Линия жизни. Как я отделился от России - Карл Густав Маннергейм

Хотя в тактическом плане действия русских были весьма слабыми, противник все же оказался способным маневрировать на узком перешейке намного большим числом войсковых соединений, чем мы предполагали. Одновременно русские наладили и их снабжение. Жестокая и малоснежная зима со своей стороны помогала им. Дороги выдерживали движение даже тяжелой техники, а через озера и болота можно было проложить и новые пути. На протяженном восточном фронте, проходившем по глухим местам, условия – дорожная сеть, расстояния и толщина снежного покрова – были совсем иными и в огромной степени затрудняли как ведение операций, так и снабжение войск.

* * *

Русский пехотинец храбр, упорен и довольствуется малым, но безынициативен. В противоположность своему финскому противнику, он привык сражаться в массах. Но если он оказывается вдалеке от командования и теряет связь со своими товарищами, то не в состоянии действовать самостоятельно. Поэтому русские и прибегали, особенно в начале войны, к наступлению большими массами, которые огнем нескольких хорошо расположенных пулеметов скашивались вплоть до последнего человека. Несмотря на это, наступление продолжали волнами, следовавшими одна за другой, с теми же результатами. Случалось, что русские в боях начала декабря шли с песнями плотными рядами – и даже держась за руки – на минные поля финнов, не обращая внимания на взрывы и точный огонь обороняющихся. Пехоте свойственна поразительная фатальная покорность. Русский солдат не обращает внимания на воздействие внешних импульсов и быстро выходит из временного потрясения.

Объяснение ранее упомянутому явлению, готовности пехоты сражаться до последнего в самой безнадежной обстановке, также кроется в психике русского. В истории войн можно встретить лишь редкие примеры такого упорства и стойкости, да и они были показаны древними народами. Правда, здесь сыграл определенную роль политический террор, но все же объяснение следует искать в тяжелой борьбе русского народа с природой, борьбе, которая со временем превратилась в непонятную для европейцев способность терпеть и переносить нужду, в пассивную храбрость и фатализм, которые оказывали и продолжают оказывать влияние на политическое развитие.

Особо следует сказать в этой связи о необыкновенном умении русских закапываться в землю. Этим искусством они владеют в совершенстве, и казалось, что они берутся за лопату совершенно инстинктивно. Вообще, они мастера саперного дела.

Несмотря на долгую службу в армии, у русской пехоты все же есть и масса недостатков. Огонь автоматов и винтовок очень неточен. Хотя многие из дивизий, наступавших на нас, пришли из лесных районов, войска не могли успешно маневрировать и сражаться на местности, покрытой лесом. Если не было компаса, ориентировка вызывала трудности, а лес – союзник финского воина – порождал у русских чувство ужаса. Там свирепствовала «белая смерть», одетая в белый маскхалат финская «кукушка». Однако самой большой слабостью русских войск было неумение ходить на лыжах. Хотя этому обучать стали уже с начала войны, помогло это не очень, ибо технике хождения на лыжах, особенно военной, не научишь за несколько недель. Кроме того, отсутствовало по большей части необходимое зимнее снаряжение, но в этом отношении мы находились в таком же положении.

Артиллерия в царской армии в техническом и тактическом отношении была элитным родом войск. Сейчас уровень, естественно, опустился в связи с недостаточной общей подготовкой офицерского состава, что же касается вооружения, то оно было на уровне современных требований, об этом свидетельствовало удивительно большое количество новейших скорострельных и дальнобойных орудий, а также неистощимый запас снарядов. Помимо артиллерии, входившей в состав полков и штатных легких артиллерийских полков, во многих дивизиях чувствовалось присутствие и дополнительных тяжелых артполков. Кроме того, русские могли при необходимости воспользоваться и поддержкой артиллерийского резерва главного командования.

Как уже было сказано раньше, техника стрельбы и тактика, особенно в начале войны, оставляли желать лучшего. Артиллерия своим огнем плохо взаимодействовала с пехотой. В начальных боях на Карельском перешейке редко случалось, чтобы артиллерия вела огонь концентрированно и при необходимости быстро переносила его на другие участки. В январе дело значительно изменилось в положительную сторону, да и прицельный огонь стал гораздо лучшим. Господствуя в воздухе, русские могли спокойно корректировать огонь артиллерии с наблюдательных воздушных шаров и пунктов управления огнем. Огнем с помощью радио управляли и из танков. Несмотря на недостатки в тактике, именно обилие артиллерии являлось на перешейке основным фактором военных действий русских, но в таком виде она не отвечала требованиям маневренной войны.

Нет никакого сомнения в том, что бронетанковая техника доставила много разочарований противнику. Уже условия местности в Финляндии не давали возможности наносить массированные и глубокие удары, как это предусматривали уставы русских. Танки фактически использовали только в тактических целях совместно с пехотой, но какова была цена такого их применения! Общее проверенное количество уничтоженных и захваченных танков достигло 1600 единиц, или половины всей массы бронетанковой техники, выставленной против нас. Иными словами, почти четверть всех современных танков, которыми располагала Красная армия. Нельзя забывать и о потере 3000–4000 политически верных и подготовленных танкистов. И все же следует подчеркнуть, что к концу войны взаимодействие бронетанковой техники с пехотой значительно улучшилось. Танки решающим образом повлияли на то, что противнику удалось, в конце концов, прорвать нашу оборону. Большую роль в этом сыграли 28– и 45-тонные танки, вооруженные двумя пушками и четырьмя-пятью пулеметами.

* * *

До войны считали, что советская авиация находится на высоком уровне. И мы поэтому ожидали, что русские будут иметь превосходство в воздухе и будут наносить сокрушительные удары по войскам, городам, заводам и транспортным коммуникациям. Испытать все это нам довелось, но, как часто бывает, ожидаешь худшего, а на деле оказывается, что больше придумываешь.

Оказалось, что новых моделей самолетов не было. Видимо, они существовали лишь как прототипы, а самолеты, выставленные против нас, были старыми и по большей части тех типов, которые Советский Союз поставлял в Испанию, когда там шла гражданская война. В предшествующие годы авиапромышленность не стояла на одном уровне с развитием в остальном мире, поскольку политические чистки вырвали из авиационных научно-исследовательских учреждений и заводов лучшие кадры. То же самое касается и самих ВВС, высшие начальники которых исчезли, так же как и огромное число специалистов на всех ступенях военной иерархии. Тем самым по военно-воздушным силам был нанесен удар, последствия которого проявились во время Зимней войны.

Бомбардировочная авиация вступила, таким образом, в войну, имея на вооружении, с одной стороны, двухмоторные СБ-2 и ДБ-3, с максимальной летной скоростью 350 километров в час, а с другой – ТБ-3, скорость которых не превышала 220 километров в час. Штурмовики и разведывательные самолеты летали со скоростью, чуть превышающей 300 километров в час. Следовательно, названные типы были значительно слабее новейших истребителей того времени, вооружение которых, как правило, было сильнее, а крейсерская скорость примерно 480 километров в час.