Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

Семья необычная, и, наверное, знакомства убитый водил с людьми не робкими. Вот и проверим всех, да ещё приятелей прихватим, к которым он заезжал с момента возвращения в Москву и до последнего дня. Глядишь, и мелькнут где-то следы досье. Не для того Райников вёз его в российскую столицу, чтобы закопать в лесу под ёлкой и утопить в речке. Дискету не нашли в машине, не найдут в квартире. Значит, она где-то близко — у одного из тех, к кому дипломат завернул перед гибелью.

Немного бы пораньше почикать его — и досье попало бы в нужные руки. Братья Василенко, а также Дмитрий Серебровский по кличке Аргент, он же Князь Серебряный, страстно хотели заполучить драгоценную дискету. Но такие удачи случаются редко даже перед Рождеством, и потому придётся побегать подольше…

Артур пристально смотрел в честные строгие глаза генерал-лейтенанта, пытался припомнить про него что-нибудь и не мог. Насчёт его брата в голове тоже было пусто. Артур работал на Петровке, а братья тогда пахали в РУБОПе на Шаболовке.

Преданные служаки, они всегда стояли за существующую власть и не плевали против ветра. С одинаковым благоговением целовали красные знамёна в Афганистане и триколоры — в Чечне. Под ярким майским солнцем в День Победы на их парадных мундирах сверкали советские звёзды и постсоветские кресты. Они были настоящими государственными людьми без особых амбиций и сомнений. По ветру братья поворачивались с одинаковой готовностью выполнить любой приказ руководства. И при этом умудрились не прослыть подхалимами. Напротив, все их считали крутыми, отважными и бесхитростными…

В каждом прямоугольнике, квадратике, овальчике с названием подразделения Министерства, рядом с именами руководителей служб, комитетов, управлений, департаментов и центров Воронович поместил по одному имени, которых не было ни в газетах, ни в Интернете. Даже при студии художников и Совете ветеранов, в Центральном музее МВД и Культурном центре были у Василенко свои люди. Спрут протянул щупальца до самых низших, мелких структур — фактически до «земли».

Эти люди добросовестно вынюхивали, выспрашивали, высматривали, копались в сейфах и в компьютерах, не вызывая у окружающих никаких подозрений. Они прослушивали телефонные переговоры, беседовали «за жизнь» с теми, кто интересовал братьев, и передавали добычу наверх. Пара, а то и четвёрка ушей обязательно висела в любом кабинете. И не случалось событий, о которых Алексей и Кирилл Василенко не получили бы полный спектр мнений нижестоящих сотрудников, если бы пожелали.

Конечно, пахали на генералов не задарма — нужным людям вне очереди доставались звания, награды, денежные выплаты, возможности подхалтурить в свободное, а то и в служебное время. Закрывались грозные очи начальства на их прегрешения, проступки, даже преступления — от уголовных до экономических. Одним словом, боевые генералы создали внутри Министерства классическую мафиозную группировку, крепко спаянную алчностью и страхом.

Осведомители имели много и не хотели это терять; в случае же провала именно они оказывались виноватыми. И тогда всё зависело от того, сдадут или нет они своих благодетелей. Захотят ли добровольно понести наказание на то, что служили им верой-правдой. Кто-то шёл в зону, и семью его грели из «общака». Кто-то пытался выкрутиться, утопив патронов, и их находили в камерах повесившимися…

Тураев увёл ноутбук в «спящий» режим, поднялся из-за стола, погасил лампу и без сил рухнул на заботливо застеленный матерью диван. Старинные часы «барокко» давно отбили полночь. Итак, шестое января, суббота, рождественский Сочельник. Сутки назад Лёвка был уже мёртв.

Вот она, та самая «красная крыша», под которой так уютно чувствует себя пресловутый Аргент. На неё же когда-то уповали торговцы детьми и прочие бандиты! Здорово, наверное, доверял Серебровский своему дружку Вороновичу, пока не пробежала между ними чёрная кошка! Ведь ни от кого больше не мог узнать Лёвкин приятель эти имена, которые любой ценой следовало сохранить в тайне.

Впрочем, Аргент вряд ли боялся разоблачения простых осведомителей. Возьмут этих — найдутся другие. В измученном реорганизациями Министерстве практически не осталось людей, способных во имя идеи отказаться от практически безграничных возможностей, открывавшихся перед «верняками» генералов. Даже какой-нибудь бывший опер-ас, которого нынче посылают на рынок ловить карманников, или в магазин — бороться с просроченными продуктами, сочтёт возможным пасть ещё ниже. Ведь терять почти нечего. А сколько после девяносто первого набежало в менты случайного народу! Их и соблазнять не нужно — они у сиятельных кабинетов встанут в очередь, только бы за них при случае «замолвили словечко».

На всех этажах пирамиды интриговали, подсиживали, клеветали, стравливали, комбинировали — и здесь не обойтись было без «сильной руки». Рука эта была не только сильна, но и щедра. Холуи надеялись, что она никогда не оскудеет, ибо «красная крыша» стоила дорого.

Но таких, как Аргент, она вполне устраивала. Отстегнув, куда надо, Митя Серебровский мог уже не бояться ни местной милиции, ни родной прокуратуры, ни даже спецслужб, не говоря уже об оскорблённых беспределом конкурентах. В любое время дня и ночи он мог набрать заветный номер и попросить помочь.

Месяц назад Аргент захотел разобраться с Вороновичем и его доносом. Артур не знал, как бандит объяснил генералам потрясающую осведомлённость Славика, и объяснил ли вообще. Наверное, заплатил больше обычного и посетовал на то, что ссучиться может чей угодно братан. Как известно, чужая душа — потёмки. Вероятно. Аргент скрыл от генералов содержание досье, замкнув всё на себя, на местные проблемы.

Ясно одно — они работают вместе. Пока не известно, за страх или за интерес. И возможности их поистине безграничны, что доказал уже вчерашний визит двух ребят с Петровки. Артур их не знал — семь лет назад они в розыске не служили. И потому не мог сказать наверняка, действуют они за деньги Аргента или исполняют приказ кого-то из братьев Василенко.

Ведь стоило бы сегодня внимательнее взглянуть на экран ноутбука, и поиски можно было считать законченными. Артур не успел бы даже прочитать отходную. Он, как всегда, взял хладнокровием и наглостью, даже не моргнув глазом. Отключить ноутбук Тураеву и в голову не пришло.

Он ничего не пытался спрятать, и потому гости не испытали желания что-либо искать. Труднее всего обнаружить очки на собственном лбу и книгу на столе, особенно если намереваешься найти её в шкафу. Но Тураев не обольщался, понимая, что даже если на сей раз пронесло, то дальше он вряд ли останется неуязвимым. Похоже, эти самые генералы — мужики с мозгами, раз до сих пор не попались, или сумели выкрутиться. И это при том, что желающих занять их кресла в Министерстве как грязи…

Артур лежал поверх стёганого атласного одеяла, смотрел в лепной потолок. Ему казалось, что диван плывёт по бурному морю; так шумело в голове, а от усталости мотало даже в горизонтальном положении. Метались по стене тени от голых веток, молотил по подоконнику надоевший зимний дождь. В нижней квартире, несмотря на позднее время, ещё играла музыка, но Артуру она не мешала. Он всё равно не мог уснуть — гладил кошку и обдумывал досье, пытаясь разложить сведения по полочкам и понять бизнес братьев Василенко.