Когда ночи мало - Венди Маркус

– Деньги меняют все. У меня нет права делиться с тобой деталями.

Она улыбнулась, довольная, что дала ему уговорить себя пойти повеселиться.

«День, который мы запомним», – сказал он. Сначала ланч у О’Халлорана, где они разделили между собой исключительной вкусноты начос[2], затем последовала прогулка по пассажу, где она выиграла у него в автоматах в хоккей. Когда она росла, проводила в этом пассаже массу времени, – и потом романтический фильм.

– Ты занятая леди. Сегодня – единственный день, когда я могу тебя пригласить.

Поскольку в понедельник она работала в пятом отделении, в среду они должны были поужинать и сыграть в бинго в доме престарелых, в четверг и пятницу она по графику работала по двенадцать часов. В субботу Джаред должен был уехать.

Когда подошла их очередь, он повернулся к Эли:

– Ты хочешь засоряющее артерии масло?

Она кивнула.

– И коробку этого. – Эли показала на свои любимые шоколадки в карамели.

– Хорошо. Несите все.

В темноте, пока они смотрели фильм на большом развернутом экране, Джаред взял Эли за руку, и она ее не отдернула. И когда он обнял ее рукой за плечи, она подвинулась ближе, чтобы положить голову ему на плечо. Она будет скучать по нему.

– Это вообще не то, чего я ожидал, – разочарованно произнес Джаред, бросая пустой пакет из-под попкорна в мусорку у выхода.

– Ты знал, о чем фильм?

– Нет. Я слышал, как Поли говорила, что хотела бы посмотреть его. Главный герой – солдат. Я думал, что будет экшн, сражения, кровь и кишки.

– Этого там было немного. – Зато были также тревога юных влюбленных, разлученных обстоятельствами, мужчина, который не вернулся, когда его ждали, женщина, которая вышла замуж за другого. – Но это романтический фильм.

Фильм подействовал на Джареда. Она видела, как он дважды вытер глаза.

– Это все сентиментальная чушь. Пойдем отсюда. – Джаред взял ее за руку. – Пришло время поговорить с Дедулей.

Способ угробить превосходный день.

– Насчет этого. – Эли потянула его за рукав, и они остановились у скобяной лавки сразу за кинотеатром. – Я решила, лучше помолчу и расскажу ему через несколько недель. Или, может быть, еще позже, по мобильному телефону, между схватками. Боюсь, он разочаруется, когда узнает, что его внучка родила вне брака и оказалась беременной так же, как и ее мать.

– Перестань. – Джаред повел ее к парковке. – Говорю тебе, я не уеду, не отправившись с тобой к твоему дедушке. Я чту свои обязанности.

Отлично. Она превратилась для него из объекта желания в объект ответственности.

Как низко она падет в глазах Дедули?

Эли вспомнила, как однажды, на самом деле это было несколько раз, Дедуля поймал ее с мальчишкой и кричал: «Ты кончишь точно так же, как твоя мать».

То, как он это говорил, «кончить, как ее мать», было самым худшим, что она слышала в своей жизни.

– Что, если он?..

Джаред остановился, повернулся лицом к Эли и положил свои холодные руки ей на щеки так, чтобы она не могла отвернуться.

– Твой дедушка любит тебя. Невзирая на то, как он отреагирует на новость, я уверен, что его отношение к тебе не изменится.

– После того как мама родила меня, они едва ли разговаривали друг с другом. – Когда Эли росла, она видела Дедулю всего лишь несколько раз, и каждый визит был полон напряжения.

– Я не знаю, что произошло между ними. – Джаред взял ее за руку. – Давай покончим с этим, чтобы ты перестала беспокоиться.

За короткую двухминутную поездку к дому Дедули Эли уронила вязаную шапочку на пол и умудрилась завязать два узла из своих волос. Джаред распутал их, он ненавидел, когда она так нервничала.

– Все будет хорошо, – сказал он и верил в это всем сердцем.

Когда Дедуля открыл входную дверь и поздоровался с ними, Эли разрыдалась. Благодарение Богу, мисс Мейер тоже была здесь.

– Можем мы поговорить наедине, сэр? – спросил Джаред Дедулю, который озабоченно взглянул на пожилую женщину.

– Проходи в кухню, Элисон, – улыбнулась миссис Мейер, помогая ей снять пальто. – Что бы там ни было, это наверняка не может быть так плохо, как сейчас тебе кажется.

– О да… может, – пробормотала Эли, всхлипывая и следуя за миссис Мейер по коридору в кухню в дальнем конце дома.

– Садись, – предложил Дедуля, проходя к старомодной софе в бежевый цветочек в гостиной.

– Как вы себя чувствуете, сэр?

– Прекрати называть меня сэром и скажи, что не так с моей внучкой. – Дедуля поерзал на софе и обратил встревоженный взгляд в сторону кухни.

Не желая тянуть, Джаред объявил:

– Она беременна.

Дедуля потер грудь и выдохнул.

– Это все?

– Эли немного эмоциональна. – Это было явное преуменьшение. – И она думает, что вы будете расстроены, что она оказалась в такой же ситуации, что и ее мать. Она упомянула, что вы отдалились тогда от дочери, и я думаю, Эли боится, что то же самое случится между ней и вами.

Дедуля поднялся со стула.

– Ради всего свя…

– Если вы сможете уделить мне минутку своего времени, прежде чем пойдете туда, я буду вам очень признателен.

Дедуля сел обратно.

– Давай быстрей. Я полагаю, отец – ты.

– Я, сэр. И я хочу заверить вас, что позабочусь об Эли и ребенке.

Дедуля усмехнулся:

– Ее отец кормил меня подобными же обещаниями.

– Я люблю ее, сэр, больше, чем когда-либо думал, что это возможно. Она еще пока этого не знает, но я с марта начинаю работать на полную ставку в Мемориальной больнице Мадрин. И если она согласится, я планирую купить дом на соседней улице. Я собираюсь сделать ей сюрприз и рассказать обе новости по пути отсюда.

– Так, значит, ты покупаешь дом? – спросил Дедуля, выглядел он задумчиво. – Приходи попозже сегодня вечером, после того, как отвезешь Элисон домой, и мы сможем поговорить об этом. – Он рывком поднялся с софы. – А теперь пойдем к моей внучке.

На кухне Эли сидела в объятиях миссис Мейер.

– Элисон Элизабет Форшэй, ты пришла как раз вовремя.

Эли медленно поднялась, словно бы опасаясь того, что сейчас произойдет. Она встала перед Дедулей и, Джаред гордился ею, когда она посмотрела своему деду прямо в глаза.

– Ты луч света в моей жизни, Эли. – Он потянулся и дотронулся до ее щеки. – Я люблю тебя, всегда тебя любил и всегда буду любить. И ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это. Проблемы, которые у меня были с твоей матерью, не имеют ничего общего с тобой, и то, что я чувствую к тебе, не имеет никакого отношения к ней.