Выстрел по фотографии - Татьяна Казакова

– Головка бо-бо, денежки тю-тю? – Наташка была веселая и румяная с мороза.

Критически на меня посмотрела и значительно произнесла

– Знаешь, красивая женщина радует мужской взор, а некрасивая – женский.

Я нахмурилась, соображая, на что это она намекает, а она продолжала, не давая мне сосредоточиться

– Погодка – блеск. Сейчас бы на лыжах… – Она мечтательно потянулась. Я покосилась на нее. Вид абсолютно нормальный, как будто и не пила вчера с нами. Интересно, а как там Лариска. Словно прочитав мои мысли, она сказала – Лариска, между прочим, еще не встала, то есть она проснулась, но подняться не может. —

Бабушка предложила ей чай.

– Сидите, сидите, я сама налью. О, какое печенье вкусное. Покупное?

– Это Валентина Петровна испекла.

– Передайте ей огромное мерси. Очень вкусно.

Глядя, как она уминает печенье, я тоже потянулась к вазочке.

– Наташ, тебя Петька ругал? – Печенье прямо таяло во рту.

– За что? – Искренне удивилась она

– Ну, за вчерашнее.

– Вот еще

Я вздохнула

– А тебе досталось? Да?

– Не то, чтобы досталось, но разговор вышел неприятный. Самое главное, я забыла, по какому поводу мы пили?

Наташка заерзала и бросила взгляд на бабушку, та сразу поднялась, собираясь уйти, но я попросила ее остаться. – У нас все равно нет от вас секретов.

– Птичка, собственно повода, как такового не было. Когда нам принесли горшочки, ты испытала страшное разочарование.

– Просто я весь вечер думала, что там такое.

– Как говорится, не так сладок обед, как мысли о его предвкушении

– Натали, где вы берете эти сравнения? – Засмеялась бабушка

– К сожалению, это не я придумываю, вычитываю в журналах. Правда, смешные? Ольга Андреевна, как бы нам Лариску выманить сюда? Людмила Ивановна после вчерашнего ее к нам не пустит, а мы ее побаиваемся еще с детских лет. —

– Попробую ее соблазнить прогулкой.

Бабушка живо поднялась и позвонила Ларискиной матери.

– Все в порядке, через десять минут встречаемся с ней на улице, – радостно сообщила она нам и пошла собираться.

– Очень хорошо, что ее не будет, это все не для ее ушей, – тихо процедила Наташка.

– Да? – Не поверила я. Что же такое вчера произошло? Наташка подошла к окну

– Так, они встретились и пошли к лесу, – комментировала она, – а вот и Лариска показалась и прямехонько к нам. Открывай дверь.

– Это вы подговорили Ольгу Андреевну, чтобы она мамку увела? Молодцы! – Ого, похвала из уст подруги бывала крайне редка. – Девчонки, я тут все думала, чуть башку не сломала, как нам на киллера выйти.

– На кого? – Изумилась я.

– На киллера твоего, ну, который художник. – У меня челюсть отпала. Ничего себе, какие дела творятся, а у меня провал памяти. – Что ты таращишься, как будто первый раз об этом слышишь? – Набросилась на меня Лариска и прошла через гостиную в зимний сад. – Как тут мои щеночки поживают? Дейзи, Дейзи, хорошая, я не буду трогать, только посмотрю.

Дейзи забеспокоилась, но даже не заворчала. Щенки были необыкновенными. Такие хорошенькие и смешные.

– И долго вы будете со щенками возиться? Между прочим, время идет, а тут еще заказчица память потеряла. – Недовольно влезла Наташка.

– Ты что, правда, ничего не помнишь? – Недоверчиво заворчала Лариска и позвала нас в гостиную.

– Вообще я помню, что мы напились, потом эти горшочки несъедобные, песни горланили – это я помню. А по какому поводу, хоть убей

– Это тебя наши друзья посетили, Клим и Макс, – Наташка сделала невинные глазки

– А эти откуда взялись? Вроде у нас не было таких друзей? – Пробормотала я, наконец, до меня дошло. – Вот сволочь!

– Собственно повода не было, – начала Лариска. – Просто выяснилось, что тебе звонил киллер, а ты решила, что это художник

– Стоп! Я вспомнила. – Наморщив лоб, я пыталась что-то оживить в памяти, помогая себе рукой, как дирижерской палочкой. – Мне позвонил художник, то есть, я так подумала, потому, что Саша был загадочный …-

– Давай лучше я напомню, – встряла Наташка и пересказала разговор с художником. В конце я все вспомнила и загрустила, невозможно было представить, чтобы я так вляпалась.

– Все-таки, здесь что-то не так, – заявила я, – получается киллер какой-то недоделанный. Таких не нанимают.

– Каков заказчик, таков и киллер, – философски заметила Наташка, чем, прямо скажу, меня очень обидела. Кому приятно сознаваться в своей глупости.

– Не обижайся, – Лариска взяла печенье и закатила глаза от восторга, – надо рецепт списать. А по поводу киллера вышла ошибка. Он, видимо, должен был позвонить заказчику и что-то уточнить или подтвердить, так как уже звонил по этому телефону. Так? – Я кивнула и, глядя на Лариску, почему-то захотела есть.

– Девчонки, давайте поедим чего-нибудь, прямо засосало под ложечкой. —

– Сейчас омлет забабахаю с оливками и грибочками, – предложила Наташка и тут же полезла в холодильник. Когда все продукты были найдены, она быстренько соорудила омлет. Мы, не отрываясь, следили за ее действиями. Говорить не хотелось. И только, когда Наташка торжественно разложила омлет по тарелкам, вернулись к разговору.

– Я думаю, ваш квартирант и был заказчик. Сделал заказ и смылся. – Наташка опять вскочила и отклячив зад, искала что-то в холодильнике. Наконец, вытащила банку пива и торжественно поставила ее на стол. – Вот, чего нам не хватало! – Она тут же достала стаканы и разлила пиво. Мы даже не сопротивлялись, а после первого глотка поняли, что это именно то, что доктор прописал. Пошло отлично, и сразу появилась ясность мысли.

– Между прочим, квартирант там уже не жил, – вспомнила я, – хотя деньги заплатил до конца года.

– Но киллер почему-то этого не знал. Первый раз он точно говорил с заказчиком… – Наташка подняла палец, что-то соображая. – А вдруг он просто ошибся номером? А ты, не уточнив, что за заказ, сразу согласилась. В любом случае, надо поехать на Соломенную Сторожку и поговорить с Марьей Степановной. —

– А я считаю, что надо поговорить с Юрой, – вредничала Лариска.

– Ларис, я тебя умоляю, не надо с Юрой.

– Она насупилась и хмуро спросила

– Тогда скажите лучше, как вы думаете связаться с киллером? – Мы уставились на нее. – Вы что не соображаете, что его надо остановить, иначе он выполнит свой заказ?

– Боже мой, – застонала я, закрыв лицо руками. – Что я наделала? – Мне хотелось плакать, но я не могла определиться, что мне оплакивать: мою будущую кончину или мою глупость? Плакать как-то расхотелось. Черт! Я вспомнила