Гранд-адмирал. Том пятый. Часть 1 - Илья Сергеевич Модус

между стенами и корпусами бронемашин, через дыры в перекрытиях и многовековых сводах.

Они наступают отовсюду.

Но Бре’ано Умакк этого не замечает.

Его внимание полностью приковано к пустоте в груди.

Эта пустота звенит от гнева, враждебности и алчного триумфа: эмоции бывшего ученика, которому его бывший наставник попался в щупальца ловушки.

Мон-каламари не испытывает к нему вражды или злости.

Для него он не представляет чего-то большего, чем просто врага.

Он больше не воспринимает его как свою неудачу.

Он просто бывший друг, которому доверяли, и который предал оказанное доверие.

И сейчас бывший ученик прилетел сюда, чтобы уничтожить своего бывшего наставника.

Каждое убийство ситами и их последователями воспринимается как миг торжества.

Как подтверждение их силы, их могущества, правильности выбранного им пути и непоколебимости философии.

Они с одинаковым безразличием убивают детей, женщин, гражданских и военных — любое преступление оправдывается верой в Темную Сторону, которая якобы требует больше жертв.

Все это неверно.

Инструмент не может ничего требовать.

Он не обладает разумом.

Он не обладает желаниями.

То, что разумные выдают за нужды и жертвы во имя Темной Стороны Силы, на самом деле не более чем их психологические потребности.

Определенные шаги, которые необходимо совершить, чтобы преодолеть свои внутренние устои и мировоззрения.

Никто не рождается злым или добрым.

Никто не рождается праведником или злодеем.

Все это — результат прожитого отрезка жизни, коммуникации с разумными, результаты побед и ошибок на жизненному пути.

Ситы не просто так отрекаются от близких, убивая их.

Они отсекают себе дорогу назад.

Стремятся порвать все связи со своим прошлым.

Потому что стыдятся того, кем они были ранее.

До того, как получили собственное могущество.

Подобно ребенку, который опасается порки дома за плохую отметку в дневнике, они ищут способы вытравить из своей памяти все и всех, кто могут им напомнить о прошлом.

Это все неправильно.

Нельзя забывать кем ты был до того, когда чего-то достиг.

Нельзя терять связь с реальностью.

Джедаи забирали детей в юном возрасте, лишая их материнской любви и родительской заботы.

Подросшие джедаи не знали что такое отцовское воспитание, не знали что кто-то может их утешить, когда они испытывают горе.

Ситы же… поступают практически так же.

За тем лишь исключением, что…

Да какие тут исключения?

Оба учения воспитывают своих последователей так, чтобы те не знали и не хотели ничего знать о своем прошлом, семье, жизни, которая была у них до начала обучения.

Все они одинаковы.

Никто не прав.

Истина — где-то между этими закостенелыми догмами.

Бре’ано Умакк не тешил себя мыслью, что открывшееся ему провидение является истиной в последней инстанции.

Не существует конца самопознания.

Есть только путь длиною в жизнь.

Преодоление неудач, совершение ошибок, стремление заботиться о чем-то большем, чем еда на столе и вода из крана.

Чтобы жить и стремиться, а не существовать, нужна мечта.

Идея.

Нечто большее, чем простые истины и комфорт.

Сила и реальный мир — неотделимы друг от друга.

В противном случае Сила бы просто не могла влиять на действительность и все способности одаренных ограничивались бы нематериальными приемами.

Но все иначе.

Все будет по-другому.

Мон-каламари улыбался, понимая, что он сражается за правое дело.

Дело своей жизни.

Он ничуть не сожалел о том, что узнал об этом в такой момент.

Лучше поздно, чем никогда.

Но понимание должно наступить до того, как будут совершены непоправимые ошибки.

Бре’ано уничтожал противников одного за другим.

Из пустоты в груди он изливает сострадание за причиняемы смерти, непрерывным эхом отражающиеся в Силе.

Он источает абсолютную эмпатию.

Совершенное понимание.

Он принимает боль, которую причиняет своими действиями; и разделяет боль, которую причиняет.

Он разделяет с убитыми им абсолютно все воспоминания о многоцветье жизни: непередаваемая белизна страдания, красный прилив ярости, черная дыра отчаяния, ослепляющее излучение невосполнимой утраты…

И веру в свою правоту.

Он понимает и признает необходимость действия каждой из сторон.

И твердо уверен в том, что иначе поступить невозможно.

Это не просто борьба бластеров и светового меча.

Это борьба идей.

Идеи дать второй шанс привнести в галактику нечто новое, хорошее, светлое, ДОСТОЙНОЕ.

Против слепой веры в необходимость искоренить инакомыслие.

Он не скрывает, несмотря на то, что противник не в состоянии этого понять, насколько сильно он любит все это, ибо все эти явления суть одно: боль и радость, расставание и воссоединение, жизнь и смерть.

Любить что-то означает любить все сразу, ибо ни одна вещь, ни одна эмоция, ни одна мысль в галактике не может существовать сама по себе, а только вместе со всеми остальными.

Всеобъемлющая вселенная.

Сила.

Все в одном.

Он знает, что среди нечувствительных к Силе противников, которые стремятся его убить, все же есть и тот, кто поймет.

Может быть.

А может и нет.

Это его право.

Его воля — поступать так, как он считает верным.

Его свобода.

Которую нельзя ограничить.

Но ровно до тех пор, пока свобода одного разумного не означает ущемление свободы другого.

Он проецирует свои мысли в Силу, надеясь, что они достигнут своего адресата, что будут восприняты и поняты.

Он черпает Силу из недр самого Храма.

Он высасывает ее глотками чистейшей энергии, которая подобно глотку родниковой воды, освежает его и дает новые силы сражаться.

Он впитывает в себя боль и страдания, радости и свершения, которые произошли в этом Храме за тысячи лет его существования.

Он использует все это в качестве топлива для своего посыла в Силу.

Он ощущает ответный зов в Силе.

Он понимает, что его посыл достиг умов братьев и сестер по Ордену джедаев, спрятавшихся в различных уголках галактики.

Они растеряны, разозлены, обеспокоены, напуганы, заинтересованы…

Разные взгляды, разные мировоззрения, разная степень понимания его посылов и намерений.

Но он был услышан.

Теперь дело за малым.

Осталось принести жертву и доказать, что новый взгляд на Силу достоин того, чтобы за него сражаться.

Бре’ано Умакк не страшится этого.

Он понимает и принимает необходимость шага, который необходимо сделать ему одному.

И он улыбается.

Наверное, это какая-то изощренная шутка вселенной — всю жизнь быть слепцом, чтобы в конце пути познать истину.

Возможно, это и есть то самое испытание, к которому он готовился всю свою жизнь.

Да.

Несомненно.

Так оно и есть.

Бре’ано Умакк улыбался.

Он был готов к последнему испытанию.

А потому, круша вражеских солдат, он начал продвигаться к своему оппоненту, нетерпеливо ожидающему, когда же бывший учитель выдохнется и станет легкой мишенью.

* * *

Удар световым клинком по энергетическому посоху, невидимая