Жара - Виктор Степанычев

Утешало лишь то, что Веклемишев только в малой степени касался именно координационной межведомственной работы. Должность Вадима в штатном расписании значилась, как «офицер по особым поручениям», и подчинялся он непосредственно директору Службы, по совместительству — руководителю Национального антитеррористического комитета. Вот только штатное расписание предполагает, а жизнь — располагает, поэтому в реальности бытия непосредственным руководителем Веклемишева являлся один из заместителей Большого Шефа в НАКе генерал-майор Ветлугин. Выходец из Службы внешней разведки, он был в курсе работы Отдела и в части, касающейся деятельности самого полковника Веклемишева. Ветлугин не стал привлекать Вадима к бумажной и аналитической работе, а определил направленцем на боевые подразделения ФСБ: Отдел, «Альфу» и прочие подразделения. Веклемишев прекрасно знал основы функционирования данных структур, прошел по служебным ступенькам от младшего офицера до руководителя верхнего звена и особых проблем в координации их взаимодействия не испытывал.

Правда, пребывать в неге и спокойствии статус «особого порученца» не давал. Ветлугин привлекал Веклемишева как специалиста узкого профиля к разработке операций, требующих силового вмешательства. Три месяца службы в НАКе пролетели быстро и, в общем, рутинно, даже кабинетно, хотя скучать и не приходилось.

Сегодняшний день выдался тревожным. Вадима в начале шестого утра разбудил звонок. Дежурный сообщил, что ему необходимо срочно прибыть на службу, и машина за ним уже вышла.

Через сорок минут Веклемишев находился в кабинете у Ветлугина. Генерал-майор прибыл на несколько минут раньше Вадима и входил в курс дела. Когда Веклемишев зашел к нему, Ветлугин внимательно вчитывался в распечатку из нескольких листов, которую доставили из Службы. Генерал прервал доклад Вадима о прибытии, указав рукой на стул у приставного столика. Минуты через три он оторвал глаза от бумаг и внимательно глянул на сидевшего перед ним полковника.

— Тебе знаком позывной Двадцать второй? Это относится к твоей последней командировке в Чечню.

— Двадцать второй — это Муса Дагаев, — не задумываясь, ответил Веклемишев, — мой информатор у боевиков.

— А ты под каким позывным с ним работал?

— Двадцать третий, — так же быстро ответил Вадим.

— Викинг, Двадцать третий — верно по всем пунктам, — задумчиво сказал Ветлугин.

— Дагаев вышел на связь? — кивнул на распечатку на столе Веклемишев.

— Можно сказать и так, — неопределенно произнес генерал, все еще погруженный в раздумье. — Все сходится…

— Что сходится? — удивленно переспросил Вадим.

— Дагаев требует тебя к себе, — доложил ему Ветлугин. — Сообщил, что у него есть сведения государственной важности и их он может раскрыть только тебе.

Оказалось, что днем раньше в три часа пополудни пограничники на высокогорной заставе в Чечне засекли группу нарушителей числом до десяти со стрелковым оружием, двигающуюся со стороны Грузии. Перевалы уже закрыло снегом, однако они сумели через них пробиться. Нарушители шли днем и совершенно открыто, что вызвало удивление у погранцов. Скоро наблюдение показало, что это не простой переход границы, а погоня.

Девять человек явно гнались за одним, оторвавшимся от них на расстояние не более полутора километров. Были слышны звуки выстрелов.

Капитан, начальник заставы, принял решение отсечь погоню.

Он доложил о нарушении границы в погранотряд и вызвал «вертушки». Завязался бой, в результате которого семеро боевиков были уничтожены, а троим, пользуясь наступившими сумерками, удалось скрыться. Беглец остался жив, но укрылся в небольшой пещере и никого к себе не подпускает. Передал пограничникам, что он Двадцать второй и требует к себе офицера ФСБ Викинга, Двадцать третьего. Сказал, что только ему сообщит сведения государственной важности.

