Однажды в Америке - Александр Афанасьев

На выходе у нас длинный козырек, тоже как в отеле, и тут должен стоять Боб или Джонни из парк-сервиса, которые отгоняют машины на стоянку и пригоняют обратно, но сейчас никого нет, так как утро. Я оглядываюсь, не вижу ничего подозрительного и иду самостоятельно на стоянку, где припаркован мой «крейсер».

А вот и мой красавец…

Его я купил совсем недавно – тоже за совсем недорого даже по местным меркам, на распродаже имущества какого-то там типа, имевшего отношение к наркоденьгам, которую устраивали федеральные маршалы. Это «Лексус-460», тяжелый внедорожник, восемь цилиндров и репутация «японского «Мерседеса». Более того, он еще и бронирован, и хорошо бронирован, не по-колумбийски[7] – тот тип опасался покушений. И вся эта красота, шести лет от роду, мне обошлась всего лишь в тридцать пять тысяч долларов США. Единственная с ним проблема: топливо он жрет и за подвеской надо следить. В обслуживании он недешев. Но и топливо сейчас недорогое. Да и привычнее мне с моей собственной машиной, нормально купленной, а не взятой в тот же лиз[8].

Выкатываюсь на улицу… машина идет тяжело, солидно, как самый настоящий крейсер. Чтобы время не терять, включаю мультимедиа и кликаю на Блумберг – новостная лента. Чтобы иметь возможность просматривать экономические новости, не отрываясь от руля, новостная лента проецируется прямо на лобовое стекло. Но это незаконно, если поймает с этим полиция – будет плохо.

Привычно плохие заголовки… опять бойня на Уолл-стрит, падают индексы. Обанкротился крупнейший банк Португалии… вроде, где Португалия и где мы, но мир сегодня – одна большая деревня и то, что происходит в далекой Португалии, через пару дней ударит по нам. Нехорошо, когда банкротятся банки.

Плохо…

Экономика вообще в хреновом состоянии, и все, включая меня, это понимают и чувствуют жопственной сопой. Мы – то есть США – слишком много тратим на поддержание лидерства в мире и слишком мало тратим на себя. Девяностые, когда Китай еще не стартовал, Россия была в развале, а Америка получала сверхприбыли за счет высоких технологий, – давно прошли. Америка сама создала мир, который уничтожает ее, – мир свободной торговли. Этот мир уничтожает одну дорогую профессию за другой – например, раньше обладатель нью-йоркской лицензии на такси получал до миллиона долларов в год, но теперь есть Uber. Раньше много получали врачи, но теперь американские пациенты едут в Индию шунтировать сердце за шесть тысяч долларов, в то время как в США эта операция стоит пятьдесят тысяч. И вот американцы готовы трудиться за ту зарплату, за какую трудятся китайцы, – только чтобы не потерять работу. Но у США по-прежнему глобальные амбиции, хотя деньгами они уже не подкреплены. И год за годом нам эти амбиции обходятся все дороже и дороже.

Немалую роль в этом играют Россия и парень по фамилии Путин. У меня нет к нему зла, хотя я понимаю, что он и его люди могут иметь отношение к смерти моего отца. А могут и не иметь. Он действительно мог случайно отравиться. Или…

Не знаю.

Ладно, все, расход. Сейчас на мост надо будет выезжать, а тут всегда трафик не дай бог. Так что – позже поговорим.

США, близ Нью-Йорка

11 августа 2019 года

Все дороги на Нью-Йорк утром и вечером представляют собой страшное зрелище.

Бетонка в несколько полос забита медленно идущими нос к носу машинами. Во многих из них не по одному пассажиру – это жители пригородов объединяются и устраивают дежурство, по очереди возят друг друга на работу, так и по бензину дешевле, и вообще. По выделенной реверсивной линии один за одним идут автобусы, размером больше «Икаруса» раза в полтора. Они делают только два рейса в день – в город и вечером из города, – и этого хватает для окупаемости. Хуже всего пробка у моста Джорджа Вашингтона, чтобы как-то снизить поток, власти ввели сбор за въезд на мост со стороны пригородов – тридцать долларов США (выезд из города бесплатно). Теперь один мост зарабатывает в год больше, чем бюджет некоторых африканских государств, но пробки как были, так и есть. В один Манхэттен днем приезжают на работу полтора миллиона человек. А во весь Нью-Йорк – миллиона четыре, если не пять. Все это похоже на массовую миграцию леммингов. Это и есть комьют.

Я же неспешно качу в своем бронированном джипе по той части дороги, что ведет из города, и мост я проехал тоже бесплатно. Моя работа расположена примерно в шестидесяти милях от города. По местным меркам – это близко, некоторые по двести миль в день проезжают…

Чем дальше удаляемся от города – тем разительней меняется пейзаж. От складов, заправок, молов и жилых комьюнити остаются только дорога, старые сараи да давно заброшенные мотели. Сельская Америка уже давно находится в очень скверном состоянии, все, кто мог, уехали, а остальные влачат жалкое существование. В американской сельской местности жить еще и опаснее, чем в большом городе. В том же Нью-Йорке везде видеокамеры и огромный бюджет на полицию, а здесь у людей нет денег даже на шерифа[9]. Вот поэтому в сельской местности селится всякая мразь, гангстеры и наркодилеры открывают лаборатории по производству амфетамина и терроризируют людей. В громадном Нью-Йорке бывают дни, когда не совершается ни одного насильственного преступления, а отъедешь миль на пятьдесят – и вот, знаки МС13 на стенах[10].

Но все-таки здесь красиво.

Я уже мало помню Россию, но здешняя местность… горы, поросшие хвойно-лиственным лесом… поля… амбары… все это напоминает мне Россию. В которой мне до сих пор появляться противопоказано. Вредно для здоровья.

И вести машину приятно. В США приличные дороги, ведешь – как на ковре-самолете летишь. Но мне уже сворачивать. Вон местечко со странным названием «Бэби Рест» (дословно – отдых ребенка), и вон там – ангары, где раньше продавали технику для фермеров, где была мельница, там все на удивление капитально сделано, с бетонным полом. Потом это все, конечно, обанкротилось и стояло несколько лет, пока мы это все не купили. Там дальше мотель брошенный, а в самом «Бэби Рест» осталось человек двадцать из нескольких сотен, которые жили в нем раньше. Гибнет потихоньку американская глубинка.