Вепрь. Скоморох - Константин Калбазов

Виктор только тяжко вздохнул. Как там говорилось в одной известной поговорке: От простого к сложному? Вот так и следует действовать, а для начала навести здесь порядок. К тому же у него имелись еще пара пистолей и мушкет, вполне приличного качества, в совокупности рублей на тридцать потянет. Не беда, прорвемся. Хотя оружие в это развеселое время ну никак лишним не будет, с другой стороны, нужно просто определиться с приорететами.

Посетители в полуденный час, да еще и верхами. Нет, особой прибылью тут не пахнет. Эти не останутся ни на ночь, не станут пользоваться банькой. Впрочем, ею пользовались только заезжие славени, иноземцы в лучшем случае заказывали себе в комнату лохань с теплой водой, с ужасом взирая на то, как другие с веселым гомоном лезут в бревенчатую постройку переполненную паром и угаром. Что же, каждому свое. Этот же отряд, из пары десятков всадников появившийся из-за уреза холма, куда нырял тракт вьющийся в сторону Звонграда и дальше до Брячиславля, максимум мог остановиться чтобы пообедать, а то и вовсе проскочить мимо.

Нет, не прошли мимо. Сходу свернули к воротам постоялого двора, которые в этот час гостеприимно открыты на распашку. Здесь всегда рады посетителям, пусть даже и тем, кто решил остановиться только ради того, чтобы утолить голод. Каждый ступивший на территорию постоялого двора приносит его хозяину прибыль, небольшую, но с миру по нитке, нищему рубашонка.

Вообще-то надежды Виктора на то, что народ повалит валом не оправдались. Было однажды, что на этом пятачке сошлись сразу три купеческих каравана, они тогда буквально на пупе извернулись, чтобы всех разместить да накормить. А тут еще как назло посланник великого князя, благо хоть на постой становиться не стал, не то пришлось бы самому выметаться на сеновал, предоставляя свои комнаты послу, этот пользовался особым приоритетом, так что хочешь свое жилище выделяй, хочешь купцов гони, но постой предоставь. Однако, посол торопился, так что обошелся только ужином, а потом в ночь ускакал дальше, сопровождаемый эскортом из шести драгун. Хорошо хоть, карета была простая и ямских лошадей хватило, иначе пришлось бы еще и транспорт искать. У него самого было только две лошаденки, да и те так себе, под солдата или в упряжь кареты ну никак не пойдет. Но тот суматошный день был единственным в ряду размеренных дней, когда в лучшем случае сходились два каравана, но и это было только дважды, было тесновато, но двор вполне всех принял. Бывало, что за весь день их не посещал ни один человек.

Когда отряд уже оказался во дворе, Виктор понял, что ему показалось несколько необычным в путниках. Среди всадников была одна всадница, восседающая на самом натуральном дамском седле. Нет, скомороху раньше в западных королевствах приходилось наблюдать таких наездниц и довольно часто, так как псовая охота там была весьма популярна, а она возможна только при верховой езде, пешком за гончими не набегаешься. Но то на западе, где отношение к женщинам значительно разнилось с таковым в славенских княжествах.

Здесь мало, что женщины из знатных родов преимущественно были домоседками, так еще и если хотели куда поехать, то им был доступен только один вид транспорта, вернее теперь уже два. Первый, исконно славенский, колымага… Ага, Виктор чуть челюсть не уронил на землю, когда узнал, что так назывался местный вариант кареты, вот только кузов на них жестко крепился к осям, отчего ее сильно трясло, а уж при быстром передвижении и подавно. Второй, карета, пришел с запада и в настоящее время только там и производился, поступая сюда лишь в виде готовой продукции, оттуда же ввозились и лошади, так как подобных пород здесь не разводили. В зависимости от того насколько была украшена карета, определялось и количество пар лошадей, тянувших ее, чем богаче карета, тем больше и лошадей, потому как все это убранство и позолота больно много весили. Для легких было достаточно и одной пары, а для особо выдающихся своим убранством никак не меньше восьми, это только королевские.

