Капкан для гончей - Надежда Федотова

– Это я думаю вслух, сир.

– И что именно ты думаешь?

– Что мой будущий тесть очень дальновидный человек, – с широкой улыбкой ответил Ивар. – Как и вы, сир. Я теперь окончательно вспомнил, что слышал об этом Максвелле. Он торгует с норманнами, и не только с ними, а за право быть единственным перекупщиком на побережье берет у них товар в разы дороже, чем остальные. Поэтому «остальных» практически нет. Все торговые корабли сразу сворачивают в залив и швартуются в Файфе. Ничего не слышал о размерах его состояния и количестве людей в его клане, но, исходя из того, что я знаю лично о нем, человек он весьма небедный! А уж если вспомнить про норманнов… Налаженными деловыми связями они рисковать не любят, терять проторенную дорожку сбыта товара им тоже невыгодно. Если мы получим поддержку с этой стороны, а мы ее получим, если моя информация верна…

– Другой у тебя не бывает, – уголками губ улыбнулся король Шотландии.

– …то в этом случае, – закончил Ивар, не отвлекаясь на похвалу, – против такой силы Хайленд не полезет! Великолепный план, ваше величество. Я его полностью поддерживаю.

– Вот и прекрасно, – живо откликнулся Кеннет. – Теперь детали. У Вильяма Максвелла есть дочь. Единственная.

– И никто еще не позарился на такое приданое?

– Ну… – замялся его величество, – во-первых, ты же знаешь наших лордов: родство с торговцами они считают жутким мезальянсом…

– Полноте, сир! – расхохотался советник. – Когда речь идет о таких деньгах, цвет крови не играет никакой роли! Думаю, ни один из наших благородных, но сильно поиздержавшихся лордов не отказался бы от столь жирного куска пирога.

– Тут ты прав, – согласился правитель. – Желающих было много.

– А почему «было»?

– А потому, что уже рукой махнули. Всем отказывают.

– Папаша ищет партию получше?

– Понятия не имею. Но вероятнее всего, да. И, я надеюсь, ты его впечатлишь. Потому что…

– …другого выхода у меня нет, – хмыкнул Ивар. – Я приложу все усилия, ваше величество. Если, разумеется, вы приложите все остальное!

– Само собой, – кивнул тот. – Сегодня же напишу Максвеллу и попрошу для тебя руки его дочери. Взять с тебя, может, и нечего, но лэрд[5]Вильям – человек умный. И дальновидный, как ты сам заметил. Королю он не откажет. О чем ты задумался?

– Да так. – Хранитель Тайной печати вздохнул. – Хоть посмотреть бы на эту дочку торговца! Чтобы знать, к чему готовиться.

– Брось, – отмахнулся Кеннет, усаживаясь за стол и доставая перо. – Отошлешь в замок да вернешься в Стерлинг. Ты на службе короны, в конце концов.

– А вот…

– А ночью все кошки серы, – отрезал король Шотландии, подвигая к себе чернильницу. – Иди. Женитьбу твою я уж как-нибудь и сам устрою. А ты вот возьми-ка лучше это. – Он, не глядя, протянул советнику распечатанный свиток. – Письмо лорда Мак-Дональда. Изучи на досуге. Не нравится мне все это.

– Будет исполнено, ваше величество. – Ивар поклонился, взял письмо и нажал замаскированный на крышке камина под медный подсвечник рычаг. – Завтра с утра в замок доставят тело принца. Прикажете мне этим заняться?

– Да, – отрывисто сказал Кеннет. И склонился над письмом, дав понять, что аудиенция окончена.

Ивар отвесил еще один поклон и шагнул в медленно увеличивающуюся щель потайной двери в задней стенке камина. Кеннет Мак-Альпин был сильным человеком и умел держать на цепи свои чувства. Но он был отцом. Отцом, только что потерявшим единственного сына. Последний из Мак-Лайонов сунул свиток за пазуху и сокрушенно покачал головой. Эх, Патрик, Патрик! Что тебя понесло в этот Хайленд? И как ты умудрился свалиться с того проклятого обрыва? Черт его знает…

– Но я узнаю, – сам себе сказал Ивар, оглянувшись на стенную панель, с тихим щелчком вставшую на место.

Нэрис поежилась и натянула на плечи колючий шерстяной плед. Ноги, обутые в тонкие домашние туфельки, озябли, огарок свечи в жестяном подсвечнике догорал, грозя погаснуть с минуты на минуту.

– Вот же вредное создание! – Девушка возмущенно фыркнула, едва не задув и без того слабый язычок пламени. – Эти брауни! Ну из-за чего, скажите, пожалуйста, стоило так обижаться? Разбаловала паршивца на свою голову, – сердито буркнула она себе под нос, сворачивая к лестнице в подвал.

Все верхние помещения Нэрис уже облазила, на кухне и в кладовой искала тоже, да все без толку: брауни по части игры в прятки был большой мастер. Оставался только подвал. Девушка передернула плечами: не то чтобы она боялась темноты, но в подвале было еще холоднее, к тому же ужасно сыро, а еще там водились крысы. Крыс она терпеть не могла. Но маленького шерстистого приятеля найти надо всенепременно, так что… Она вздохнула и начала спускаться по узкой лесенке вниз, тихо бормоча вполголоса:

– Вот сейчас простужусь, заболею. Ему-то что, он весь шерстяной. И бессовестный к тому же! Молоко мы, видите ли, уже не пьем! Нам сливок подавай и коврижек с медом! А подумать, что мне их сейчас взять негде… – Она отодвинула ржавый засов на двери и навалилась на нее плечом. – Слуги и до этого за моей спиной пальцем у виска крутили, а теперь уж точно малахольной окрестят. А я в чем виновата? В том, что кое-кто с жиру бесится?.. Ай!

В дверную щель шустро проскользнула упитанная крыса. Нэрис отпрыгнула в сторону, едва не уронив подсвечник, и выругалась. Дверь скрипнула.

– Девица, называется, – сварливо буркнули из темноты подвала. – Бранится как сапожник. Правильно маменька говорит – нечего тебе на пристани ошиваться почем зря! Только дурости набираешься. Такое мое мнение.

– Что вы все привязались к этой пристани? – насупилась девушка, толкнув дверь. Дышащий на ладан огарок осветил влажные ступени, исчезающие в темноте. – И хватит повторять за мамой, я и так ее нотации каждый день слушаю. Выходи! Я замерзла.

– А вот не выйду! – ответили из темноты.

– Я и так тебя обыскалась, – уперла свободную руку в бок Нэрис. – Не мог поуютнее места найти? Выходи, говорю, здесь крысы! Специально в подвал залез, чтобы я?..

– Да при чем тут ты-то? – грустно вздохнул голос, и на верхней ступеньке показалось маленькое волосатое существо в застиранном колпачке. – На кухне народу – лапу не высунешь! Ночь-полночь, а все суетятся. Поди, и не ложились… Чего дрожишь? Крыса убежала.

– Да холодно мне! – жалобно пискнула девушка, кутаясь в плед по самый кончик носа. – Сентябрь на дворе, полы каменные, из всех щелей дует. И тебя еще искать битых два часа пришлось!

– И поделом, – обиженно заявил брауни. – Такое мое мнение.

– Только о себе думаешь, – в свою очередь обиделась Нэрис. – А в мое положение войти? Я, между прочим, послезавтра замуж выхожу.