Ответный уход - Сергей Вольнов

Длинная веерная очередь, выпущенная Иваном, срезала не менее десятка зеленых тел, вырвала из них истошный жуткий вой. Но тотчас же десятки пастей исторгли угрожающее уханье, подбадривая друг друга. Строй мутантов не распался, хотя и застыл настороженно на месте. Невероятно – они уже не боялись оружия, видимо, заговорили гены народа, восставшего вечность назад…

Иван лихорадочно просчитывал все возможные варианты, но, похоже, ситуация вышла из-под контроля и даже не смахивала на патовую. И вдруг!

– Э-ге-ге-ге-е-ей!

Эхо метнулось перепуганной птицей над отрогами окрестных напластований, поросших кустами в отличие от голой скалы.

– Я всё-таки нашла его! Ты слышишь, Никола-а-ай?! – Ирá кричала куда-то ввысь, запрокинув голову. – Я нашла-а-а-а!!!

Иван встревожился не на шутку. Проследил за направлением взгляда напарницы, пытаясь определить, с кем беседует наследственный солдат Армии Солнца. Судя по всему – не с ним. Уж свои-то подлинные имена, Сол и Иван, он пока не путал ни с какими Иными, равно как отлично помнил многочисленные псевдонимы и именные маски, прилагавшиеся к «сменным» телам. «Николая» среди них не было ни одного…

Неужели она обращается к тени того, кто был её отцом? И где же этот призрак прошлого, не видать что-то…

– Николай!.. Эл!.. И!.. Экс!.. Экс!.. – Ирá выкрикивала звуки резко, отчётливо, и напоминали её выкрики самое натуральное… заклинание. – Два! Два! Один! Восемь! Один! Семь!..

Иван замер, не в силах сделать три шага, отделявших его от Маленькой. И даже забыл о своём намерении обнять её и попытаться успокоить. Было с чего забывать… ТОЧНО.

Мутанты также застыли, этакие зелёные человекоподобные столбики. Э, что уж эти уроды. Само Время, показалось Ивану, также испуганно замерло…

Зрелище выглядело невероятно, фантастично, этого не могло быть здесь, в богами и людьми позабытом тупике Сети Миров, но – ЕСТЬ ЖЕ.

Скала начала светлеть. Вначале с её изрезанных сколами граней исчезли кромки этих сколов. Потом – резкие пятна светотеней. Однако и оставшиеся цвета всё больше блёкли и обесцвечивались. С каждой минутой таяло то, что оказалось лишь внешними, зримыми слоями проекции, создававшими объёмный рисунок в виде небольшой скалы. И одновременно откуда-то из глубины стали проступать иные конфигурации и краски. Наливался свинцовой неотвратимостью иной профиль, становясь основным. Взамен исчезающих внешних очертаний почти растворившейся скалы возникала суровая монолитная глыба. У неё, как ни странно, были правильные линии, создававшие непостижимую гармонию, что-то до боли знакомое, не единожды виденное в прошлом…

Нужные слова всплыли внезапно. В тот самый миг, когда в возникающем монолите стали проявляться мелкие детали и оттенки цветов.

Боевой звездолёт.

Ну, конечно же!

Иван, всмотревшись внимательнее, по конфигурации конструкции определил классификационные параметры корабля. Обещанный напарницей – собственной «персоной». Крейсерский штурмовик, автономный малый. Старого доброго имперского производства.

ВОТ ЭТО ДА.

ШАМ.

Самый настоящий!!

Имперец стоял на естественном каменном постаменте, укутанный серой вуалью, – остатками прозрачного марева в виде скальной глыбы. Защитный экран слабел, постепенно утончая проекцию мнимой скалы, сводя её на нет.

Сомнений не осталось. До боли знакомая ПТИЧКА. Конечно, летать на таких аппаратах, а тем паче воевать, Ивану не доводилось. Как, впрочем, и всем, кто не наблюдал своими глазами развал и агонию Империи. Но не узнать легендарный корабль?! Проект, признанный самым удачным в истории космического судостроения по соотношению массы, грузоподъёмности и огневой мощи…

Штурмовой истребитель имел в длину немногим более сорока метров, его матовый черный с серыми разводами корпус тускло поблёскивал в косых лучах заходящего светила. ШАМ представлял собой причудливо выгнутый треугольный сегмент аэродинамично обтекаемой формы с некоторыми напластованиями снизу и с боков. Сзади внушительно смотрелись два раструба эндеров,[7]снисходительно взирающих на всё «пока ещё живое». Ниже них расположились овальные излучатели антигравов. Основное вооружение находилось снизу, под корпусом, и состояло из плазменного скорчера высшего уровня, батареи импульсных разрядников ближнего боя, жерла «постановщика» аннигиляционных мин, рефлектора силового захвата и (Иван даже недоверчиво цокнул языком) орбитального широкополосного нейродеструктора.[8]На броне внешней обшивки, нёсшей на себе жестокие отметины времени и судьбы в виде оплавленностей и выбоин, на боковой поверхности хищно нацеленного вперёд «клюва» носовой части – плясала белая птица. Эмблема. Грациозный белый журавль с чёрным пятнышком на голове и с длинным хохолком на затылке. Он как бы действительно плясал, взметнув вверх крылья, согнув одну ногу и приподняв другую. Сразу же за птицей, словно выступившая из микротрещин брони и не успевшая запечься кровь, краснели четыре литеры и шесть цифр. L E X X 2 2 1 8 1 7.

Когда остатки скального миража бесследно растворились – мрачной обшивки имперского корабля несмело коснулись слабеющие лучи светила, что клонилось к горизонту. Пробежали чередой. Оживили причудливую махину. Сделали её объёмной, реально-выпуклой…

Иван неотрывно смотрел на танцующего белого журавля. Напряжённые уставшие глаза с трудом удерживали птицу в прицеле взгляда, – журавль расплывался, прячась в бесформенном белом пятне. И тут же проступал вновь, поднимая крылья и сгибая ноги. Ирá, кажется, ещё что-то кричала, обращаясь почему-то не к Ивану, а к штурмовику. Когда её крик угас – со стороны корабля донёсся негромкий лязг, и кусок боковой стенки как бы отломился.

И плавно опустился, переворачиваясь изнаночной стороной, на которой оказался трап…

Иван, точно во сне, вслед за Ирóй двинулся к трапу. Сделал первый шаг по ступенькам, отозвавшийся металлическим гулом. И время, опомнившись, побежало, не разбирая секунд.

Зеленокожие аборигены взревели и бросились на них с напарницей. Толпой. Будто по команде.

Оставшиеся ступеньки Иван одолел одним махом. Резко обернувшись, с полуоборота срезал короткой очередью самого шустрого «братца», запрыгнувшего на нижний конец трапа.