Неотразимая компаньонка - Элизабет Роллз

Лорд Пембертон презрительно расхохотался.

– Богатая! Ты можешь считать свою часть наследства богатством, но уверяю тебя – его надолго не хватит, если ты будешь транжирить наличные деньги на тряпки. – Он смотрел на ее платье из зеленого атласа, дорогую сумочку и элегантные туфельки.

– Так вы ничего не знаете? – Взгляд леди Уинтер стал скептическим. – Вам настолько было безразлично, за кого вы выдали меня замуж, что вы ничего не знали о финансовых возможностях этого человека?

Дядя пожал плечами.

– Всем известно, что Уинтер владел довольно значительной собственностью, но тебе не много перепало после того, как он оставил содержание дочери. Не сомневаюсь, что он предусмотрел невозможность для тебя еще раз выйти замуж.

Слова дяди развеселили леди Уинтер.

– Это только видимость, сэр. Джонатану не было присуще показное хвастовство перед людьми, чье мнение для него ничего не значило. На самом деле он был очень богат. В молодости он служил в Индии, где и разбогател. Половину денег он оставил мне, независимо от того, выйду я еще раз замуж или нет.

Первым обрел дар речи Том.

– Это правда, Тильда? Ты нас не разыгрываешь? – В его голосе прозвучал неподдельный восторг.

Она кивнула.

– Значит, ты – богатая вдова?

Тильда снова кивнула, и ее изящно очерченные губы едва заметно насмешливо изогнулись.

– Безумно богатая, Том.

Лорд Пембертон не преминул грубо заметить:

– Не сомневаюсь, что ты быстренько все промотаешь!

Она покачала головой.

– О нет. Джонатан научил меня, как разумно распоряжаться деньгами. И к тому же до достижения мною тридцати пяти лет моим попечителем является его наследник. Джонатан подумал и о том… что он может умереть раньше меня. Он всегда очень ответственно относился к своим обязанностям. Я сумею сама о себе позаботиться. – Тут леди Уинтер нанесла следующий сокрушительный удар. – А вы знаете, это не такая уж плохая мысль – пригласить меня в компаньонки к Амелии. Даже если моя внешность за последние семь лет не изменилась в лучшую сторону, теперь я достаточно богата, чтобы самые интересные мужчины… закрыли на это глаза.

Леди Пембертон так крепко стиснула зубы, что можно было услышать их скрежет.

– Ты что, собираешься вновь выйти замуж?

Леди Уинтер склонила голову набок и с задумчивым выражением лица произнесла:

– Все возможно, но вообще-то я не вижу в этом необходимости. – Тут темная бровь кокетливо изогнулась. – Хотя вдова обладает большой притягательностью!

– Ах ты потаскушка! – взорвалась леди Пембертон.

Милли испуганно захлопала глазами.

Темная бровь изогнулась еще больше.

– Мэм, моя дорогая, как вы можете такое говорить! Мне совсем ни к чему связывать себя узами брака и тем самым лишать какую-нибудь бедную юную девицу мужа. К тому же мне нравится быть самой себе хозяйкой. – Она весело улыбнулась, делая вид, что совершенно не замечает зависти окружающих. – Ну хватит об этом. Я немного утомилась и поднимусь наверх. Спокойной ночи.

Тильда покинула поле боя, оставив противника побежденным. Четыре человека смотрели ей вслед: двое – с яростью и злобой, один – с восхищением… и еще один – растерянно.

Как ни странно, но одержанная ею победа над семейством Пембертонов недолго занимала мысли Тильды. Удостоверившись, что Анти крепко спит, прижав к груди куклу Сьюзен, и нежно поцеловав дочь, она вернулась в спальню, сняла платье и облачилась в шелковую ночную рубашку и пеньюар. Как приятно ощущать на плечах тонкую, скользящую материю! Она долгие годы носила теплые практичные ночные рубашки в угоду мужу, который боялся, как бы она не простудилась. А теперь она может позволить себе фривольные вещи, это доставляет огромное удовольствие, и ей кажется, что она похожа на… соблазнительницу. И хотя рядом нет никого, кто бы это оценил, такое положение дел ее вполне устраивало.