Но среди въехавших на подворье явно была всадница в амазонке на западный манер, вот только лицо прикрыто и не поймешь, толи от пыли и солнца, толи из скромности, тут знатным незамужним девушкам впору было носить паранджу, при таком-то отношении. Правда, уже шли кое-какие перемены, новый князь всячески их вводил в обиход, но палку сильно не перегибал, предпочитая полегоньку подтачивать старинные устои. Смолины, бывшие во всем у великого князя в фаворе, не могли не быть в числе первых, поддержавших новшества, а в ворота сейчас въехал глава именно этого рода, городовой воевода Световид. Его Виктор узнал сразу.

Как же не признать, благодетеля, чуть по миру не пустил. Ну да ничего, вроде выправилось все и наладилось. С планами пока придется погодить, но свой угол имеется и старость есть где встретить, уже большое дело. Остальное приложится. Этот месяц конечно минусом пошел и хорошим таким, но зато удалось уложиться в те деньги, что оставались и теперь какая-никакая копейка потекла. Понятно, что все уходило на то, чтобы пополнить запасы, опять же к зиме нужно было и самому одеться и людей одеть, так что о прибылях и речи не шло, но зато, хвала Отцу небесному, окупалось и не требовало дополнительных затрат.

Когда Виктор увидел ту разруху, что здесь творилась, то мысленно помянул воеводу всеми "ласковыми" эпитетами, которые вообще сумел припомнить. Но по зрелому размышлению отбросил эти мысли в сторону. Ну развел немного, не без того, но ведь не заставлял. О том, что здесь все разграбили можно было и догадаться, если мозги вовремя включить, а воевода тот в первую очередь решает свои вопросы, сбрасывая со своих плеч заботу о ямской станции и налаживая быт путешественников. Тем более уже решается вопрос о том, чтобы наладить почтовое сообщение Брячиславля и Пирмы, столицы Фрязии, а это пассажиры, которым голову приклонить нужно. Опять же поступления в казну. Одним словом радел об уезде, но в тоже время дал возможность и ему осесть, остальное… это нормально. Ну, покипел Волков вначале, да успокоился. К тому же если начнутся пассажирские рейсы, это стабильный доход, остановка на этом постоялом дворе будет однозначно.

Быстренько сбежав с крыльца, он принял поводья у воеводы, Ждан буквально одновременно появился у лошадки с девушкой, но ему позволили только взять лошадь под уздцы, спуститься девушке, а судя по гибкому стану это была именно девушка, помог боевой холоп, принадлежность которого тоже сомнений не вызывала.

— Здрав будь, батюшка воевода.

— И тебе не хворать, Добролюб. Ты вот что, давай кузнеца в кузню, у нас одна лошадка охромела, подкову потеряла. Да прислуге вели накрыть обед.

— Деда.

— Цыть, егоза. Все что могло случиться, уже случилось. Нам еще тридцать верст скакать. Самой кусок в глотку не лезет, так подумай о людях, — зло и в тоже время взволнованно произнес Смолин старший.

Едва услышав девичий голос, Виктор тут же поплыл. Не может быть! Семеяна! Здесь! Ой божечки, держите меня трое! Что такого могло случиться, что воевода взял ее с собой в дальний поход, да еще и верхами? Это говорило о спешности и важности произошедшего события. Мысли об этом, поселили в его душе тревогу. Однако, он мог сколько угодно изнывать от любопытства, но задать вопрос не имел права. Понимать надо, кто они и кто он. Нет, со Смеяной еще можно было пообщаться, у нее пока преобладала непосредственность свойственная юности. Другое дело, что сделать это не нарушив приличий не получилось бы, а за такое здесь вполне себе можно и без головы остаться. Спрашивать воеводу, тоже проще самому повеситься, меньше мучений.