Завещание Змееносца - Вадим Филоненко

– Эрхал, – окликнул меня Темьян. – А у тебя есть идеи, кто такой Творец?

– Нет. Ни единой.

– А его помощники: амечи и дейв? Особенно амечи? Может, вы знакомы?

– Даже наверняка знакомы. Возможно он один из Богов или, чем судьба не шутит, моих сокурсников-Учеников. Но чтобы узнать его, надо увидеть.

– Скоро увидишь, – вступил в разговор Аль. Минута слабости у него прошла. Он полностью пришел в себя, был сосредоточен и собран. – Надо продумать наши дальнейшие действия. Как справиться с Творцом? Где его слабое место?

– Хороший вопрос… – Темьян задумался. – Эх, жаль сейчас с нами нет Миссела! Возможно, он догадался бы, как победить Творца. Интересно, где он сейчас? Жив ли, нет?

– Боюсь, что этого мы никогда не узнаем, – ответил я и вздохнул. Судьба Миссела меня тоже очень интересовала. А еще терзал вопрос: что же такого плохого я сделал некоему Змееносцу, что он так жаждал моей смерти?…

ЗМЕЕНОСЕЦ

Мы – послушные куклы в руках у творца!

Это сказано мною не ради словца.

Нас по сцене всевышний на ниточках водит

И пихает в сундук, доведя до конца.

Омар Хайям

Тремя неделями ранее,

Мир Ксантины,

Городок на границе Беотии и Кротаса

1

…Как громко стучат окованные медью подошвы дорожных сапог. Каждый шаг – будто колокол.

Бум… Бум… Бум…

Или это не шаги? Это… да, это стучит изнемогающее от тревоги сердце.

Бум. Бум. Бум.

И дыхание – словно рваная, пропитанная болью и страхом тряпка. Вдох – как стон, выдох – как всхлип.

А душа молит несуществующих богов о последней милости. И рвется, и замирает в невозможном ожидании чуда.

Он идет тяжелыми размашистыми шагами. Идет и никак не может дойти…

…туда, где умирает его сын…

2

Миссел подавился стоном и проснулся, не понимая, где находится. Дощатая темень потолка. Тихий скрип ставен. Едва уловимый запах полевых цветов от тюфяка, на котором он лежит…

«Да это же Калы-Валы, – вспомнил Миссел, – город контрабандистов на самой границе с Кротасом». Они втроем – с Эрхалом и Темьяном – прибыли сюда еще вчера, и собирались дождаться здесь джигли, чтобы отобрать у них Нефелу.

Дейв окончательно проснулся, но воспоминания о сыне еще продолжали бередить душу.

Сын… Хаал, Повелитель Мысли… Неисправимый авантюрист и веселый искатель приключений. Порой он прикрывался маской циничности, пытаясь скрыть свое позитивное отношение к жизни. Он – самый сильный из Учеников Проклятых, но при этом напрочь лишен заносчивости, нередко свойственной сильнейшим. Хаал как будто стеснялся своей силы и потешно смущался, когда в его присутствии говорили о ней. Может, поэтому его уважали все без исключения старшие Ученики, а младшие смотрели в рот и пытались подражать.

…Три года назад Хаал вернулся на Алию настолько искалеченным, что Мастер Жизни, старый дейв по имени Аратонг, лишь развел руками:

– Кокон. Это единственное, что остается.

От этих слов у Миссела тогда перехватило дыхание. Несколько мгновений он молчал, стараясь побороть эмоции, но не сумел, взглянул умоляюще:

– Мастер! Кокон – это…

– Его последний шанс! – отрезал Аратонг. Помолчал, сочувственно вздохнул. – Пойми, Миссел, иначе ему не выжить.

– Но кокон отнимет у него…

Аратонг молча отвернулся, делая вид, что разыскивает что-то среди склянок, густо заставивших стол.

– Кокон отнимет у него Силу! – отчетливо выговаривая каждое слово, сказал Миссел.

– Он твой сын. Решать тебе. Но поторопись, у Хаала осталось очень мало времени.

– Я должен поговорить с ним.

– Он без сознания и не сможет ничего сказать тебе, Миссел.

– Мне нужны не слова, а его память.

Аратонг пожал плечами:

– Что ты хочешь узнать?

– Имя… Имя того, кто сделал это с ним!

…Вскоре Миссел стоял посреди душного зала, окутанного плотной, липкой паутиной силы. Смотрел на изувеченное и оттого кажущееся незнакомым лицо сына. Осторожно касался взглядом закрытых почерневших век. Опускался глубже, с головой окунаясь в чужие воспоминания, образы, ощущения, обрывочные и хаотичные.

Вот страстное предвкушение какой-то встречи… Сомнения… Неуверенность… Надежда… Настороженность… Напряженное чувство опасности… Желание укрыться, переждать… Мгновенная готовность к бою… Амечи! Их много! Мельтешение лиц… Яростная схватка стихий… Минутное отчаяние – не уйти! Все, конец… Сожаление – глупо-то как!… Отчаянная решимость – молчать, во что бы то ни стало молчать!… Боль… Молчать… Боль… Молча-а-ать!… Боль, боль, боль… Страх – не выдержу, сломаюсь… Боль… Боль… Боль… Передышка… Что это… Что?! Дурочка, уходи, меня не спасти! Уходи! Погибнешь сама!… Кто же ты?… А вдруг?!… Как же все-таки хочется жить!… Еще один амечи. Она называет его Эрхал. Неужели тот самый? Повелитель Воды?… Вот теперь я пропал – ах, какая же ненависть в твоем взгляде, Эрхал! Какую же еще пытку ты придумаешь для меня?… Что?!… Догадка… Смех… Ну, и дурак же ты, амечи!… Ох, и дурак!… Она же любит тебя, а ты… Ого! И ты?! «Как тебя зовут, дейв?» «Зачем тебе?» «Я убью тебя…»

– Миссел, все, хватит, времени больше нет! Решай сейчас: кокон или…

– Кокон.

– Ты узнал, что хотел? – спросил Аратонг.

– Да.

Миссел резко повернулся и вышел в длинную гулкую Колоннаду Ожидания. Он и в самом деле узнал, что хотел. Имя палача, истязавшего его сына. Это Эрхал, Повелитель Воды. Он сказал Хаалу: «Я убью тебя». И убил – отнял главное, самое драгоценное, без чего дейв превращается… не в калеку, нет… хуже, гораздо хуже…

Эрхал отнял у Хаала СИЛУ.

…Сон ушел окончательно.

«Надо выйти на воздух, – решил Миссел. – За последние три года у меня сильно расшатались нервы».

Когда он пробирался к выходу, Эрхал проснулся и поднял голову:

– Миссел, ты куда?

– Спи, спи, я покурить. Кошмары замучили.

Проклятый вышел на крыльцо и с наслаждением затянулся ароматной контрабандной сигарой. Его мысли вернулись к запретной теме. Эрхал – палач, истязавший Хаала. Как же Миссел удивился, встретив Повелителя Воды на Ксантине! Первым побуждением было раздавить эту мерзкую гадину – еще там, в лесу под Дзентой. Что удержало его тогда? Выражение глаз Эрхала. Голубые глаза амечи смотрели жизнерадостно и чуточку насмешливо. Именно так обычно смотрел Хаал, когда рассказывал о своих приключениях или мечтал о новых. Нет, так не могут смотреть палачи…