Табор смерти - Валерий Шарапов

– Иван-дурак ты из сказки, а не майор Пронин из книжки, – прошептал Васин, отрываясь от зеркала. – Из лука по болоту стрелять и принцесс-лягушек тебе соблазнять, лейтенант Васин.

Он усмехнулся, подумав, что лягушек у него никогда не было, а вот принцесс дома аж две – двадцати пяти и пяти лет от роду.

Ладно, пора заканчивать с этим самосозерцанием и самопогружением. Вперед. В дорогу. На подвиг страна и родной райотдел зовут.

Поправив перед зеркалом модную куртку с накладными карманами, такие почему-то называли «москвичками», и нацепив блатную кепочку, Васин запер тугой замок кабинета.

Машины в райотделе сроду не было. То есть вообще никакой. Начальник не один год переписывался с областью, сетовал на большую территорию обслуживания и невозможность оперативно реагировать на сигналы. Но это был глас вопиющего в пустыне. Даже единственный мотоцикл, предназначенный для участковых, и тот сломался. Для перевозки арестованных присылали транспорт из области. А остальное – решайте сами. Стоило отметить, что после смерти вождя всех народов органы внутренних дел снабжались по остаточному принципу. Так что Васину предстояло в Березы добираться на перекладных, благо он имел право для служебной надобности остановить любую машину, только махнув удостоверением.

Внизу он задержался около дежурки и попросил:

– Передай начальнику. Я на выезд в Березы.

– Чего там стряслось? Почему не знаю? – заволновался дотошный дежурный.

– Не суетись. Просто сигнал один надо проверить.

– Оружие возьми. Положено.

– Да взял уже, – Васин похлопал по кобуре на поясе, скрытой курткой.

Он не любил носить свой «ТТ». Тяжелый, все время боишься, как бы не выронить его, – тогда хлопот не оберешься. С другой стороны, не от хорошей жизни такое указание вышло. Сотрудник милиции на службе двадцать четыре часа в сутки. А последствия бериевской амнистии до сих пор икаются.

Васин бодрой походкой направился вдоль улицы Героев Революции, единственной заасфальтированной в их поселке, да еще с многоэтажными кирпичными строениями. Здесь было управленческое ядро района. В трехэтажном каменном доме довоенной постройки расположились исполком, райком и еще какие-то районные конторы. Вдоль всего фасада красовался транспарант «Дело партии – дело народа!» А на небольшой площади возвышался на гранитном постаменте памятник Ленину с поднятой рукой. Рядом приткнулись две номенклатурных «Победы» и пропыленный деревенский «газик». Дальше – пожарная часть с каланчой. Потом аккуратные двухэтажные кирпичные домики, построенные пленными немцами.

Улица выходила на междугороднюю трассу в сторону Вяземска. Там был стационарный пост ГАИ.

На посту Васин поздоровался со знакомым старшиной. Тот остановил пропыленную могучую семитонку – «МАЗ-200», кузов которой был заполнен досками и стройматериалами. Козырнул и строго осведомился:

– Куда следуем?

Напрягшийся было пожилой водитель в телогрейке спрыгнул из кабины на асфальт:

– В колхоз имени Урицкого.

– Отлично! – воскликнул Васин. – Довезешь народную милицию до Берез.

– Садись, – без особой охоты, но и без видимого неудовольствия кивнул водитель.

Васин устроился в широкой кабине:

– Красота! Просторно. Места у тебя тут больше, чем у нас в камере для задержанных.

– Ну так! – гордо приосанился водитель и вдавил газ.

Мотор заревел, как бизон в брачный период.

– Солидно рычит, – отметил Васин.

– Машина – зверь, – с удовлетворением отозвался водитель. – Только запчастей вечно нет.

До Берез было больше тридцати километров. И Васин расслабился. День 13 мая 1956 года выдался теплый и солнечный. Машина мерно пожирала расстояние. За стеклом мягко текли колхозные поля и лесополосы, взращенные в рамках сталинского плана преобразования природы. Серебрились озера, которыми славился район. И на оперативника снизошло умиротворение. Что-то светлое и ностальгическое окутало его – из далекого деревенского детства. Вполне безмятежного, кстати, но однажды разбитого вдребезги войной и голодом.

Но окончательно расслабиться Васину не дал водитель – начал ворчать за жизнь, в итоге накинулся на лейтенанта с обвинениями:

– Эх, милиция! Дармоеды вы, больше никто! Ворья вокруг развелось, как клопов в ночлежке. Куда ни плюнь – везде кто-то что-то тащит. Нет порядка в стране! Нет!

– Это почему же? – Васину стало даже как-то обидно за «дармоеда» – сутками на работе торчит, без сна и отдыха, за гроши, и вот тебе народная благодарность.

– Потому что товарищ Сталин умер. А новым нужна власть, а не порядок. Тьфу, – водитель в сердцах нажал на педаль газа, грузовик подпрыгнул на яме так, что у Васина лязгнули зубы.

Оперативник поморщился. Что-то в этом гласе народном было. Да, порядку меньше стало. И машина раньше в райотделе была.

– Дальше не проеду, – водитель остановил «МАЗ». – Вон, тебе через лесок. Там и Березы.

– Спасибо. – Васин выпрыгнул из кабины и направился бодрым шагом в сторону леса, через который вела извилистая проселочная дорога. На ней имелись следы автомобильных протекторов и велосипедных шин. Хорошо еще грязь подсохла. Иначе в городских ботиночках тут просто так не прошел бы. Тут сапоги требуются.

Идти было недалеко. Лес стоял густой. Но вот среди деревьев замаячило небо, блеснуло золото куполов Березовского храма. Как красиво! Васин всегда восхищался старинной русской архитектурой.

Пятикупольный храм на пригорке стоял немножко в стороне от села, до ближайших домов было километра два. Ограды не было, лес подходил прямо к подсобным помещениям и домику священника. Хорошее место для налета.

Васин уже решил было убыстрить шаг. Но вовремя замер, сердце сжалось. Он всем своим существом ощутил какой-то неясный пока еще непорядок. И только потом расчленил его на составные части.

Недалеко от домика священника стоял видавший виды пыльный зеленый легковой «ГАЗ-69» с тентом. Около него прохаживался невысокий, похожий на обезьяну субъект с низким лбом.

«А не тот ли это Дюпель, который подвизался шофером в шайке?»

Выходит, бандиты уже здесь!

Не было печали, да черти накачали!

Васин спрятался за кустами, боясь пошевелиться, чтобы не привлечь внимание стоящего на стреме. Перевел дыхание. Его, кажется, не заметили.

Ох, не рассчитывал он сразу вот так, среди бела дня, столкнуться с налетчиками. Ну кто, спрашивается, в такое время грабит? Нарушение всех традиций!

Точно, это Дюпель! Так его Саша Циркач описал. Вон, присматривается. Деловито бродит вокруг машины. Постучал ногой по скатам и кивнул – мол, все нормально. Опять заозирался напряженно. Да, видно, что человек работает. На стреме стоять – это вам не воробьям дулю крутить.