Даймон - Андрей Валентинов

— Куртки можно снять! — девушка явно вошла во вкус, тем более, приказы никто не оспаривал. — Хорст, ты смотри меню… Нет, лучше сама посмотрю. Алёша, чего ждёшь, присоединяйся!

Спорить было поздно. Пристроил Алексей на разлапистой вешалке видавшую виду куртку, мысленно порадовавшись, что его единственный костюм выглядит не слишком криминально, волосы ладонями пригладил…

— Заказываем крылышки-гриль! Алёша, ты не против?

Бывший демократ Алексей Лебедев был не против. Гриль, так гриль.

Хорст его по мобильнику нашёл — накануне вечером, как раз после возвращения из победного похода на рынок. Канистра была опробована, перчатки рассортированы, все прочее исследовано самым внимательным образом. Руководитель городского подполья товарищ Север мог быть доволен. Подготовка к акции идёт полным ходом. Оставалось…

Многое ещё оставалось. Хорст-Игорь позвонил совсем не вовремя. Алёша думал, опять уговаривать станет, в Десант звать. Может, не писарем — старшим архивистом. Казённый харч, зимние ботинки на двойной подошве.

Не угадал, ещё веселее вышло. Не в Десант Хорст позвал — в кафе. Оказывается, у Игоря с Женей нечто вроде юбилея — два года знакомству. Пир на весь мир решили не закатывать, отметить скромно, в узком кругу…

В общем, в шесть вечера у станции метро «Университет». Галстук-бабочка и фрак не обязательны.

Оставалось ломать голову, каким макаром ярый враг тоталитаризма демократ Алексей Лебедев умудрился в «узкий круг» просочиться. Да ещё в такой! Подумал Алёша и рассудил: Игорь, как и он, иногородний, в Десанте же не друзья, а боевые товарищи. Профессоровой дочке вообще знакомства среди современной молодёжи противопоказаны. Поставит неподготовленному гостю, к группе «Руки вверх!» привычному, финский джаз — сразу санитаров вызывай.

А он, Алёша, по всем статьям подходит. Вдобавок к самому товарищу Северу отношение имеет, можно сказать, генерал на свадьбе.

Отказываться не стал. Галстук надел. Полчаса по картинке завязывать пришлось.

И вот теперь — крылышки-гриль.

— Их тут с тмином готовят, — деловито сообщила Женя. — И ещё с чем-то, но не говорят, ноу-хау. Хорст, ты винную карту смотрел?

Игорь неуверенно покосился на книжку в тёмной кожаной обложке, затем на Алёшу, словно тот способен помочь.

— А может… Пивка бы, а?

— Закажешь бастардо. Будут предлагать «чёрного доктора», не соглашайся, он здесь фальшивый.

Хорст обречённо вздохнул, Алексей же едва не хмыкнул. Без «десантной» амуниции парень смотрелся сущей деревней. Пусть и при костюме, и в рубашке из салона…

— Кофе закажешь тот, что мы в прошлый раз пили, с тёртым шоколадом, — Женя откинулась на спинку стула, весьма собой довольная. — Варварство, но приятно!.. Так вот, о сегрегации. Люди всегда делились на касты. И сейчас делятся. Есть элита — извращенцы и эстеты, им Сорокина и Ким Ки Дука подавай. Есть быдло, для них «Иванушек» и Кобзона хватит. И есть нормальные. Перевоспитать никого нельзя, но можно…

— …Расселить, — не выдержал Алёша. — И кого на Таймыр?

Уточнить не удалось — как раз бастардо принесли. Алёша поднял рюмку с тёмной тяжёлой кровью, и понял — ему тост произносить. Больше некому! Не был Алексей спецом по здравицам, но делать нечего. Тем более, выдумывать не надо, что ни скажешь, все правильно будет.

— Женя! Игорь! Сегодня…

А как договорил, пригубил терпкое вино, подумалось вслед. Кто первый тост произносит, тот в компании и старший, так всегда бывает. Не в его случае, конечно. Как до разборки дойдёт, Женя-Ева его даже в эстеты не запишет, но то, что в «нормальные».

* * *

Бредовая идея Профессоровой дочки не такой уж бредовой могла показаться — если со всем слышанным и виденным сравнить. Хоть в город не выходи! Избирательная кампания вздымалась волной-цунами, захлёстывала, мусор под ноги швыряла. Алёша устал в урны листовки с толстощёким портретами выбрасывать, скользить глазами по очередной биг-морде, свет застившей. А ещё митинги, а ещё говоруны у станций метро!

После первой пары объявили: Президент приехал — тот самый, ради которого борец за европейские ценности Лебедев год назад в палатке мёрз. Не забыл верных своих Гарант, лично в университет пожаловал — демократов подбодрить. Все в актовый зал, дамы и господа!

Алёша не пошёл. Было бы что слушать, в самом деле! Говорить, если честно, Гарант так и не выучился…

Уже возле метро поймал себя отставной демократ за ухо. Мысленно, чтобы прохожих не смущать. Что ж это с ним такое? Морды на листовках не нравятся — бывает, на то и демократия. Но не в мордах дело. Понял Алёша — все ему не нравится, от Гаранта до последнего крикуна на улице. Гарант не так и плох, но как можно страной править без одного-единственного концлагеря?

Депутат, вор и продажный мент — враги народа! Покрывают друг друга, гады! Самое время вернуть смертную казнь!

Спохватился Алёша, себя одёрнул. Никак снова в товарища Севера поиграть захотелось? Но разве товарищ Север против демократии? Нельзя без неё, родимой!

А давайте их всех изберём. Всех, кто пожелает. Изберём — и за решётку, скопом. По «десятке» с конфискацией навесим, а там и разбираться начнём.

И в самом деле! Никак невозможно без выборов. Пусть засветятся, рожи предъявят, формуляры в избиркоме заполнят с домашними адресами. И номера счётов заодно. Почти все — липовые, но ничего, поищем — найдём.

Удивился сам себе Алексей, но усугублять не стал. Наехало, видать, как прежде с бомбой. Тоже выдумал — взорвать, сжечь. Стыдно вспомнить! Хорошо, не слышал никто.

У Евы идея ещё завиральнее. Создать, значит, резервации для любителей Сорокина…

* * *

— Женя, несерьёзно это! Для начала с бардаком бы реально управиться, беспредел в стране прекратить, мафию прижать, ворьё и бандитов оприходовать, беспризорников к месту определить. Порядок нужен!…

— Знаешь, Хорст, это и плохо, что наши из Десанта видят лишь «для начала». Все, о чем ты говорил, не цель — средство. Общество нужно изменить. Не по-большевистски, не по Гитлеру, а по-умному, чтобы на века. Устойчивость нужна — как в Индии или Китае. А твой порядок — только «для начала».

— Нет. Нужен шок.

— В смысле? Какой шок, Алёша?

— Порядок потом. И все остальное — тоже потом. Нужно ошеломить, сбить с толку — всех и каждого. Чтобы земли под собой не чувствовали. А затем вводи любую систему, хоть кастовую, хоть Станиславского.

— А ты, Алёша, прямо как Профессор рассуждаешь!

Группа «5’Nizza».

(3`22).

«Я — солдат, и я знаю своё дело — моё дело стрелять, чтобы пуля попала в тело врага. Эта рага для тебя мама-война, теперь ты довольна».