Камикадзе - Илья Стогов

(появится – тут же стреляй. или в голову, или в живот. будешь мяться – и себя погубишь, и акцию.)

Забухав коваными ботинками по настилу, Гребень обежал колоннаду вокруг. Оттуда, тыча в бок автоматом и держа рукой за ворот куртки, он приволок давешнего интеллигента в дождевике.

– Больше никого?

– Никого.

За спиной Густава серел мокрый город и серело над городом мокрое небо. Зеленый от окиси Николай Первый презрительно отвернулся от происходившего на колоннаде. Ему, самодержцу и реакционеру, никогда не нравились злые парни в черных кожаных куртках.

Густав картинно передернул затвор «макарова» и не торопясь обвел взглядом распластанных перед ним мокрых людей.

– Все слушают меня внимательно. Мы не уголовники, мы ведем политическую борьбу. Никакого вреда простым людям мы не причиним. Это ясно?

Женщины тихо всхлипывали. Густав перешагнул через несколько тел и подошел к японцу. Охранники снизу вверх, как бездомные псы, смотрели ему в лицо.

Густав обратился к переводчице:

– Скажи ему, что мы не уголовники, что у нас только политические требования.

– Я уже перевела... все, что вы сказали.

– Скажи ему, чтобы лежал тихо. Будет делать, как я скажу, – останется жить. Переведи, что у нас бомба и смерти мы не боимся. Когда наши требования выполнят, он сможет идти.

Девушка, смешно кривя губы, залопотала по-японски. Премьер внимательно выслушал ее и что-то ответил. Даже лежа животом в луже, он умудрялся выглядеть так, словно под зацветающей вишней ведет неспешную беседу с приятным собеседником.

– Господин Фукоку просит, чтобы вы отпустили ни в чем не повинных людей и допустили врача к этому несчастному молодому человеку.

Густав перевел взгляд на охранников:

– Кто старший в группе?

– Я.

– Ты представляешь, что такое шесть кило тротила?

– Представляю.

– Тогда сдай оружие и скажи своим, чтобы сдали.

– А когда...

– Не рассуждать! Исполнять приказ! Еще слово скажешь, и я твоему японцу пулю между рогов влеплю! Сдал оружие и лег мордой в пол! Быстро!

Охранник положил пистолет на пол. Двое его подчиненных положили свои рядом.

– Ты! Иди сюда и осмотри раненого. Быстро! Остальным не шевелиться.

Охранник подошел к подстреленному парню. Вокруг того успела натечь довольно большая лужа черной крови.

– Плохо. Тут врач нужен.

– Тебя учили оказывать первую помощь? Перевяжи, и пусть лежит.

– Какая помощь? У него дыра в животе. Его тронешь – он кровью истечет.

Густав молча смотрел на охранника. Потом достал из нагрудного кармана вчетверо сложенный листок бумаги.

– Вот это – передашь своему начальству. Это наши требования. Когда приедет врач, скажете, что мы разрешаем ему подняться. Без фокусов – вход мы заминируем прямо сейчас.

Охранники переглянулись.

– Я останусь с японцем.

– Ты останешься здесь только трупом, ясно? Бегом вниз! И если через десять минут нам не передадут ответ на наши требования, я лично отстругаю твоему японцу ухо, понял?

Охранники поднялись. Дорогие костюмные брюки облегали их мокрые мясистые ноги. Артем закрыл за ними дверь на галерею.

Наглый Гребень, с автоматом наперевес, улыбался во весь рот. Даниил понимал его: еще ни одна их акция не проходила так гладко. Вот что значит – с ними Густав.

Густав скинул пальто и очки прямо под ноги. Бородку он отлепил одним движением.

– Теперь быстро! Данила! Артем! Закрыть дверь! Ты – быстро на ту сторону! Японца я держу. Поехали, поехали!

Повозившись с проводами, Артем прикрутил скотчем несколько шашек тротила к дверному косяку и вогнал в дверь несколько принесенных с собой гвоздей. Остальную взрывчатку он вытащил из-за подкладки плаща и сложил аккуратной стопочкой перед японцем. Проводки детонатора тоже очень аккуратно протянул в сторону.

Спустя минуту появился Гребень:

– На той стороне тихо.

– Сейчас станет громко. Минут через пять.

Даниил опустил пистолет и наконец сунул руку в карман плаща. Там лежали сигареты.

Все. Совсем все.

– Мы все-таки сделали это?

– Сделали. Вы молодцы.

– И что теперь?

– Осталась ерунда.

Даниил услышал, какая странная тишина повисла сзади, и обернулся. У парней были вытянувшиеся, непонимающие лица. Он перевел взгляд на Густава.

В руках у Густава была рация – маленькая, черная. Он поднес ее к уголку рта и негромко сказал:

– Центр? Алло, Центр? Говорит «Семнадцатый». Мы взяли его. Переходим ко второй фазе.

Сигнал о взятии заложников поступил на пульт диспетчера группы в 11:05, а уже спустя пятнадцать минут «Гром» в полном составе мчался в сторону Исаакиевского собора, распугивая пешеходов воем сирен.

Полковник любил такие минуты. Оружие в руках, парни замерли на скамьях. Его отряд делал дело. Люди могут быть уверены: он начеку. Парни натянут маски на лица, возьмутся за оружие и восстановят порядок. Что бы ни случилось. Быстро и надежно.

Машина затормозила резко. Стуча подошвами, бойцы посыпались наружу.

Полковник негромко скомандовал «Построиться!» и поискал глазами встречающих. Встречающими были несколько типов в милицейской форме.

– Полковник? Мы вас ждем.

– Нас ждать не надо. Мы на месте. Что там?

Тип в милицейской форме обильно потел, вытирал толстую шею носовым платком и по третьему разу описывал, что именно происходит.

– Японский премьер? Ничего себе!.. Они что-нибудь требуют?

– Да, передали меморандум.

– Деньги? Самолет? Наркотики?

– Эфир на телевидении.

– Чего?

– Эфир на телевидении.

– Психи ебаные!

Милиционер с тоской заглядывал ему в глаза.

– Что теперь?

– О чем вы?

– Что будем делать?

– Вы – отдыхать. Руководство операцией переходит ко мне. Пожарных вызвали?

– Да. Пожарных... «скорую». Все едут. Собор оцеплен, народ с площади убираем.

– Вы свободны. Лейтенант! Ко мне!

(просто так светошумовую гранату на колоннаду не закинешь...)

Тип в милицейской форме, о существовании которого Полковник давно забыл, был еще здесь.