От ведьмы слышу! - Надежда Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Авдей, – я потерлась носом о мужнино плечо, – я плохая мать, да?
Ответа не последовало. Точнее, ответ последовал в виде размеренного и непритворного храпа. А чего ж я хотела? Сама ведь и усыпила...
Мужнин храп подействовал на меня как транквилизатор. Знаю, что многих раздражает, когда твоя дражайшая половина выводит носом рулады, пробивающиеся сквозь любые беруши. А я, наоборот, чувствую себя под надежной защитой обычного, без всяких сверхъестественных отклонений, человека. Настоящего Мужчины. У которого даже храп звучит как фраза: «Успокойся, дорогая. Все будет хорошо».
Видимо, я все-таки заснула. Потому что только сквозь сон ко мне мог пробиться этот зов.
Хотя точнее это было бы назвать музыкой без слов.
И я точно знаю, что такими штучками любят щеголять вампиры.
Меломаны, Тьма их забери...
Я полежала пару минут, прислушиваясь. Сонливость уходила, а мелодия оставалась. Навязчивая, как американский сервис, и нескончаемая, как российская провинция. Я встала с постели и, не затрудняясь облачением в халат, в одной сорочке подошла к окну. Отодвинув портьеру, я увидела за окном глубокую московскую ночь и парящего в воздухе вампира Кадушкина.
Впрочем, сейчас он выглядел так, что в первое мгновение я его не узнала и даже слегка испугалась.
– Ты плохо выглядишь, – мысленно сообщила я ему.
– Есть причины, – лаконично ответил он. Мысли у него были вязкие и обжигающе холодные. – Нет сил удерживать облик. Помоги мне.
– Сохранить облик?!
– Нет. Я прошу и заклинаю тебя о помощи, ведьма.
Ого. Что-то новенькое. С официальной формулировкой о помощи вампиры ко мне никогда не обращались.
– Что случилось?
– Летим со мной. Увидишь. Мне трудно... объяснить.
И я увидела, что ему действительно трудно. Он держался, но силы тления отвоевывали себе место в тщедушном теле вампира сантиметр за сантиметром. Во всяком случае, лицо уже было нечеловеческим и даже не классически «вампирским». Если б Маша увидела, каков стал ее приятель... Лучше не надо.
– Обещаешь ми ты мне неприкосновенность? – На официальную просьбу надо отвечать официальными условиями сделки.
– Да. Насколько это в моих силах.
Хорошая оговорка. Значит, есть еще чьи-то силы...
Я ведь не боюсь, верно?
Не тот у меня возраст и статус, чтоб бояться.
– Я лечу с тобой. Через минуту.
... Кажется, наступил черед помела?
Мой летательный аппарат, долгие годы за ненадобностью покоившийся в самом дальнем углу кладовой, был срочно извлечен на свет... точнее, на мрак ночи. Благо домашние спят и не слышат, как я, потянувшись за помелом, обрушила с полки ящик со всякими радио – и компьютерными детальками, которые Авдей коллекционировал с упрямством абсолютно чуждого технике мужчины.
На всякий случай я заговорила квартиру – чтоб не было какой каверзы во время моего отсутствия и чтоб дети или муж не проснулись раньше того момента, когда я вернусь.
Надеюсь, что вернусь.
Я перед зеркалом энергично натиралась мазью для полета и посмотрела на себя:
– Ты ведь бесстрашная ведьма, верно? И у тебя все получится.
Главное – взлететь, а там поглядим...
Перед тем как вылететь в раскрытое окно, я сбегала в туалет и вернулась оттуда с новеньким вантузом.
– Прости, дорогой, – виновато прошептала я Авдею, подсовывая вантуз ему под бок. – Помело мне самой нужно. Спи крепко, и пусть тебе снится, что я рядом.
Муж засопел и с сонной улыбкой на лице обнял ценный сантехнический инструмент.
* * *
– Куда мы летим? – регулируя скорость помела, поинтересовалась я у своего крылатого спутника.
– Недолго, – невпопад ответил он. – Ты увидишь все сама.
Так-так. Потеря адекватного восприятия действительности налицо.
Что его так разрушает? Голод? Или... неведомый враг?
Я глянула вниз. Под подолом моей развевающейся ночной сорочки белесым размытым пятном промелькнул Измайловский парк. Далеко же нас занесло...
Вампир вдруг как-то неуловимо шевельнул крыльями и понесся вниз – к черному, матово блестевшему прямоугольнику крыши какого-то административного здания. Я, естественно, последовала за ним, ругая себя за то, что ввязалась в эту авантюру и практически разучилась закладывать на своем помеле крутое пике.
Мы опустились на крышу.
– Что это за здание?
– Офис... нашей фирмы... – Даже мысленное общение давалось ему с трудом. Однако... Как бы он на моих глазах не развоплотился. Что я тогда буду делать с его бренными останками?
Лучше об этом не думать...
Вампир нашел крышку люка аварийного выхода и с видимым усилием пытался ее открыть.
– Дай помогу. – Я вытянула руки ладонями вперед и изрекла Отверзающее заклинание. По крышке заструился голубоватый свет, запахло нагретым железом... Люк не открылся. Крышка просто распалась на молекулы.
– Извини, я переборщила, – смутилась я, но Кадушкин даже не обратил внимания на мою оплошность. Он молча принялся спускаться вниз. Я двинулась следом, стараясь не наступать на безвольно волочащиеся по узким ступеням металлической лестницы крылья.
Комната, в которой мы оказалась, была явно служебным помещением – ведра, полотеры, пылесосы занимали все полезное пространство.
– Знаешь, здесь чересчур темно. Света нельзя зажигать?
– Нет.
Понятно. Значит, придется пользоваться ресурсами собственного истинного зрения.
– Идем. – Вампир хотел было взять меня за руку, но я вывернулась:
– Не нужно. Я найду дорогу.
Из служебного помещения мы выбрались в коридор – длинный, обшитый панелями из карельской березы и устланный ковром, мягко ласкающим босые ноги (ну разумеется! Какая ведьма полетит на дело обутой?! Чем больше на тебе одежды – тем больше ты создаешь препятствий для собственной Силы. Это простых людей одежда защищает. Настоящая защита для ведьмы – ее нагота...)
Но ковер и стены – не главное. Уже в коридоре я почувствовала нечто...
Непонятное.
Тревожащее.
Так, наверное, настоящие саперы чувствуют, где поджидает их мина.
И мне, как и саперу, ошибка может очень дорого стоить.
Вампир, шедший впереди, покачнулся, словно хотел упасть в обморок. Не упал, конечно. Обмороки и вампиры – понятия несовместимые. Но, обернувшись, он посмотрел на меня, и в его стеклянно-мерцающих глазах я увидела какой-то всепоглощающий страх.
– Чего ты боишься? – подбодрила я его.