Лени Рифеншталь - Евгения Белогорцева

И если Гитлер держался с Лени подчеркнуто корректно, то министр пропаганды Йозеф Геббельс воспылал к ней нешуточной страстью, хотя у него были жена и дети.

«Без вас моя жизнь – пытка», – взывал он к ней, падая на колени, рыдая и обнимая ноги Лени… Она сочла, что его поведение переходит границы приличий, и потребовала, чтобы он ушел. В конце концов, заявила Геббельсу Рифеншталь, у него замечательная жена, милые дети – что же он за муж? Понимает ли он, что играет с огнем?

Разумеется, это воспоминания самой Рифеншталь, не исключено, что в них многое приукрашено. Но в том, что Геббельс питал к ней интерес, а она раз за разом ему отказывала, сомнений нет. Позже его сильная страсть переросла в столько же сильную ненависть, и до конца своей жизни он постоянно вставлял Лени палки в колеса, стараясь разрушить ее кинокарьеру…

30 января 1933 г. Гитлер получил вожделенный пост рейхсканцлера Германии. Лени узнала об этом, когда находилась в Давосе. Вскоре ей стало известно, что Геббельс собирается надеть «смирительную рубашку» на германскую культуру – живопись, литературу и даже кино.

Фильмы подлежали строжайшему контролю, так как, по словам Гитлера, кино играло важную роль «в системной кампании по восстановлению морального здоровья нации».

Рифеншталь попыталась убедить Гитлера в том, что искусство нельзя контролировать таким образом, но у фюрера тем временем возникла еще более странная идея: ей следует стать помощницей доктора Геббельса и вместе с ним осуществлять надзор за киноиндустрией. Как выразился Гитлер, «он не имеет опыта в области кинематографии, и я тут же подумал о тебе. Ты могла бы взять на себя художественный аспект».

Лени понимала, что ни при каких обстоятельствах не сможет работать с Геббельсом. Да и сама идея контроля над кинематографом была для нее неприемлема. Фюрер воспринял ее отказ довольно спокойно, предложив взамен снимать для него фильмы. Тут уж Лени не могла отказаться.

В дневниках Геббельса о 17 мая 1933 г. упоминается, что он встречался с Рифеншталь, чтобы послушать о ее планах съемок фильмов. «Я предложил ей сделать фильм о Гитлере, – пишет он, – и она проявила большой интерес к этой идее».

А в записи от 12 июня замечает: «Она одна из всех звезд понимает нас».

В 1933 г. в честь прихода нацистов к власти был запланирован масштабный партайтаг – съезд в Нюрнберге, где в программу входило «освящение» Гитлером 316 знамен, приветствие миллионов сообщников из своего воинства и обращение к 60-тысячному отряду мальчишек из гитлерюгенда.

По предложению Гесса партайтаг получил название «Партийный съезд победы». Гитлер заказал Рифеншталь снять фильм об этом сборище, и картина получила название «Победа веры».

Но даже и в связи с «официальным» мероприятием Гитлер не преминул воспользоваться своим излюбленным принципом – «разделяй и властвуй». Несмотря на то что он сам заказал фильм Лени Рифеншталь, никакого подтверждения от государственного управления кинематографией она не получила. Технику и операторов ей также никто не выделил.

К тому же во время съезда ей вставляли палки в колеса штурмовики СА и эсэсовцы, мотивируя это тем, что члены съемочной группы не получили разрешения находиться там, где они хотели бы снимать.

Но Лени была не из тех, кого такие вещи останавливают, и фильм она все-таки сняла. Она показала его Гитлеру, и он остался вполне доволен результатом, хотя сама Лени считала, что это был лишь «несовершенный фрагмент без настоящего сюжета или сценария». В прокат фильм так и не вышел, оставшись лишь для «внутрипартийного» пользования.

У нее было абсолютно четкое понимание того, как должно быть сделано хорошее кино. Уже много лет спустя, в 1965 г., давая интервью Мишелю Делаэ для известного французского журнала Les Cahiers du cinéma, Рифеншталь заявила: «Если вы ныне зададите мне вопрос, что самое важное в документальном фильме, что побуждает смотреть и чувствовать, то, по моему мнению, таких вещей две. Во-первых, это каркас, конструкция, короче говоря: архитектура. Архитектура должна иметь очень четкую форму, ибо монтаж лишь тогда возымеет смысл и произведет свой эффект, когда он, в той или иной манере, сочетается с принципом этой архитектуры…Во-вторых, это чувство ритма».

Несмотря на прочитанную книгу «Майн кампф» (чем, кстати, могли похвастать немногие) и на присутствие на съезде партии в Нюрнберге, где Гитлер открыто говорил о своей расовой политике, Лени Рифеншталь все же считала, что со временем он придет к умеренности в демонстрации силы. Вероятнее всего, именно этим объяснялось ее согласие продолжать снимать для Гитлера. А он уже предложил ей заняться съемками следующего партайтага, который должен был пройти в 1934 г.

Однако в Берлине она чувствовала себя неуютно. Ее снова тянуло в горы, к снегу. К тому же у нее возникла идея очередного фильма. В ее мечтах он назывался «Долина». В основе его лежала, как ни странно, одноименная… опера Эжена д’Альбера. Съемки должны были проходить в Испании, куда и сбежала Лени, поручив «партийный» фильм своему приятелю Руттману.

Однако деньги на «Долину» сочились по капле, а снаряжение и команда не прибыли в Испанию вовсе. Это стало для Лени ударом, и она на две недели попала в больницу. Кинокомпания тем временем решила и вовсе отменить съемки «Долины». Рифеншталь с пустыми руками вернулась в Берлин, где ее враждебно встретил Гесс, который был крайне возмущен тем, что она посмела перепоручить кому-то съемки «партийного» фильма, когда ее выбрал для этой работы лично фюрер!

Лени пришлось срочно ехать в Нюрнберг и брать дело в свои руки. Она понимала чудовищную ответственность, которую налагал на нее этот проект.

– Но я же не могу отличить штурмовика от эсэсовца, – жаловалась она Гитлеру.

Фюрер посоветовал ей посмотреть необходимые материалы.

Лени не хотелось, чтобы ее фильм превратился в выпуск новостей. Она полагала, что лента даже на такую тему должна иметь совершенную художественную форму. Лени сумела взять себя в руки, во всем разобраться и снять фильм, который понравился Гитлеру. Последние доводки были закончены всего за несколько часов до премьерного показа во дворце УФА 28 марта 1935 г. Лени переоделась в вечернее платье прямо в лаборатории, где происходил процесс печати; оттуда она и отправилась на премьеру, растрепанная и раздраженная, прибыв в «УФА-Паласт ам Цоо» за несколько минут до того, как был поднят занавес. Начался показ фильма, получившего название «Триумф воли».

Титры к этому фильму, сделанные Руттманом, – единственное, что оставила от его работы Лени. Выглядели они следующим образом:

ТРИУМФ ВОЛИ

Документальный фильм о партийном съезде 1934 г.,

снятый по личному

распоряжению фюрера

Режиссер Лени Рифеншталь

5 сентября 1934 года

Через 20 лет после начала

Мировой войны,

через 16 лет после начала страданий