Наместник - Наталья Белкина

Совсем рядом я услышала прерывистое дыханьепса-духа и тут же "проснулась". Я открыла глаза и приподняла голову,придавая лицу одновременно сонное и удивленное выражение. Я старалась выразитьглубочайшее изумление, но со стороны, наверное, это выглядело, по меньшей мере,странно. И уж, конечно, вряд ли удалось мне провести проницательного Гавра.

На его лице не было обозначено ни одной эмоции,кроме, разве что, легкой иронии в темных глазах и углах рта. Меня тут жебросило в жар: я поняла, что он обо всем догадался, смекнул, что япритворялась. Вот черт! Я опустила очи долу и стала смущенно отряхиваться оттравинок и былинок. Наместник со своей свитой молча наблюдали за мной, непроизнося ни слова. Наконец, не дождавшись, что Гавр меня первый о чем-нибудьспросит, я сама задала вопрос недовольным тоном:

--И что ты тут делаешь?

На его лице все-таки появилось наигранноеудивление, словно он не ожидал, что я подам голос.

--Ты шпионишь за мной?--снова обратилась к немуя.

Вместо ответа я услышала бурный хохот.

--Какое легкомыслие!--засмеялся вдругнаместник.--Легкомыслие и глупость разгуливать здесь одной без свиты, да еще испать посреди поля!

--Где хочу, там и сплю!--заговорила вновь не я,а та капризная девчонка, что сидела во мне и из озорства или духа противоречияпостоянно перечила старшим.

И Гавр ее сразу увидел - эту малолетку, а неПервую наместницу Дремучего Мира Беатриче. Иначе почему у него появилось вдругтакое сочувственно-ироничное выражение лица?

--И не надо так смотреть на меня!--вновьперешла я в контрнаступление.--В свите я не нуждаюсь. Я вполне самодостаточна.И еще раз повторю свой вопрос: что тебе здесь надо?

--То же, что и тебе, полагаю,--сказал Гавр идобавил с какой-то непонятной то ли вопросительной, то ли утвердительнойинтонацией:--Но тебе, я вижу, повезло больше.

--Ошибаешься,--поспешила я его разуверить.--Еслиты об Отшельнике, то я брожу здесь уже несколько дней и никого не встречала.Собираюсь сегодня обратно.

--Так ты не встречала его?

--Нет.

--Что же ты делала здесь столько времени?

--Это тебя не касается!

--Ты меня обманываешь,--сказал Гавр, слезая сконя и подходя ко мне.--Я сразу понял, что ты нашла Отшельника, когда свитавернулась без тебя. И Цербер почуял на тебе его запах...

--В любом случае, это не твое дело!--резкопрервала я его и отвернулась, чтоб не встречаться с ним взглядом.

--Мне нужно его видеть!

--Зачем?

--А тебе зачем?

--Повторяю: это не твое дело!

Гавр вдруг взбесился, потеряв терпение.

--Где он?!!

--Ты забываешься!

Он отступил на несколько шагов назад, словнособирался атаковать меня.

--Здесь тебя защищать некому! Я убью тебя, иникто этого не заметит!--взревел он, окончательно разозлившись и выхватил меч.

В то же мгновенье и я достала свое оружие и,наобум вскинув его, отразила легкий удар Гавра так, как учил меня Яр Отшельник.Наместник, удивленный, остановился и опустил меч. Видно было, что убивать онменя не собирался, а лишь хотел припугнуть. Но я испугалась, очень испугалась,но не того, что Гавр убьет меня, а того, что Яр, решив, что мне грозитсерьезная опасность, обнаружит себя. Не дав опомниться врагу, я схватиласкипетр, и трава возле ног наместника мгновенно вспыхнула и загорелась.

--Только попробуй еще что-либо подобноевыкинуть!--выкрикнула я, с отчаянным сожалением заметив панические нотки всвоем голосе.

Только на Гавра ни огонь, ни мои слова никакоговпечатления не произвели, он был озадачен другим:

--Ты же говорила, что не владеешьоружием,--подозрительно изрек он, и схватив меня за плечи, развернул лицом ксебе.

--Ты меня чуть не убил, а теперь интересуешься?!--вскричалая, возмущенная его бесцеремонностью и, вырвавшись, отошла подальше.

--Не собирался я тебя убивать! Успокойся!--созлобой, скорее на себя, чем на меня, произнес он и лишь спустя минуту с грустьюдобавил:--И все-таки ты его нашла. Поздравляю.

--С чем ты меня поздравляешь? Ты что, смеешьсянадо мной?--спросила я, готовая разрыдаться от вдруг нахлынувшей жалости ксебе.--Для тебя Отшельник - всего лишь каприз твоего величества, гордыня истолетняя глупая обида. А для меня... Впрочем, какое тебе до этого дело! Спустямесяц ты без всякого сожаления перешагнешь через мою жизнь!

Пламя уже погасло. Влажная от утренней росытрава не дала ему разгореться. Но едкий серый дым все еще стелился под ногами ис дуновениями ветра поднимался вверх. Только этим я и могла объяснить своигорючие слезы.

--Ты не собираешься приносить жертвуХозяину?--спросил Гавр.

--Очевидно обо мне ты превратно судишь по себе.Тебе уже приходилось приносить подобные жертвы?

--Что ты знаешь о жертвах?--раздраженно спросилГавр.--Чем тебе приходилось жертвовать в своей короткой жизни? Никчемнойлюбовью какого-то маменькиного сынка?

--?!!

--А какую жертву по-твоему нужно принести, чтобмиром править?

--Да уж не меньше, чем жизнь невинного ребенка.Только с чего ты взял, что я хочу править миром?

--Зачем же ты срывала цветок? Зачем рисковаласгореть в его огне? Разве не ради этого? Но тогда для чего?

--Не знаю,--честно призналась я, пожавплечами.--Наверное, мне особенно нечего было терять.

--Тебе не нужно было влезать во все это,--ужедовольно миролюбиво произнес Гавр и добавил:--Теперь тебе придется пройти этотпуть до конца.

Я подавила слезы и, помолчав, спросила, так, навсякий случай:

--Ты убьешь меня?

--Это решать Хозяину.

--А если тебе?

Гавр как-то странно посмотрел на меня, и мнепоказалось даже, что он слегка растерялся.

Цербер и Евстантигма стояли в стороне, попривычке не вмешиваясь в дрязги наместников. Я, поняв, что от Гавра большеничего не добьюсь, отошла в сторону, чтоб открыть дверь в Дремучем Лесу.

--Ты остаешься?--спросила я у задумчивогонаместника.

--Нет, я ухожу. Но лишь после тебя.

--Неужели ты не понял, что Яра тебе не найти?

--Кажется, догадался.

--Ну, так милости прошу,--пригласила я еговойти в лесную дверь.

--Только после тебя.

--Я не поворачиваюсь к врагу спиной,--жесткопроизнесла я.