Она дернула шнур звонка. Минут через десять вошла Сара.

– Господи, миледи, – недовольно сказала она, – сколько раз я вам говорила: положено, чтобы я вас переодевала! – Она подхватила отброшенное платье и осторожно его встряхнула.

– Ой, ради бога, Сара, прекрати! – ответила Тильда. – Ты же знаешь, что я сама могу себя обслужить. Лучше скажи-ка мне, о чем судачат слуги.

Сара с платьем в руках без приглашения уселась на кушетку.

– Все удивлены, как вы изменились. Говорят, что это хорошо. – И с любопытством добавила: – Наверное, так оно и есть. Я-то ведь вас не знала до вашего замужества.

Тильда поморщилась.

– Я была жалкой и запуганной девчушкой. В общем, смахивала на самую неуклюжую из дочерей Длинной Мег.[2] Помню, как я на все натыкалась. – Она горько усмехнулась. – А что это за герцог? Кажется, его зовут Сейнт-Ормонд. – Она с легкостью произнесла это имя, но горло у нее сдавило.

Сара усмехнулась.

– О помолвке говорят как о деле решенном. Мисс Пембертон приглашена в дом вдовствующей герцогини. Там собирается вся родня, и тогда его милость получше с ней познакомится, прежде чем сделать предложение. Так все считают. Он ведь ухаживал за ней: на балах танцевал и в парке они прогуливались. Он даже приходил к вашему дяде.

Тильда внимательно слушала.

– Прекрасно. Они хотят, чтобы я была компаньонкой Милли на этом семейном приеме. Тетя, естественно, не может туда поехать. Если бы меня попросили, а не принуждали, то тогда я, возможно, согласилась бы. А раз меня запугивают, то, скорее всего, мы через несколько дней отправимся домой. Спасибо, Сара. Я позову тебя утром.

Сара тяжело поднялась на ноги и мрачно улыбнулась.

– Длинная Мег, значит? Не засиживайтесь допоздна! – Аккуратно повесив атласное платье в шкаф, она ушла, оставив Тильду наедине со своими мыслями.

Тильда нервно расхаживала по комнате. Сейнт-Ормонд… Это имя ярко вспыхнуло в сознании. Прошло семь лет, а оно до сих пор вызывало щемящее чувство оскорбленного достоинства, обиды и гнева. Семь лет… Это имя все еще имеет власть над ней, способно пленять и очаровывать.

Черт возьми! Она теперь леди Уинтер – богатая и довольно привлекательная вдова, а не неуклюжая и болезненно застенчивая дебютантка! Тогда почему воспоминание о детской влюбленности так глубоко ее волнует? То была мечта, которую она никогда в своих самых немыслимых фантазиях всерьез не воспринимала. Даже если бы он невольно не проявил к ней жестокость, все равно было ясно, что она не представляет для него интереса и что их пути никогда не пересекутся.

И вот теперь, сидя в ночной рубашке на диване, подогнув под себя ноги, она думала о том, что ни за что не поедет на это отвратительное семейное сборище. Но почему она дрожит? Помимо воли мысли улетели назад, на тот ужасный бальный вечер у Сефтонов. Его милость, как всегда, элегантный в безукоризненно сшитом синем фраке – она так и видит, как сверкают золотые пуговицы и брильянтовая булавка в изысканно повязанном галстуке, как брюки обтягивают мускулистые бедра. Высокий, он возвышался над всеми мужчинами, и с таким партнером в танце не надо сгибаться. Каштановые вьющиеся волосы отливали бронзой, а насмешливые зеленые глаза щурились, когда он смеялся. Он – воплощение мечты одинокой и замкнутой девушки, прекрасный и благородный рыцарь из сновидений. Она усмехнулась, вспоминая, как издали наблюдала за ним в течение первых недель своего светского сезона. Один раз он подал ей книгу в библиотеке, а за день до этого события он пригласил ее на танец…