Камень огня - Таня Хафф

Вздохнув, она добавила:

— Если есть какая-нибудь вода так близко к морю. — Хотя моря не было видно, грохот прибоя неумолчно звучал в ушах. — Я не знаю, как быть с едой. — Ее взгляд упал на Дарвиша. — И с ним.

— Я позабочусь о еде, — мрачно сказал Аарон. — А о нем пусть позаботятся боги. — Он вылез из пещеры и пошел обратно к берегу, круги шрамов на его груди воспалились и покраснели.

«Ему больно заботиться о нас», — поняла вдруг Чандра, тоже снимая мокрую одежду и раскладывая ее сушиться. «Я не знаю почему, но ему больно заботиться о нас».

Она посмотрела на Дарвиша. Принц дрожал. Присев возле него, девушка расстегнула ремни и доспехи, вытащила из-под него пояс с саблей и отложила в сторону. Чародейку немного удивило, что сабля такая тяжелая; будь море чуть менее бурным, она утащила бы Дарвиша прямо на дно. Закончив с доспехами, Чандра стащила с него промокшие башмаки и осторожно сняла рубашку. Потом, даже не сознавая, что делает, она развязала узлы на штанах, взялась за пояс и потащила мокрую ткань по бедрам принца.

«О, — подумала девушка через минуту. — Так вот как это выглядит… странно».

Аарон вернулся, неся дюжину устриц и горсть овальных камней в своем плаще. Плащ плавал у самого берега подобно огромному волнистому коврику из водорослей кремового цвета, и юноша вошел в воду, чтобы забрать его. Плащ был как раз на границе душевной связи. Когда Аарон наклонился, у него потемнело в глазах, и он торопливо отступил, волоча плащ по воде, пока не выбрался на берег.

Остановился на краю пещеры и посмотрел вниз. Закутанная в шелковистые пряди сохнущих волос, концы которых касались земли, Чандра сидела скрестив ноги перед ямкой, вырытой в каменистой почве. Аарон видел напряжение в ее руках, видел выпирающие сухожилия и растопыренные пальцы и едва слышал, — нет, скорее чувствовал, — тихий шепот, повторяемый снова и снова. Колдовство. Юноша взглянул на небо, но оно оставалось ясным. Затем он вдруг осознал, что кроме волос на девушке ничего нет, и быстро отвел взгляд.

К Дарвишу. На нем не было даже этого: его волосы коротко подстригли еще во дворце.

У вора задрожали колени, и он мгновенно сел, чтобы не упасть. Он видел принца сотни раз после той ночи, когда не смог достать изумруд, но сейчас это как будто не должно его волновать. Аарон не мог спуститься в пещерку. Во рту пересохло, пот защипал бока. Юноша чувствовал солнце на своих плечах, подобное теплым рукам, и видел, как оно заливает все тело Дарвиша. Он натужно сглотнул и закрыл глаза.

Двое мужчин, привязанных к одному столбу, корчились в языках пламени. Оба были воинами, один имел жену и шестерых детей, но священники застали их вместе и приговорили к сожжению. Отец заставил Аарона смотреть, пока обугленные останки уже перестали напоминать что-либо человеческое. Ему было тогда семь лет.

Вор снова открыл глаза.

Внезапно Чандра качнулась вперед. Дно ямки в форме чаши потемнело, когда в центре ее забил ключ. Уровень воды поднялся, плеснул на символы, нацарапанные по краю, и остановился. Девушка гордо улыбнулась, глядя на эту воду, хотя давление за глазами угрожало вытолкнуть их с лица. Вода была глубоко. Чандре пришлось фокусировать неимоверное количество силы, чтобы поднять ее наверх.

Переведя дух, чародейка наклонилась и зачерпнула пригоршню. Вода была столь холодна, что заломило зубы. Вот что хотел отнять у нее отец! Он хотел принудить ее к замужеству, которое ослабило бы ее и не оставило больше сил для магии такой сложности. Возможно, — от этой мысли у девушки защемило сердце, — возможно, не имея собственных сил, отец уязвлен ее силой. Нет. Чандра стряхнула воду с ладони — жаль, что нельзя так же легко стряхнуть эту мысль. Закусив губу, она собрала просушенные волосы и стала заплетать косу.

Когда повернула голову, чтобы ухватить отбившуюся прядь, заметила Аарона на гребне. Он уставился на Дарвиша: желание и ужас гнались друг за другом на его лице. Чандра нахмурилась, пытаясь понять его состояние. Словно ощутив ее взгляд, Аарон торопливо стер все эмоции и посмотрел на нее в упор.

Горячий румянец залил его белую кожу подобно заре.

— Ой! — вскрикнула Чандра, сообразив наконец, отчего он покраснел, и потянулась за своей высохшей одеждой; она надеялась, что ее более темная кожа скроет ответный румянец. Слова Абы о «гадких мальчишках» зазвучали в голове, и девушка сурово шикнула на них. Она знала, ей не грозит никакая опасность от Аарона. И от Дарвиша тоже, если б он даже был в сознании. Просто когда вор смотрел на нее так, ей становилось… неуютно. А раньше ей всегда было уютно в своей шкуре.

Чандра завязала штаны, заправила в них рубашку и покосилась на Аарона. Он сидел не шевелясь, словно прирос к камням. Собрав одежду Дарвиша, чародейка шагнула к принцу.

«Это глупо», — решила она внезапно.

— Эй! Мне нужна помощь, чтобы одеть его. Для меня одной он слишком тяжел.

Аарон сглотнул. «Это глупо, — убеждал он себя. — Это слабость». Сжав зубы, юноша поднял голову. «Ничто не управляет мною так, ничто».

«Старая боль все еще правит твоей жизнью».

«ЗАТКНИСЬ, Фахарра!»

Он сгреб солнечный плащ и, весь напряженный, пошел в пещерку.

— Дарвиш, можешь выпить это?

Принц с подозрением всмотрелся в гадальную чашу. Она оставалась в кармане Чандры и была у них теперь единственным сосудом.

— Что это? — проскрипел он.

— Просто вода.

— Мне нужно вино.

— Тебе нужна вода. — Девушка подняла его голову к себе на грудь и поднесла к губам чашу. — Пей.

— Мне нужно вино.

— Сейчас середина ночи. Мы среди голых скал — благодаря тебе. Где я возьму вино?

— Не знаю. — В голове стучало, мешало думать. — Ты чародейка. Сотвори его.

— Ничего не выйдет. — Она отпустила голову принца, и та упала обратно на свернутый плащ. Достаточно ли он толстый, чтобы не потревожить рану, Чандру мало волновало. Во всем виноват Дарвиш, и первое, о чем он заговорил, — это вино. Ну и принц!

— Аарон? — Дарвиш пытался заглянуть в трепещущий свет костра, но голова вышла из подчинения и судорожно задергалась. — Аарон? — «Вор бы понял».

— Я здесь.

— Аарон, мне надо выпить.

«Это не мой голос», — молча запротестовал Дарвиш. Но то были его слова, значит, и голос должен быть его.

— Выпей воды.

Тревога обострила его тон больше, чем хотелось бы. Юноша надеялся, что Дарвиш проспит до утра, хотя и знал, тогда жажда будет нестерпимее. Полноценный ночной сон дал бы принцу силы, чтобы справиться с ней. С другой стороны, надо благодарить богов, что он вообще очнулся, учитывая удар, который пришелся по затылку.

— Это нечестно, — простонал Дарвиш в плащ. У него все болит, ему необходимо выпить. После вина ему станет лучше. — Это нечестно, — снова простонал он.