Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

– Лейтенант Корнелиус Бёрке, – представился Корни, спрыгнув на причал, – из королевского канадского военно-морского добровольческого резерва, сэр. Рад встрече. К сожалению, у нас возникли проблемы с двигателями, и механики уверяют, что им необходимо три часа на ремонт. Я решил, что не будет большой беды, если мои люди немного погуляют по вашему красивому острову. Мы все время в море, и им так редко удается провести время на берегу.

Американец явно отнесся к нам с большими подозрениями, но заметил на борту ряд свастик – по одной за каждый потопленный вражеский корабль и уничтоженный самолет – и, по достоинству оценив их количество, смягчился.

– Ладно, все в порядке, лейтенант. Но учтите, вы должны уйти отсюда до полудня, иначе мне начальство снесет голову.

Через пять минут первая группа людей, уже переодетых в лучшую парадную форму, была на берегу.

Корни и я тоже постарались извлечь максимум из представившейся возможности. Мы даже покатались на фуникулере и бегло осмотрели верхний город. Каждая смена смогла провести на берегу час, и в 11.30 мы снова вышли в море. Люди были переполнены впечатлениями и нагружены сувенирами. Шанс не был упущен. Неудивительно, что команда была готова ради Корни на все.

Мы шли в южном направлении по неспокойному морю, а ночью заметили зарево на горизонте прямо по курсу. Сначала мы решили, что это горит какое-то судно, но через два часа зарево так и оставалось на горизонте, и мы поняли свою ошибку. Это был вулканический остров Стромболи, на котором вулкан постоянно извергался, выплевывая огненные потоки ярко-красной лавы на свой северный склон.

Мы прошли в миле от вулкана, и в 22.00 все члены команды высыпали на палубу – людям хотелось взглянуть на диковинное зрелище. Моряков нередко зачаровывают природные явления, очевидно, потому, что они живут очень близко к природе и имеют все основания относиться с глубоким уважением к ее силе и капризам.

На Мальте мы провели шестнадцать дней, из них двенадцать – в знаменитом доке номер 1, где приводили в порядок валы и передачи 658-й. Корни пришлось на несколько дней лечь в госпиталь, и в док лодку заводил я – это было интересно. Мы постарались извлечь максимум пользы из пребывания в доке и настояли на выполнении некоторых мелких работ, принесших очень приятные результаты. Нашим главным достижением можно считать замену потускневших и местами проржавевших металлических полос, идущих вдоль бортов на жилой палубе и в камбузе, на новые медные. Когда их отполировали, подпалубное пространство нашей лодки стало больше напоминать роскошную яхту, чем канонерку. Как тут не возгордиться!

Во время пребывания в доке мы узнали о кадровых перестановках в команде. Рулевой Робертс возвращался в Англию на курсы торпедистов, после чего должен был получить назначение на большой корабль. С ним отправлялся Ганнинг, также продвинувшийся по службе. В команде все знали, что Корни всегда рекомендует своих людей на повышение, если считает их достойными этого, даже если в результате команда 658-й оказывается на какое-то время ослабленной. Не все командиры поступали так же, и это давало основания нашим парням хвастать на берегу за кружкой пива, что наш командир – самый лучший. Они были очень близки к истине.

Наш новый рулевой носил фамилию Ходжес и был совсем не похож на Робертса. Он только что прибыл из Англии, где служил в знаменитой флотилии малых канонерок. Вначале нам изрядно надоедало то, что свое любое высказывание он начинал с вступления: «А вот на моей последней лодке…» Но он был жизнерадостным, неугомонным и вовсе не злобным парнем и, хотя всегда был строг с людьми, очень скоро приобрел популярность в коллективе и хорошо выполнял свою нелегкую работу.

На Маддалену мы возвращались через Неаполь и Искью, и я решил снова попытать счастья на продскладе. Уже давно наступил март, и они вполне могли оказать нам любезность и выдать мартовский рацион спиртного. В конце концов, им совершенно необязательно знать, что мы еще февральский не успели доставить по назначению. Должно быть, им понравилась моя физиономия, или они глубоко уважали всех представителей малых боевых кораблей, но я без всякого труда получил желаемое и вернулся на 658-ю победителем.

Когда мы прибыли на Маддалену, весь наличный состав базы находился в состоянии взволнованного ожидания. После неудач, последовавших в период светлых лунных ночей, когда наши лодки не могли подойти к противнику достаточно близко, чтобы атаковать, командование приступило к выработке новой тактики атаки, которую предстояло впервые опробовать будущей ночью.

Операция «Gun» – «Орудие» представляла собой патрулирование крупными силами малых кораблей. Ею командовал лично коммандер Аллан с борта РТ, выполняющего роль радарного судна. В операции также участвовало три танкодесантных корабля, оснащенных дополнительным вооружением в виде двух 4,7-дюймовых орудий каждый с расчетами из морских пехотинцев (о них я уже упоминал ранее).

Общий план заключался в следующем: разведка (три подразделения из двух-трех РТ) выходила на поиски в трех разных направлениях – на север, юг и в центральную часть района, где мы обычно ведем патрулирование. Установив радарный контакт, они должны были доложить об этом «адмиралу» по радиотелефону (Бобби) и организовать преследование цели, продолжая докладывать о ее движении. «Адмирал» выдвигает свои танкодесантные корабли и дог-боты на позицию для атаки и, по готовности, атакует.

План был безусловно хорош и обещал многое. Но сработает ли он? На следующее утро мы получили ответ. Из Бастии пришло сообщение о том, что операция «Орудие» прошла успешно и ее результатом стало полное уничтожение конвоя из шести лихтеров. План сработал как часы. Конвой появился как раз в подходящее время, Бобби вывел свои силы на нужную позицию, танкодесантные корабли выстрелили осветительные снаряды, а дальше все шло как на учениях. Артиллеристы у морпехов были отменные, им требовался лишь один пристрелочный выстрел, а иногда они поражали цель с первого снаряда. На вражеских лихтерах, похоже, так и не поняли, откуда нанесен удар. Они вели ответный огонь на свет и, очевидно, считали, что подверглись атаке с воздуха. На танкодесантных кораблях использовали снаряды, не дающие вспышек, и с трех миль их не было видно.

Операция была задумана и блестяще исполнена Бобби Алланом и в очередной раз подтвердила тот факт, что всеобщим уважением он пользуется совершенно заслуженно.

Наше прибытие в Бастию на следующее утро было встречено всеобщим ликованием. Почти до полудня шла раздача доставленных «предметов роскоши» – сигарет, спиртного, шоколада и т. д. Также мы привезли несколько мешков почты. Благодаря этому мы пресекли на корню даже саму возможность возникновения разговоров о том, что мы уклонялись от своих обязанностей, прячась на Мальте. Поэтому мы были рады узнать, что период нашего отсутствия был беден событиями. Имело место только два боя с противником, не считая успешной операции «Орудие» накануне ночью.

Мы тотчас включились в работу и после двух спокойных патрулирований в районе Специи и Пьомбино снова попали в переделку.

Тим Блай прибыл в Бастию и привел несколько лодок 57-й флотилии, а Дуг увел большую часть своих лодок на Маддалену для небольшого отдыха и мелкого ремонта. 7 апреля мы вышли в район Сан-Винченцо – Вада-Рокс. Тим Блай, командир флотилии, шел на 662-й, в группе также находились мы, 640-я (Кэм Маклахлан) и три РТ. Ночь была лунной и очень светлой. Не стану утверждать, что в такую ночь я рвался совершить самоубийственную атаку на хорошо вооруженный конвой, вроде того, что мы встретили месяцем ранее.