Изгнание - Чарльз Паллисер

* * *

Только что выяснил, что на письме штемпель Торчестера. Надо разобраться, какой штемпель на всех анонимках, пришедших сюда: здешний или тамошний. Кто вероятные отправители?

№ 1. Бетси. Но мама сказала, что она не умеет ни читать, ни писать.

№ 2. Миссис Ясс. Она уехала раздраженной, и первое письмо прибыло вскоре после ее исчезновения. Но она здесь больше не живет, поэтому не может знать подробностей того, что происходит сейчас.

№ 3. Старая Ханна. Она все слышит и любит всевозможные скандалы.

№ 4. Миссис Дарнтон или горбатенькая служанка в ее магазине, Сьюки.

Но нападения на животных и надписи на домах должны быть частью той же ужасной кампании, а женщина одна в полях ночью привлекла бы слишком много внимания.

Стало быть, аноним все-таки мужчина?

[Следующее анонимное письмо, адресованное миссис Куэнс. Прим. ЧП.]

Миссис Куанс ты самая худшая домахазяйка во всей акруге такшто не имеешь права судить другую женщину. Это правда што она держит бордель в Сорсбери но теперь она трахаеца бесплатно. Ее трахает старый герцог каждую неделю но ей нравица молодой больше и старая карга знает как хорошо обслужить парня.

Но ты не лучше. Собственую дочь превратила в шлюху. Она хотела захомутать племяника герцога. Так он от нее смылся а от меня не уйдет. Когда я его поймаю то оторву ему руку и буду бить его пока он кровью не станет ссать.

В деревне Энид перетрахали поголовно все мужики. Она знает што делать с мужским хреном. Если бы у ее папаши что-нибудь болталось между ног, он бы тоже ее трахал. Он бы должен быть не настаятелем а стаятелем ха ха ха.

Я тоже трахну Энид но только когда мне надоест Люси Ллойд. Она здорово это делает, у нее большой опыт. Папаша проткнул ее когда ей было десять лет и ей понравилось и все еще нравится.

Начинаю работать своим ножиком. Я вонзил ево в овцу распорол ее брюхо как раз когда подошли гриннакеры и они не догадались што это я. Как я хохотал потом. ха ха ха для меня и моего ножика работы предостатачно. Здорово вспарывать животы а еще больше люблю вырезать малышей из беременых брюх.

Мучитиль

Нашел возможность проверить Бетси. Положил на стол том Гиббона «История упадка и разрушения Римской Империи» и сел. Когда она вошла в комнату, я сказал:

– Кажется, там нужная мне книга.

Она взяла ее и пошла ко мне, но я произнес:

– Нет, сперва скажи название.

Она замерла, странно посмотрела на меня и сказала:

– Сэр, я не умею читать.

Конечно, может быть, Бетси лжет. Если она пишет анонимки, лучше всего притворяться неграмотной.

Один час

Только что совершил самый глупый поступок в моей жизни и чуть не погиб: я пытался перейти болота.

Погода была отличная – морозный солнечный и очень ясный день. Можно было увидеть дорогу к Аптон Дин в нескольких сотнях ярдов. Камней для спуска я не нашел, но можно было наступать на кочки. Вонь от гниющих морских водорослей и тухлой воды невыносима. Лед на лужицах трескался под ногами словно пирожная глазурь и лишь в некоторых местах был достаточно твердым, чтобы выдержать мой вес. Но я мог провалиться глубоко в прорубь. Мои ноги постоянно проваливались, не находя terra firma[12], и тогда мне пришлось вернуться назад и поискать другой путь.

Вдали в двадцати или тридцати футах я заметил твердую почву, Между нами лежало болото, в котором некуда было поставить ногу. Поэтому я решил вернуться назад. Мне казалось, что шел точно по своим следам, но, возможно, где-то ошибся, левая нога провалилась по колено и продолжала тонуть. Я подтянул правую для равновесия, но и она начала погружаться. Грязь чуть было не залилась в сапоги, но я успел наклониться в сторону и схватился за пучок травы на кочке. К счастью, я на нем удержался какое-то время – десять секунд? минуту? – и висел, чувствуя, как меня засасывает, и думая, скоро ли совсем затянет. Потом я медленно начал вытаскивать правую ногу из вязкой жижи и в итоге сумел поставить ее на кочку. Когда смог выпрямиться, то высвободил из болотного плена вторую ногу.

* * *

Два часа

Почистив сапоги, я направился в магазин. Миссис Дарнтон откровенно напряглась, когда я задал ей несколько вопросов: что происходит с письмом, когда его приносят на почту? Она клеит марки сама? Миссис Дарнтон уставилась на меня, вероятно, подумав, что я спятил.

– Конечно нет. Их забирает тот же курьер, который привозит почту, и марки клеятся в Торчестере.

Я услышал то, что хотел. Эта высокая женщина с черными глазами показалась довольно напуганной, когда произнесла:

– Хватит вопросов, мистер Шенстоун. Вы собираетесь что-нибудь купить?

Шесть часов

В деревне не так-то легко положить письмо незамеченным, поэтому совершенно очевидно, что анонимки отсылаются из Торчестера и, возможно, кладутся в ящик вне главного почтового отделения.

Но кто может это проделать? Не Бетси, и никто из тех, кто приходит мне на ум!

Четверть часа после полуночи

Охваченный безрадостными мыслями, я присоединился в гостиной к маме и Евфимии ради нашего особого обеда. За еду отвечала Бетси, ей помогала мама, которая купила маленького каплуна – уже забитого и общипанного, хвала небесам!

Мама начала говорить о праздновании Нового года в ее детстве. Она была более красноречива на эту тему, чем я когда-либо слышал. Таинственным образом матушка отыскала еще одну бутылку вина, несмотря на заверения под Рождество, что мы выпили последнюю. Она вспомнила, как они с ее мамой надевали самые красивые наряды и выходили из своего маленького домика на окраине города. Никогда не слышал этого от нее раньше и спросил, где они жили.

Она ответила, что на Трафальгар Роу, а потом, кажется, пожалела, что сказала. Она поспешно продолжила:

– Мне подарили красивое шелковое платье, и я надевала его в гости.

Они с мамой навещали тетушек и дядюшек в большом старинном доме на Тринити-сквер. Его называли Малберри Хауз, и это был городской дом семьи Херриард, владевшей им более ста лет. Гостей провожали в столовую, и мама обходила всех с реверансами и поцелуями каждому старичку и старушке, а потом садилась за стол, и ее угощали орехами и цукатами.

Этот ежегодный ритуал закончился, когда ей исполнилось двенадцать. Старики поумирали один за другим, а кузина Сибилла традицию не сохранила.

Она рассказала, что ее предки были одними из крупнейших землевладельцев местности, и, пристально на меня посмотрев, произнесла:

– Ричард, никогда не забывай, что ты Херриард.

Евфимия сердито сказала: