Мой опасный ректор академии космодесанта - Татьяна Гончарова

Значит еще в капсуле…

Шум в ушах все еще стоял, потом к нему присоединился противный звон. Аж голова разболелась. Боль пульсировала во всем теле, особенно отдавая в покалеченный хвост. Он так и был приклеен к штанине. Удивительно как не оторвался за все мои кувыркания на атакованной станции.

Я проваливалась в беспамятство и снова выныривала из него. Лучше мне не становилось. Наоборот с каждым новым таким приходом в сознание — мутило и болело все сильнее.

Когда боль стала совсем невыносимой, надо мной снова склонился темный силуэт, я почувствовала укол в плечо и ненадолго полегчало. Даже шум в ушах пропал. Но других звуков не появилось.

«Интересно, я навсегда оглохла?» — равнодушно подумала я и снова провалилась в темноту.

Новый период в сознании был совсем недолгим. Сильный удар и меня просто вынесло из него от новой резкой боли в хвосте и гребне. «Должно быть отклеился…» — мелькнула обреченная мысль.

Затем наступил долгий период коротких рывков. Рывок, я в сознании. Пытаюсь что-то понять, вспомнить. Не получается, и я снова проваливаюсь в забытье. Пару раз заставала новые уколы. Кто-то меня поил. Хвост я не чувствовала. Оторвало его что ли? Этот факт был встречен мной с таким же равнодушием.

Меня словно выкачали до дна, я была не способна даже эмоцию никакую выдать, не то что пальцем пошевелить. Только первичные инстинкты работали.

Сколько так продолжалось, я не знаю.

Просто однажды я привычно открыла глаза и поняла что мутная пелена немного рассеялась. Я уже что-то вижу. О, и слышу…

Темный силуэт, к которому я уже привыкла, обзавелся более четкими очертаниями. Стало проступать лицо.

— Зартон? — удивленно прохрипела я.

Внезапно на это тоже появились силы. Рихт как-то странно дернулся и склонился ниже.

— Лика, слышишь меня? — больше прочла по губам, чем услышала.

— Мыым… — промычала, давя в себе слезы.

Пришел! За мной! А я не верила. Какой же он все-таки…

— Болит что-то? Где? — нахмурилось его лицо.

От этого оно стало еще более выразительным… и милым в своем волнении. Ну все, точно сейчас расплачусь…

Я прислушалась к себе. Не болело. То есть где-то все еще ныло и кололо, но вполне терпимо. Не сравнить с теми ощущениями, что я испытывала совсем недавно. Или давно? Черт, совсем потерялась во времени. Сколько прошло-то? И где мы?

Судя по открывшейся глазам обстановке, это был совсем не госпиталь и даже не корабль. Мы находились в какой-то пещерке с песочным полом и красноватыми каменными стенами.

Что вообще произошло? Мы были в капсуле, если память мне не отказывает. Потом что? Плюхнулись куда-то? В секторе учений было всего две планеты пригодных к жизни.

Но почему нас еще не нашли? Времени же много прошло. Или это я так думаю?

Я попыталась приподняться, чтобы осмотреться более тщательней.

— Куда? — тут же услышала грозный рык со стороны Зартона.

Он придавил меня своей огромной пятерней за грудь и резко сбавил тон:

— Шшш… Лика, лежи. Тебе нельзя вставать.

Достал откуда-то фляжку и осторожно приложил к моим губам. Когда я напилась, меня аккуратно приподняли за плечи и подложили под спину какие-то свернутые тряпки.

— Как ты? Голова не кружится? Болит что-то? Тошнит? — приступил он к обстоятельному допросу.

Глаза его при этом обшаривали мое лицо, контролируя малейшее изменение в мимике.

— Нет, ничего не болит. Не тошнит. Хвост только не чувствую и гребень… — смутилась я.

— Ты и не будешь их чувствовать, — опять почему-то разозлился он. — Башкой потому что надо было думать, прежде чем такую пси-нагрузку давать. Я тебя чему учил?

— Я просто выжить пыталась, — тихо возмутилась я.

В его глазах злость мгновенно испарилась. Даже мелькнуло что-то вроде смущения и вины. Мужские пальцы невесомо очертили мои скулы, погладили подбородок, губы.

— Я успел в последний момент, Лика. Остальных эвакуировали штатно, а тебя отрезало в отсеке. Пришлось в обход пробиваться, — внезапно признался он. — Едва успел. Через секунду тебя бы расплющило о перегородку.

Отвернул голову. Я видела как яростно ходят желваки на его лице. Зартон злился, а я тихо млела от его ярости. Волновался! За меня!

— Хвост твой цел. Ему просто двигаться сейчас нельзя, как и гребню. Срастется — отпущу, — проворчал он, наконец, и перевел взгляд в сторону.

Я проследила за ним и чуть не открыла рот от удивления.

Так вот почему я ничего не чувствую! Его хвост плотными кольцами обвил мой пострадавший отросток и не давал тому пошевелиться. Интересно, как долго он так сидит? И сколько еще будет?

— Недолго осталось. Думаю, к вечеру все срастется. Я впрыскивал тебе особый стимулирующий состав. На рихтов он хорошо действует.

Я только ошарашенно кивнула.

— Сколько времени…

— Прошло? Ты двое суток тут в отключке валялась.

Мои глаза еще больше расширились. Это он двое суток тут за мной ухаживал и хвост мой охранял?

— А почему…

— Капсулу снесло с прогнозируемой траектории. Нас ищут, но не там. Когда Грил это поймет, зону поисков расширят. Нас вытащат, просто нужно немного подождать. Будем считать это твоей внеплановой полевой практикой, — усмехнулся он и бережно отвел упавшую прядь с моего лица.

Глава 35. Проблема

У меня перехватило дыхание от скрытой нежности в этом простом жесте Зартона. Он не спешил отводить руку. Зарылся пальцами в волосы, погладил кончиками.

Осторожно провёл большим пальцем по скуле.

— У тебя здесь ссадина, — сказал он, рассматривая мою кожу. — Гель из аптечки весь ушел на гребень и твой хвостик. И на глубокий порез вот здесь, — он тронул пальцем над моей бровью, — решил мазнуть, чтобы шрама не осталось. Вдруг бы ты переживала. А здесь, на щеке, неглубокая царапина, само заживёт.

У меня начали накапливаться слезы в уголках глаз, глядя на него — как он