Начальник заставы попытался сунуться в пещеру, но обнаружил, что беглец держит в обеих руках по гранате с выдернутыми чеками. А еще капитан разглядел, что Дагаев, если это он, ранен.

Начальник заставы выставил у пещеры усиленный пост и сообщил о произошедшем в погранотряд. Там оперативно среагировали на доклад капитана и передали сведения в управление ФСБ по Чеченской республике. В их банках данных кодовых позывных Двадцать второй и Двадцать третий не значилось, и сообщение ушло по команде в Службу в Москву. Позывные особой роли не сыграли, а вот по псевдониму Викинг смогли определить, что беглец требует к себе не кого иного, как полковника Веклемишева.

— Ну и что ты скажешь по этому поводу, Викинг, Двадцать третий? Действительно, Дагаев может сообщить нам, точнее — тебе, что-то важное?

— Вне всякого сомнения! — подтвердил Веклемишев. — Муса не станет попусту бросать слова на ветер. И вращался он в кругах высоких…

— Он не из рядовых боевиков? — заинтересованно спросил Ветлугин.

— Нет. Муса был финансовым помощником у нескольких полевых командиров, в том числе у Хаттаба и Басаева, — Веклемишев вкратце изложил генералу историю Дагаева.

— Если это так, значит, тебе нужно немедленно вылетать в Чечню, — принял решение Ветлугин. — Надеюсь, это не провокация. Но в любом случае рекомендую тебе соблюдать осторожность. Сколько по времени вы не контактировали с Дагаевым?

— Чуть больше четырех лет, — сообщил Вадим.

— И где он находился все эти годы? Чем занимался? — поджав губы, скептически спросил генерал. — Это следует хорошенько проверить. Я распоряжусь, чтобы Дагаева проверили по нашим каналам. Ты лично подключись к работе. Заодно и сам войдешь в курс дела и обновишь информацию по кавказскому региону. А еще, мне сердце вещует, что в этом деле, раз Дагаев пришел с грузинской стороны и человек он не простой, а приближенный к верхушке сепаратистов, ниточки могут потянуться не только в Панкисское ущелье, но и подальше — в Турцию и на Ближний Восток. Ты у нас кто по штатному расписанию — офицер по особым поручениям? Вот и настал твой черед поработать по прямому предназначению. Так что трудись с информацией, а я раскину мозгами, как тебя переправить в Чечню.

— Хочется, чтобы это случилось побыстрее. Прошло не менее двенадцати часов с момента, как Дагаев засел в пещере. Он ранен, и можно только гадать, сколько продержится, — покачал головой Веклемишев.

— Я все прекрасно понимаю, — нахмурился Ветлугин. — Шагай, занимайся своим делом, а уж я как-нибудь справлюсь с твоей отправкой.

Военному транспортнику, летевшему транзитом из Ярославля на Северный Кавказ, было отложено время вылета с аэродрома в Раменском. В Моздоке Веклемишева уже должны были встретить пограничники и своими силами доставить на горную заставу.

Генерал-майор успешно выполнил свою задачу и, пожалуй, даже чересчур быстро. У Вадима было совсем немного времени, чтобы добыть данные по Дагаеву, несмотря на то, что ему в помощь выделили троих специалистов из аналитического отдела.

Информация была более чем скудной. Муса упоминался лишь в двух донесениях, причем зарубежной резидентуры. По времени выходило, что Дагаев покинул пределы России не позже, чем через полгода после того, как он потерял связь с Викингом — Двадцать третьим. Его наблюдали в Саудовской Аравии в составе «делегации» чеченцев, прибывших на переговоры с руководителями исламских благотворительных организаций «Аль-Игаса» и «Исламский конгресс», которые финансировали мусульманских экстремистов на территории бывшего Советского Союза — от Чечни до Таджикистана. Второй эпизод с участием Дагаева был отмечен в Триполи, где также обсуждались вопросы оказания денежной помощи чеченским сепаратистам. Из полученной информации можно было лишь сделать вывод, что Дагаев продолжал заниматься финансовыми делами боевиков.