Месть в тротиловом эквиваленте - Сергей Самаров

— Вот. Там, в вашем городе, родственничек Юрка, у которого мы ночевали, очень похожую рыбину нам выделил. Даже газета, помню, такая же была. Тоже «Комсомольская правда».

— Ты что, эти газеты читаешь? — спросил я с усмешкой, никак не показывая своей заинтересованности.

Парень усмехнулся:

— Я уж и буквы все со школы подзабыл. Это, помнится, Юрок себе газетку оставил. Почитать на досуге. В дороге пассажиру делать нечего. Я в газету только рыбью чешую и кишки завернул и выбросил. Не во всю, конечно, только кусок оторвал. А Юрок остальное забрал.

Вот и прояснился еще один вопрос, важный с точки зрения следствия. Он уже послужил поводом к попытке ареста Виктора Федоровича Скоморохова.

Полковник Свекольников теперь, после моей видеозаписи, лишился еще одного пункта в перечне своих обвинений. Упоминание в разговоре газеты из квартиры Скоморохова, которая осталась у Юрия Максимовича, становилось свидетельством в пользу переадресации самого обвинения. То есть уликой против Нифонтова.

Полковник Мочилов уже объяснил мне, по какой причине Свекольников не желает подозревать Юрия Максимовича. Но теперь у меня появилась надежда, что я сам смогу собрать доказательства, способные снять обвинение с Виктора Федоровича. Свекольников не посмеет мне помешать. Он наверняка знает, что управление собственной безопасности контролирует каждый его шаг.

На такое везение я даже не полагался. Но старый принцип военной разведки сработал. Удача приходит только к тому, кто ее ищет и сам идет ей навстречу. Я не просто пошел, достаточно быстро поехал, вот и встретился с ней.

Полог на двери колыхнулся. Вошли плечо к плечу девушка с парнем. Лица их были растерянными.

— Юрий Максимович звонил, — проговорила девушка, как мне показалось, с какой-то обидой.

— Едет?

— Нет.

— Где он?

— В больнице. — Голос девушки звучал трагически.

— Больница — не морг. Это не так страшно. Никак в аварию на новой машине влетел? — спросил рыжий субъект.

— Хуже. У него ночью дом сгорел. Жена погибла. Он сам дыма наглотался, пытался ее спасти, стекла бил, все руки изрезал, говорит. Врачи порезы на месте зашили, потом в больницу его увезли. Большая потеря крови. Медики всю ночь вентилировали ему легкие, пока он под капельницей лежал. А Лиля сгорела живьем. Страшно-то как!..

Эта новость сильно изменила мои планы. Вернее было бы сказать, что она попросту нарушила их. Старые идеи уже не годились, а новые я надумать с разбегу не успел.

— Страшно-то как!.. — повторил рыжий тип вслед за девушкой. — Только эти слова, прошу учесть, относятся к темпоральной логике. Поэтому принимать их за постоянную реальность недопустимо. Ты, красотка, скорее всего, будешь бояться только несколько дней, а потом страх уйдет. Если так случится, значит, это все для тебя не серьезно. Можно было бы так сказать, но я делать этого не буду, тебя не зная. Но мне хорошо известно, что такое темпоральная логика. Я когда-то по данной теме диплом защищал. Исходя из этого, могу сказать, что в мире нет вечной, непреходящей правды.

— А что это вообще за вещь такая, темпоральная логика? Она живет вне обычной? — спросила девушка, уже отвлекаясь от того, что ей показалось страшным.

— Бросьте работу, идите учиться, тогда узнаете, — коротко ответил рыжий субъект.

Наверное, он сам плохо представлял тему, по которой диплом защищал, или же посчитал объяснения излишними.

— Вы кто по образованию? — спросил я, тоже мало знающий о темпоральной логике.

— Философ. А вы? — прозвучал встречный вопрос.

— Военное училище закончил.

— Какие войска? — придвинувшись сбоку, поинтересовался парень в кожаном байкерском жилете.

Голос у него был хриплый и грубый, да и сам он вовсе не старался выглядеть рафинированным интеллигентом. Мне даже показалось, что этот тип рисовался, изображал грубоватого простачка, хотя умные глаза говорили, что он не так-то и прост.

— Общевойсковое училище, — уклончиво объяснил я.

— А я когда-то танковое. Оно тогда уже институтом называлось. В Челябинске. Оставили меня при нем, в учебке для солдат. Я аж до старлея дослужился. Потом нас расформировали. Это приключилось как раз тогда, когда мне очередное звание пообещали. Вот и выгнали меня в запас. Ты тоже отставной?

Парень в кожаном жилете без всякого стеснения, запросто, перешел со мной, коллегой по армии, на свойское «ты». Так мне было легче. Теперь мы могли разговаривать доверительно.

Это уже автоматически означало, что я начал постепенно входить в компанию, хотя и опасался, что после получения телефонного сообщения она вот-вот распадется. Поэтому мне требовалось собрать об этих парнях как можно больше информации, которая прямо сейчас записывалась на мой смартфон.

— Я пенсионер по инвалидности. Врачи сказали, что у меня танк по голове проехал. — Я не стал рассказывать байкеру про металлические протезы в своей ноге.

Вдруг мне придется кого-то из этих пяти парней при определенных обстоятельствах отметить этой самой ногой? Пусть они будут к этому не готовы.

Парень в кожаном жилете внимательно осмотрел мою голову с разных сторон и категорически меня утешил:

— Врут врачи, как дышат. Как танкист могу дать гарантию, что после знакомства с траком твоя голова имела бы слегка другой размер и внешний вид. По крайней мере, она наверняка перешла бы из трехмерного объекта в разряд двухмерных. Это гарантировано законами физики и биологии.

— Спасибо. Я слепо верю специалистам. Это я не про врачей, а про танкистов. Даже бывших. А современное человечество, по моему мнению, поголовно больное как раз потому, что врачам верит. Это опасное социальное явление.

— Конечно, — согласился рыжий философ. —

В Москве запросто можно медицинский диплом купить. А потом лечи всех подряд. Думаешь, случайно термин появился — «слесарь-гинеколог»?

— В Москве можно купить и диплом танкового института. Только воевать ты все равно на этом бронеобъекте не сможешь. Так же и с врачами.

— А Юрия Максимовича вылечат? — спросила девушка.

— С порезами и вентиляцией легких ему будет достаточно помощи медсестры и фельдшера. — Парень в кожаном жилете был категоричен.

Я нашел момент подходящим, одобрительно хохотнул в ответ на его слова, протянул руку для пожатия и назвал себя:

— Тим Сергеевич Страхов, капитан в отставке.

Вообще-то, в товарищеских компаниях обычно представляются только по имени, без отчества. Я намеренно назвал его, надеясь услышать то же самое, и не ошибся.

— Войнов Вячеслав Александрович, — представился отставной старший лейтенант.

К моему удовольствию, рыжий тип тут же подсуетился, протянул мне широкую ладонь, с тыльной стороны тоже покрытую крупными веснушками, и представился: