду с тобой. Сейчас мы выходим из машины, подходим к воротам, ты демонстративно ищешь глазами свою «шестерку», естественно, не находишь ее, удивляешься и идешь, точнее, мы вдвоем идем качать права в будку к охраннику. Поняла? — Я в очередной раз обозначила Катерине ее роль, но она не спешила ее исполнять, несмотря на то что этот спектакль был в ее же собственных интересах.

Клиентка снова впала в ступор, и я не могла понять, как она справляется со своим волнением перед выходом на сцену. Тоже мне, актриса называется! Я деликатно заметила, что нам пора идти, но лицо Катеньки побледнело, будто вся кровь ушла в пятки, а рука, до которой я дотронулась, стала ледяной, несмотря на то что в салоне «девятки» было тепло.

— Так, ну мы идем или нет? — строго спросила я, устав ждать, когда Барулина самостоятельно придет в себя. — Боюсь, что мне придется отказаться от этого расследования, если ты будешь так себя вести. Что-то не получается у нас с тобой контакта!

Последнее замечание сразу привело Катерину в чувство, она встрепенулась, посмотрела на меня испуганно-молящим взглядом и сказала:

— Не бросай меня, мне больше положиться не на кого. Я готова к разговору с охранником, но если только ты будешь рядом, так сказать, для подстраховки.

— Ну, хорошо, я подстрахую тебя. Не будем терять времени, вперед! — По моей команде мы одновременно открыли дверцы и вышли из машины.

Наверное, Барулина была все-таки неплохой актрисой, потому что она очень натурально сымитировала крайнее удивление и озабоченность тем, куда и каким образом исчезла ее машина, после чего быстрым, широким шагом направилась в сторону бендежки охранника. Я, разумеется, последовала за ней. Распахнув скрипучую дверь, Катя с порога бросила вопрос щупленькому дядечке лет пятидесяти, одетому в камуфляжную форму:

— Где моя машина?

Охранник, оторвавшись от телеэкрана, бросил на нас беглый взгляд и спросил:

— Простите, я не понял — что случилось? Какая машина?

— Как это что случилось? Вчера я оставила здесь свою «шестерку», а сейчас ее нет? Где она?

— Девушка, а вы уверены, что оставляли машину именно на этой стоянке? Знаете, такое иногда случается, клиент оставит где-нибудь свое авто, а потом квитанцию потеряет и не может вспомнить, где припарковался, — сказал охранник, не отрывая взгляда от экрана телевизора, на котором разворачивались хоккейные баталии.

— Это не мой случай! Я здесь рядом работаю, поэтому на этой стоянке ее и ставлю.

— Подождите, сейчас во всем разберемся, — охранник, не сводя глаз с телевизора, придвинул к себе толстый журнал, но раскрыл его, только когда началась рекламная пауза. — Вчера, говорите, оставляли?