Остров без сокровищ - Виктор Точинов

Шах и мат одним ходом.

Было отчего сквайру заорать и раскокать любимую трубку…

Пираты, надо думать, в такой ситуации не растерялись бы. Быстренько вытянули бы из Джима координаты – вместе с кровью, жилами, кишками…

Но Ливси и сквайр – джентльмены. Им воспитание не позволяет заниматься пытками. Да и умения нужны в этом деле, недаром заплечных дел мастера долго в подмастерьях ходили, навыки допросов третьей степени перенимая. Если не сходя с места запихать ноги Хокинса в камин – он, возможно, выложит заветные цифры. Но может раньше умереть от болевого шока, разбудив всю округу предсмертным воплем.

В общем, джентльмены до силовых методов получения информации не опустились. Начались переговоры, деловые и серьезные. Хокинс о них полностью умолчал, но достигнутые результаты говорят сами за себя…

Мы уже упоминали о том, что имена персонажи нашей истории носят далеко не случайные, и подтвердили этот тезис именем Бена Ганна. С Хокинсом та же история. Джим – уменьшительная форма имени Джеймс, Иаков. Библейский Иаков славился своей хитростью и склонностью к жульническим трюкам, и однажды обхитрил слепого отца и простоватого брата, выманив за чечевичную похлебку право на наследство. Аллюзия с наследством Флинта очевидна, но наш Джим даже хитрее библейского тезки: он не только прочно прописался среди концессионеров-кладоискателей, но и чечевичную похлебку (голубиный паштет) сам стрескал!

Ах да, мы ведь совсем забыли о еще одном бонусе, полученном Джимом в придачу к прочим: застреленный слепец Пью был объявлен погибшим в ДТП. Погибшим по собственной вине, в результате несоблюдения правил дорожного движения.

Подготовка к экспедиции, как известно, продлилась дольше, чем планировал сквайр Трелони, – растянулась на два месяца. Последствий у задержки оказалось несколько.

Во-первых, Джим Хокинс осатанел от заточения в усадьбе сквайра и возненавидел своего тюремщика, старого егеря Тома Редрута. Егерь платил Джиму полной взаимностью.

Подробности их взаимоотношений Хокинс не раскрывает, и причины того станут ясны в последующих главах. Но проскальзывающие в тексте намеки однозначно указывают: Джим и Редрут были на ножах.

«Всем сердцем презирал я старого Тома Редрута», – сообщает нам Джим. Презирал, но не только… Когда эта парочка ехала в Бристоль, Хокинс уснул в дилижансе. Вот как произошло пробуждение:

«Меня разбудил удар в бок. Я открыл глаза. Мы стояли перед большим зданием на городской улице. Уже давно рассвело.

– Где мы? – спросил я.

– В Бристоле, – ответил Том. – Вылезай».

Добрейшей души человек этот Редрут! Будит Джима не словами, не похлопыванием по плечу, не толчком даже, – ударом! И, как вертухай заключенному: вылезай!

Пожалуй, Том Редрут мог заслужить не только презрение Джима. Но и куда более сильные чувства…

Второе следствие задержки с отплытием – между сквайром и доктором Ливси пробежала черная кошка.

Создается впечатление, что сквайр, имей он такую возможность, вообще уплыл бы лишь с Хокинсом, оставив Ливси на берегу!

Судите сами: доктор, по версии Хокинса, провел эти два месяца в Лондоне. Искал, дескать, все это время человека, способного заменить его на врачебном поприще. Но почему в Лондоне? Ливси – единственный врач в округе? Поблизости нет ни одного практикующего медика, желающего увеличить число пациентов и свои доходы? Допустим, так и есть: округа малонаселенная, медики в дефиците.

Но как, интересно, Ливси занимался в Лондоне поисками целых два месяца? Бродил по улицам с плакатом на груди: «Продам (сдам в аренду) врачебную практику»? Газеты в те времена уже выходили регулярно, объявления в них публиковались. Напечатай свое предложение – и жди дома писем с ответами, лечи людей…

Продажа практики – предлог, и уезжал Ливси скорее всего по своим тайным якобитским делам. Может действительно прожил два месяца в Лондоне, может успел съездить в Шотландию, к принцу Чарли.

Как бы то ни было, эти два месяца Ливси отсутствовал и своем доме, и в Бристоле, где сквайр снаряжал «Испаньолу».

И вот подготовка закончена, сквайр одновременно пишет два письма своим компаньонам, в Лондон – Ливси, в усадьбу – Хокинсу и Ливси (на случай, если последний успел вернуться). Содержание писем одинаково: все готово, дескать, пора отплывать. Хокинс, получив письмо, выезжает через сутки, – провел день у матери, там же, в «Бенбоу», заночевал (все под присмотром Редрута).

Но вот что любопытно – прибыв в Бристоль, Хокинс немедленно слышит от сквайра, что Ливси уже здесь. Приехал накануне. И тут же, буквально назавтра, вся компания отплывает.

На первый взгляд все кажется правильным и логичным – Ливси в «Бенбоу» не ходил, с матерью не прощался, оттого и прибыл на день раньше. Но так кажется, только если не учитывать фактор расстояний. И скоростей, с которыми эти расстояния преодолевались в восемнадцатом веке. А люди (и письма) путешествовали в те времена очень неторопливо.

Какое расстояние отделяет «Адмирал Бенбоу» от Бристоля? В точности неизвестно, но Хокинс упоминает моряков с котомками, бредущих по дороге в Бристоль. Значит, не так уж далеко. Допустим, километров сорок – как раз моряку с котомкой на день ходьбы с отдыхом. Но почтовый дилижанс тащится в Бристоль целую ночь – заезжает во все городки и деревушки, лежащие на пути, выгружает почту, загружает почту, высаживает и забирает пассажиров… Надо понимать, письмо сквайра добралось до усадьбы с той же скоростью. За ночь. Или за день.

Но Лондон-то значительно дальше от Бристоля! До Лондона двести верст по тракту! Туда почта с такой скоростью двое суток добиралась бы, не меньше. Но и это не конец истории. В деревушке адресатов немного, письмо попало в усадьбу сквайра практически сразу по прибытии. А Лондон город большой, поток корреспонденции огромный, пока еще почту рассортировали, пока еще письмо доставили с почтамта в почтовый ящик Ливси… Прошел еще день, а то и сутки.

Как Ливси при таких вводных умудрился опередить Хокинса на день?

Вариант номер один: доктор, получив письмо, тут же выехал не дилижансом, а более скоростным транспортом. Поскакал во весь опор, как мушкетеры Дюма за подвесками королевы. Загоняя лошадей и не жалея собственный зад. В чем причина такой спешки? Не доверял сквайру? Опасался, что тот уплывет без него?

Вариант номер два: ехал Ливси с нормальной скоростью, но выехал до получения письма. Имел, допустим, надежного информатора в Бристольском порту, получил от того весточку: подготовка «Испаньолы» завершается, – и выехал. Вопросы этот вариант вызывает точно те же: Ливси не доверял сквайру? Опасался, что тот уплывет без него?

Похоже, не доверял. Похоже, опасался.

О причинах размолвки между двумя уважаемыми джентльменами чуть позже, а сейчас займемся занимательной арифметикой. Попробуем сосчитать слуг сквайра Трелони, отправившихся с ним на «Испаньоле».