Палач. История, одна из многих - Влад Костромин

себе обратно в китель. Только заметил, правую сторону лица лакея украшал обширный шрам, явно, появившийся в результате серьёзного ожога.

– Спасибо, можешь возвращаться на место, – рядовой кивнул и вернулся на место возле стены, а его хозяин продолжил монолог, – ладно, закончили с формальностями. Майкл, вы извините меня, но по закону нашего штата так принято.

– Ничего страшного, не переживайте Мистер… – и тут понял, что не имею понятия как зовут этого человека, но он не растерялся и подхватил разговор:

– Ой, ещё раз прошу прощения, видите, с этим начальством, с его правилами, совсем забываешь про этикет, меня зовут Клиф Нейл, – он сделал ко мне пару шагов и протянул руку.

– Рад знакомству, Клиф Нейл, – мы обменялись рукопожатием.

– Майкл, к чему эти формальности, зови меня по имени, предлагаю перейти на дружеский стиль общения, – с легкой улыбкой предложил Клиф.

– Да, конечно, так будет даже проще, – понимая, что не совсем профессионально общаться со своими клиентами по имени, но раз предложил, не вежливо отказываться.

– Вот и чудно, дайте мне пару минут, и мы продолжим, – покинув меня, он отправился к рядовым и вступил с ними в разговор.

Появившееся время, потратил на анализ приговора, вынесенный заключённому. Освободившись от харизмы Нейла, окутавшая меня в момент его монолога, ко мне вернулся здравый рассудок, требующий ответов. И дождавшись возвращения, задал вопрос:

– Будь добр, можешь прояснить несколько моментов?

– Слушаю, Майкл, только давай быстрее, уже пора начинать презентацию, – с лёгкой улыбкой, сказал он.

– У меня вопрос по «Объективному» суду, что это значит? И почему человека казнят за отсутствие внимание со стороны, это как понимать? – улыбка Клифа превратилась в открытый смех.

– Насчёт «Объективного» суда, расскажу позже, времени у нас предостаточно, а вот про смертную казнь, таковы правила штата, – он добродушно посмеялся, похлопал меня по плечу и пошёл к возвышенности, скрывавшаяся за чёрной тканью, – пора начинать представление!

Нейл подошёл к ней и схватился за ткань:

– Ну что, Майкл Трэй, представляю вам моё изобретение – «Очиститель»! –быстрым движением руки он скинул её и бросил к моим ногам.

Моё внимание не сразу сконцентрировалось на машине, первым делом я посмотрел на часы, пробившие 22.00.

Глава 3

Надо ложиться спать, а у меня не получалось вымолвить хотя бы слово, о своей предстоящей командировке. Бросив мимолетный взгляд на часы, показывающие 22.00, решимость крепла, больше тянуть нельзя.

29 июня 1998 год, штат Праум

Мы с Розой лежали в спальне, и она полностью погружена в книгу, написанная Алексом Кроссом. Книга о психологии, не внушающая доверие. Мне, как человеку науки, с трудом верилось в то, что писали в ней. Для меня психология – это что-то несерьёзное, то, без чего можно обойтись, но жена считает иначе. Для неё, любую ссору можно решить несколькими абзацами данной макулатуры, но практика показывает совершенно другие результаты.

Уже полчаса смотрю в потолок под звуки шуршания листов. Последние полтора месяца наша совместная жизнь была накалена. Не прошло ни дня, чтобы я не извинялся за свой проступок. Но она отказывалась меня слушать. Все наши разговоры заканчивались истериками, обидами, слезами. И вот, когда маленький лучик света пробился через темную тучу скандалов, меня вызывают на презентацию.

Сообщили мне об этом три дня назад. Тюрьма в штате Блез купила несколько моих машин и мне, как лицу компании, нужно их представить. Практически все командировки связаны с презентацией того или иного орудия. Моя задача в ярких красках рассказать о своём творении: о там как оно функционирует, его достоинства, как нужно обслуживать машину. Да, звучит нелепо, «достоинства орудия для казни», но они, действительно, есть. Некоторые машины очень шумные, другим для работы необходимо подводить дополнительные трубы, для закачки и отсоса жидкостей. Ещё у нескольких моих машин особая конструкция, что после её использования, ближайшие три метра от орудия залиты кровью. Звучит ужасно, но моя работа такова, что из смерти человека, я делаю шоу.

Работа – золотая жила, позволившая нам подняться к вершине. Скрывать её бессмысленно, пришло время поговорить:

– Роза, – на грани шёпота, позвал жену.

Полное погружение в чтиво демонстрировали: целеустремлённый взгляд и зрачки, двигающиеся слева направо с невообразимой скоростью. Лишь лёгкий кивок, дал понять, что меня слушают:

– Мне нужно уехать через неделю, – не отрывая взгляд от её, произнёс я.

Своими телодвижениями, Роза, никак не дала понять свой настрой, она продолжала делать вид, что читает. Ни движение головой, ни рукой, ни ёрзание по кровати в поисках нахождения удобной позы. На мгновения подумал, что меня не услышали, но её выдали зрачки, переставшие двигаться. Обдумывая полученную информацию, она замерла.

В комнате образовалась полная тишина, довившая на меня тяжелым грузом. Спустя несколько секунд невыносимого безмолвия, она закрыла книгу, положив в неё закладку, и горько вздохнула:

– Мы с тобой прекрасно знали, что этот момент наступит, – повернув голову ко мне, говорила Роза, – знаю, это твоя работа, но мне нужно знать одно.

Её голос был размеренный и спокойный, если бы я сообщил эту новость полмесяца назад, скандала не избежать. Красивые карие глаза не выражали эмоции, но мне известно, разговор будет тяжёлым.

– Спрашивай…

– Мне с Ингой стоит ждать такого же возвращения, как и в прошлый раз? – щурив глаза, её тембр голоса всё так же оставался спокойным. – С каким настроением ты придёшь в следующий раз?

Старался сдерживаться как мог, повторения одного и того же, только теперь под другим ракурсом. За последние время устал от этих разговоров. У меня не было сил изо дня в день это слушать. И вот мы повторяем пройденный материал, заезженный до дыр.

– Нет, такого больше не повторится. Прошу, дорогая, давай не будем больше это обсуждать, мне ужасно стыдно за свои действия, и хочу о них поскорее забыть.

Роза отлично отыгрывает невозмутимость, но на долго ли? Детская травма оставила её глубокий шрам, не дающий нормально жить и по сей день. И этот разговор воспаляет его, принося невыносимые страдания.

– Майкл, скажу тебе честно, об этой ситуации пытаюсь забыть с самого первого дня, – её голос теряет уверенность и монотонность, а глаза краснеют, – но на протяжении этого времени каждый день, у меня в голове, всплывает твой разъярённый силуэт и …, и… – у неё проступили слёзы, – и он мне напоминает отца. Он регулярно приходил после работы, и был так же зол, как и ты в тот раз… искал повод, чтобы устроить скандал матери. И практически всегда у него это получалось, мне пришлось всё своё детство жить в страхе. Бывало, и я попадала под