Сезон Колдуна - Андрей Мухлынин

– Просто ответь на мои вопросы и катись на все четыре стороны! – процедил я.

– Правда? – недоверчиво спросил он. Глаза некроманта бегали по сторонам, а рука упорно продолжала искать не то защёлку на окне, не то упавшую волшебную палочку.

– Правда, – заверил я, отпуская его. – Слушай, за мной бегает кровожадный демон и его дружки. Я бегаю за другими… нехорошими людьми. А ты знаешь что-то, что мне поможет ни от кого не бегать.

– На тебе плащ моего друга, – тихо проговорил некромант, потирая шею. – Его убили.

Я кивнул.

– Того крафтера. Знаю.

– Почему я должен тебе верить?

– Потому что ты ещё жив, полагаю.

– Да, весомый довод, – согласился он.

– А теперь слушай и отвечай. К тебе приходили люди с просьбой перевести какие-нибудь надписи на дешевой вазе?

Некромант торопливо закивал.

– Ты их знаешь?

– Нет.

– Ты перевел им надпись?

– Нет. Это нельзя перевести. Поэтому они очень разозлились.

Дверь распахнулась и в комнату влетел встревоженный парень лет пятнадцати-шестнадцати.

– Дядя! Мне сказали…

Наши взгляды встретились, он запнулся и попятился. Это был тот самый мальчишка, который на днях поменял местами Левиафана со своим хомяком.

– А-а! – хищно осклабившись протянул я. – Вот так встреча! Чьи души ты переносишь теперь? Я тебе говорил держаться подальше от чёрной магии?

– Дядя! – он ткнул на меня пальцем. – Это тот человек, о котором я вам говорил. Это он всё у нас разнёс! Он псих!

Я протянул в сторону двери руку и обратился к кольцу. Порыв ветра тотчас захлопнул дверь.

– Азамат работает у меня, а заодно я учу его пользоваться даром, – затараторил некромант. – Он единственный из детей, кто владеет магией. Мой брат и слышать не хочет ни о чём подобном, вот я и взялся за обучение Азамата. Я не могу позволить…

– Какие языки он знает?

Некромант посмотрел на меня, потом перевел взгляд на племянника.

– Азамат? – вкрадчиво спросил он. – К тебе не приходили странные люди?

– С вазой, – добавил я, для пущей убедительности позволяя пламени из кольца на мгновение окружить руку.

Мальчик отступил на шаг назад, надеясь подобраться к двери достаточно близко, чтобы вовремя выскочить за нее.

– Я хотел подзаработать. А они обещали большие деньги.

Его дядя вдруг расхохотался.

– И что ты прочитал? – спросил он сквозь смех.

– Ерунда какая-то. Там было на разных языках и очень много ошибок. Это писал какой-то дурак.

– Это писал я, – внезапно заявил некромант.

Я посмотрел на него.

– Да-да, – мужчина вытер лоб платком и продолжил: – Мой старый знакомый – Тимур Караев, принёс как-то эту вазу и попросил написать на ней что-нибудь. Я, конечно, удивился, но нанёс всякие символы, чтобы красиво выглядело.

– А что было внутри?

– Внутри? Безделушки всякие, кажется.

Я усмехнулся. Тимур хорошо придумал: у того, кто захочет получить Ремесло, будет лишь один шанс на проведение обряда. А мусора в вазе много – кто знает, что из этого содержит колдовскую силу. Однако не значило ли это, что ваза была подставой. И где тогда настоящий сосуд?

– Да… Давно это было, – проговорил некромант. – С Тимуром тогда приходил ещё один человек. Имени уже не помню, а вот фамилия у него была редкая – Снеговский.

– Ох, чёрт! – выдохнул я, бросившись к выходу.

* * *

Ева не отвечала. Лучше всего сейчас было ехать на встречу с Олегом, чтобы узнать последние подробности и как-то подключить его. Но у меня оставались ещё пара дел, которые следовало уладить в первую очередь.

Во дворе, куда вчера приезжали мы с Икрамовым, уже ничего не напоминало о недавнем происшествии. Разве что играющие дети старательно обходили одно место. Кто-то пытался смыть с асфальта кровь, однако это у него не слишком хорошо получилось.

Пенсионерки, старательно следящие за своими внуками, в унисон провожали меня внимательными, преисполненными подозрения взглядами. Они даже заглянули в подъезд и строго проследили, чтобы я поднялся по лестнице. Их натренированный разум рождал поистине жуткие картины из моей личной жизни.

На чердачной двери уже висел хлипкий замок, но одна из петель была вырвана с корнем. Я открыл дверь и вылез на чердак. В солнечный день там было гораздо светлее и душнее. Пыль медленно парила в теплых солнечных лучах, тянущихся сквозь окна и редкие дырки в железе крыши.

– Шушундрик? – вполголоса позвал я. – Ты здесь?

Мне никто не ответил. Впрочем, возможно, домовой просто спал.

Я нашел начерченный на земляной насыпи круг, обновил, сделав его чётче, и встал в него. Затем я поднял над собой правую руку и выпустил из кольца огненный шар – не слишком большой, но такой, чтобы можно было хоть немного осветить даже самые тёмные углы.

До меня донёсся тихий всхлип.

– Шушундрик? – повторил я, осторожно двигаясь в сторону звука. Кто знает, что может придти домовому в голову? Вдруг он не в настроении болтать и захочет выпроводить меня так же, как в прошлый раз? Хотя если речь идёт о домовых то они вечно чем-то недовольны.

Я нашёл его свернувшегося в комочек за дымоходной трубой. Вы можете сказать, что шерстяной шарик не может свернуться комочком, но домовые это умеют.

Он даже не обратил на меня внимания.

– Что случилось?

Шарик медленно перевернулся с бока на бок и коротко прошелестел:

– Его забрали.

– Его? Медальон?

– Да.

– Кто это был?

Домовой снова перевернулся и всхлипнул.

– Большой человек.

– Как тот, у которого ты взял бейдж? – ущипнув себя за переносицу, я поправился: – Белую бумажку?

– Другой. Ниже. Все вы, люди, на одно лицо.

Я присел рядом и нарисовал пальцем на пыли примерное изображение «Надежды Царей».

– Это твоё?

Шушундрик вскочил на все свои лапки и несколько раз подпрыгнул.

– Оно, оно, оно! – радостно шелестел он.

– Тебе повезло, что ты живой остался, – строго заметил я.

– Я б ему больше морду расцарапал, – с явной удалью сообщил комок, – но он – колдун.

– Сильный?

– Наученный, – важно ответил домовой.

Это была хорошая новость.

– А ты не видел здесь ничего необычного пару дней назад?