Великолепный тур, или Помолвка по контракту - Ольга Пашнина

— Спасай меня! — без предисловий взмолилась я. — Со мной жены дарийского шейха. Очень важного, очень богатого. Жен много. Они хуже, чем школьники. Им надо придумать какую-то вводную экскурсию. И развлекать их несколько дней, пока идет МММ. Нейла, пожалуйста, придумай хоть что-нибудь!

— Жены шейха? — Уже немолодая, но еще очень энергичная и всерьез увлеченная своей работой смотрительница задумалась. — А много — это сколько?

— Двадцать…

— И все жены?!

Я виновато развела руками, из-за чего чуть не уронила блокнот в воду. На мою ругань даже гондольер возмущенно фыркнул, а уж они-то обычно в выражениях не стеснялись.

— И когда вы будете?

— Через пятнадцать минут.

— Хелми!

— Что?! Нейла, он меня уволит. Ильмир Сантери убьет меня, а потом уволит. Или наоборот. Или, может, даже одновременно!

— Успокойся. Ладно, я сама проведу вам экскурсию. Но стоит это будет намного дороже.

Но это меня как раз не волновало.

— «ВелТур» оплатит любой счет этого гарема.

— Чудненько. Хелми, надо совет? Пока еще бесплатный. Если хочешь, чтобы женщины остались довольны, дай им приключений и магических существ. Поведешь их по стандартно унылой программе для школьников и пенсионеров — лишишься карьеры.

— Успокоила, — буркнула я.

Но изображение Нейлы в зеркале уже пропало, а у меня появилось несколько свободных минут. И я планировала ими насладиться в полной мере. Когда еще придется?

Так как я ехала в последней гондоле, до меня доносились лишь отголоски скандала курятника, который перемещался в гондоле номер два. Я слышала лишь истошно верещавших девиц. Изредка они подпрыгивали со своих мест, раскачивая гондолу так, что я начала молиться богам о благополучном исходе нашего недлинного путешествия. Хотя, признаться, до этого дня не отличалась набожностью. Не иначе как от избытка свободного времени.

Гондольер тоже заметно нервничал, но, к счастью, к широким ступеням музея мы приплыли в полном составе.

Я сделала знак, и наша лодка причалила первой. Весь кудахчущий балаган я встречала лично. Вторая гондола бурлила.

— У меня волосы платиновый блонд! — вопила синяя, пытаясь вытащить прядку из-под шляпки с вуалью.

— И что? — ощерилась бирюзовая. — А у меня каштановые, и думаешь, это что-то значит?! Все равно я сама красивая, мне господин это сказал две ночи назад.

— П-ф-ф, — выкрикнула дева в сиреневом одеянии. — А мне три, и что с того?

— О чем спор? — Красная девица, как и я, пропустившая начало разборок, примчалась к своим «подругам» и сейчас жаждала подробностей, в которые ее никто не хотел посвящать.

— Ни о чем! — мигом надулись разноцветные фламинго из второй гондолы.

— А-а-а-а, — в голосе прозвучало удовольствие, которое нельзя было увидеть на лице под маской. — Снова спорите, кто самая красивая?

Девицы обиженно запыхтели, воинственно сложили на груди ручки, затянутые в перчатки, и синхронно отвернулись.

— Не спорьте! — снисходительно заметила красная. — В этом гареме всем известно, что самая красивая я. Не просто так же мне господин даровал право носить красный цвет, символизирующий любовь и страсть!

— Ой! Знаток цветовых значений нашлась! — презрительно фыркнула оранжевая. — Просто в красном тебя хоть как-то можно заметить, а так ты словно бледная невзрачная моль. То ли дело я.

— Нет, я!

— Я! Я! — неслось со всех сторон, и у меня закружилась голова. Девицы скандалили на ступенях музея, и я боялась, что эта перепалка может перерасти в драку. А как разнимать дерущихся жен шейха, я не имела ни малейшего представления. А если кто-то пострадает? Мне даже страшно подумать, что после этого со мной сотворит шеф. Положение спасла спускающаяся к нам из музея Нейла.

— Добро пожаловать, дорогие дамы, в главный храм искусства города Рижбурга! — начала она хорошо поставленным, торжественным голосом. Даже я испытала некое благоговение.

Весь вверенный мне курятник почтительно замолчал, и я выдохнула с облегчением. Все же Нейла производила одинаковое впечатление и на суматошных школьников, и на жен шейха. Экскурсовод со стажем, она всегда была собрана, опрятна и немного строга. Ее голос заставлял окружающих замолкать и внимать тому, что она говорит.

Похоже, на ближайший час мне можно расслабиться. Нейла будет проводить экскурсию, разноцветные птички ее слушать, мне останется только идти себе тихонечко сзади и придумывать, куда потом вести своих подопечных на обед. Я не могла определиться между рестораном традиционной рижбургской кухни «Рижель» и пафосным «Шатанель». Мне самой «Рижель» нравился больше, да и находился он тут недалеко, но я впервые курировала гарем дарийского шейха. Очень бы не хотелось упасть в грязь лицом. А каковы их вкусовые пристрастия, я не имела ни малейшего представления. Ильмир тоже никаких указаний на этот счет не дал.

Как же сильно я ошибалась, когда на короткое время предположила, будто самое страшное осталось позади и я смогу хотя бы на время экскурсии расслабиться! Как бы не так!

Сначала все шло хорошо. Мы медленно двигались по залам, птички щебетали и делились друг с другом скудными впечатлениями, а Нейла хорошо поставленным голосом рассказывала о древних людях, первобытных стоянках и о назначении грубо отесанных камней. Я все слышала уже даже не сто, а тысячу раз. Поэтому уныло брела в хвосте группы и следила, чтобы все мои разноцветные подопечные не разбрелись по залам. Однажды от экскурсионной группы, слава мирозданию, не у меня, отстали две девочки-школьницы. Их искали потом в музее до вечера — коридоры в здании были длинные, извилистые, заблудиться в них вполне реально. Нейла, когда рассказывала мне эту историю, несколько раз осенила себя защитным символом. Значит, изрядно перепугалась. Девочек, конечно, нашли. Они уснули в одном из запасников. Но на уши тогда подняли весь город. Что случится, если в процессе экскурсии пропадет жена дарийского шейха, я даже думать не хотела.

Не стоило отвлекаться на раздумья, я слишком поздно уловила опасные сигналы. Начало моего конца поджидало нас в древнеэпийском зале.

— А сейчас мы с вами прогуляемся по недавно открытому после реставрации залу. Он рассказывает нам о культуре и традициях Древней Эпии. И сейчас мы с вами можем видеть мумию царя Эминхонепа Пятого.

Нейла остановилась возле массивного позолоченного саркофага, на котором виднелся, на мой взгляд, весьма посредственно намалеванный царский лик с длинной, заплетенной в косичку бородкой. Краска давно выцвела и местами облупилась. Поэтому вид нарисованный на крышке саркофага царь имел кривоватый и малость несчастный.

— Фу! Какая гадость! — изрекла розовая девица и даже отступила на несколько шагов от огромного, богато украшенного саркофага.

— Не скажите, юная леди, — Нейла так часто проводила экскурсии школьникам, что по привычке и жен шейха именовала так же. — Эминхонеп Пятый в свое время был настоящим красавцем и разбил немало женских сердец. До сих пор существует легенда о том, что, если его поцелует самая красивая девушка, Эминхонеп оживет, выберется из своего саркофага и будет долго и справедливо править Эпией.