Голос за спиной - Александр Конторович

– Вы же пытались их допрашивать? И никто не стал отвечать на вопросы?

Рискую! Что я знаю о том, как они умеют вести допрос? Но… есть некоторые мысли.

– Они были (ага, значит, пленник не один!)… не очень разговорчивыми.

Да уж, как вспомню беседу на лестничной площадке.

– Дело в том, что вы для них не авторитетны. А к боли у этих людей имеется некоторый… э-э-э… иммунитет.

– Что вы предлагаете?

Так, а вот это уже по делу разговор! Не ошибись!

* * *

Вошедший в комнату худощавый парень ни на кого внимания не обращал. Смотрел куда-то в стену и на оклик не отреагировал. Впихнувшие его конвоиры прикрыли дверь и остались в коридоре. Именно так я и попросил сделать, не раскрывая, правда, истинной причины таковой просьбы. Да просто всё – нафиг надо, чтобы наш диалог, буде таковой вообще произойдёт, слышал ещё кто-нибудь. Ведь по-всякому пойти может…

– Не надо… – трогаю за рукав Хонера. – Я попрошу вас отойти в сторону.

Не знаю, чего он при этом подумал, но в сторонку отошёл. Правда, кобуру при этом демонстративно расстегнул. Он что, всерьёз полагает, что я с этим деятелем о чём-то договариваться собираюсь? Типа – союз против Чарльза организовывать? Ага, то-то мне кто-то в доме это сделать мешал…

Подхожу ближе и останавливаюсь напротив пленника.

– Кто ты среди Свидетелей?

И вот тут пленник поворачивается в мою сторону.

Взгляд его моментально становится далеко не безучастным! Он оглядывает меня, опускает взор вниз…

И видит два хорошо, наверное, знакомых ножа на поясе собеседника.

– Брат Геннадий, Жрец!

– Зови меня – брат Денис. Кто ты среди Свидетелей?

– Послушник!

– Там, позади меня заблудший. Расскажи ему о нас, пусть уверует. Я хочу, чтобы он услышал слова правды из твоих уст! Он хочет услышать слова рядового Свидетеля.

– Да, брат!

– И ещё. Скажи ему, что тебе говорить с ним приказал голос Хищника. Так надо!

– Скажу! – в глазах парня пылает прямо-таки фанатическое пламя.

Поворачиваюсь к офицеру.

– Чарльз, вы хотели с ним поговорить? Подходите…

* * *

Через полчаса за пленником закрывается дверь.

А слегка обалдевший офицер наливает себе полную рюмку коньяка и залпом её опрокидывает.

– Это страшно…

– Это реальность. И вам придётся к ней привыкать, – не теряю времени даром и наливаю коньяка уже и себе.

– Легко вам такое говорить!

– Я же привык… Как видите, кстати, сектанты ничуть не сомневаются в существовании моего патрона!

– Да, – кивает офицер. – Я обратил внимание на то, что вас он воспринимает достаточно серьёзно. Он всё время оглядывался в вашу сторону. Когда же я прямо задал ему вопрос, он так и сказал – мол, голос Хищника приказал ему рассказать мне всю правду.

Чокаюсь и опрокидываю рюмку. Отлегло…

А ведь даже хорошо, что со мной разговаривает именно военный, а не какой-нибудь там мент или контрразведчик. У тех – образ мышления совсем другой. И если моего собеседника больше интересовали чисто военные вопросы, то вот уже опытный следак вцепился бы совсем в другие подробности! И вот тут поплохело бы уже и мне! Ну, могло поплохеть.

– Кстати, имейте в виду – он теперь обязательно постарается от вас сбежать.

– Почему?

– Сам факт того, что вы общаетесь с представителем Хищника – достаточно ценная информация для его руководителей.

– Но вы просто мой гость!

– Ему это вы, надеюсь, уже разъяснили? И как – поверил?

Ещё рюмка коньяка – теперь пьём вместе.

– Вы спешите?

– Ну… мне в принципе надо попасть в одно место…

– Мои люди вас проводят.

– Не до самых ворот. Там, как бы это вам помягче сказать… вас не слишком любят…

– А в Таркове ещё кто-то помнит смысл этого слова? – печально усмехается Хонер. – А на нас тут вообще смотрят исключительно через прицел…

* * *

Вечером, лежа на койке, пробую восстановить в памяти всё произошедшее. М-м-да… наворотил я тут делов! Пачка дрожжей в сельский сортир – это не совсем точное определение в данном случае! Меня о чём только не спрашивали! На большую часть вопросов я отвечать не стал, сославшись на неосведомлённость. Мол, мелкая сошка… курьер, всего знать попросту не могу.

А вот более приятная часть разговора осталась, как это часто и практикуется, на потом.

– Вы оказали помощь моим людям. И благодаря, опять-таки, вашему участью, я узнал многое от пленника. Не хочу выглядеть свиньёй и потому – спрашиваю! – бутылка уже показала дно…

– И?

– Чем я могу вас отблагодарить?

И его можно понять – в сложившейся обстановке каждый командир группы вынужден как-то изворачиваться, чтобы прожить лишние несколько дней. Так что новые контакты – всё равно с кем – не станут напрасными.

* * *

А вот дальнейший путь оказался гораздо более быстрым – на основательную группу хорошо вооружённых людей поднимать хвост никого не тянуло. Может, и посматривал кто-то из окон, но ни одна собака даже не вякнула. Так что дошли до точки относительно спокойно и без эксцессов. Но вот на подходе пришлось резко присесть – со стороны объекта наметилось некое неприятное оживление. Так что торможу группу и прошу Юджина тихо посидеть на месте.

– Я схожу туда. Надо как-то успокоить здешних обитателей. Меня они знают и стрелять не станут.

– Ты уверен?

– Не волнуйся! – хлопаю его по плечу.

А у самого кошки на душе скребут! Народ там вроде бы не шибко нервный… был, во всяком случае. Да и морда моя вроде бы некоторым местным товарищам знакома. Но всяко бывает…

Вот топаю по дороге, правую руку вверх приподняв, а сам по сторонам поглядываю – куда сигануть-то в случае чего? А некуда. Местные обитатели люди, в принципе понимающие, и поэтому всякие там ямки засыпаны и завалены разнообразным мусором. А в те естественные укрытия, которые ещё кое-где остались, я и сам лезть поостерегусь. Что-то есть у меня сомнения в «забывчивости здешних Дасти Миллеров»[16]. Уж наверняка там народ какую-нибудь взрывчатую гадость присобачил. Чем-чем, а толстовством тутошние товарищи точно не страдают. И если осталось тут какое-нибудь убежище – то оно точно имеет неслабый шанс быстро стать братской могилой для неразумных и самонадеянных «умников».

До ворот мне дойти не дали.