Алхимия наших душ - Рацлава Зарецкая

послушалось. Оно даже не дрогнуло, и все, что мог Стефан, это лежать и тихо стонать от боли.

Послышались шаги. Кто-то остановился рядом с юношей. Кажется, это была Эмили.

Если так, то Стефан должен что-то сделать. Должен подать ей знак, что он здесь, заперт в собственном теле, которое нестерпимо болит.

Она должна ему помочь. Должна…

— Бо-ольно… — Стефан не сразу понял, что этот ужасный хриплый голос принадлежит ему.

И вовсе не это он хотел сказать, но боль была такой невыносимой, что он невольно облек ее в слово.

— Бо-ольно… — громче прохрипел он.

В этот миг Стефану каким-то чудом удалось открыть глаза, и он увидел перед собой испуганное лицо Эмили. С трудом подняв руку, он потянулся к ней.

Эмили в ужасе отшатнулась от него и чуть не упала. Продолжая пристально смотреть на Стефана, она начала качать головой из стороны в сторону, словно отрицая то, что было у нее пред глазами.

— Останови это… — произнесла она.

— Что? — С Эмили был еще какой-то мужчина, который находился за пределами видимости Стефана. — Все же идет хорошо. Впервые за столько лет у тебя получилось…

— Останови это! — закричала Эмили срывающимся голосом.

Оторвав взгляд от Стефана, она кинулась в угол комнаты, схватила сосуд с водой и вылила его на пол перед Стефаном. Затем метнулась к умывальнику, и вскоре новая партия воды обрушилась на пол.

Пламя в теле Стефана быстро начало утихать. Когда боль почти отступила, юноша позволил своему телу расслабиться и упасть. Последний вздох, и его снова окутала густая липкая тьма.

***

Стефан проснулся весь в холодном поту. Тяжело дыша, он провел рукой по взмокшим волосам и потянулся к телефону на тумбочке, чтобы посмотреть на время.

Экран телефона не подсвечивался, и Стефан вспомнил, что так спешил к Эмили, что забыл его зарядить.

Тихо чертыхнувшись, юноша откинулся на подушки и вперился немигающим взглядом в потолок.

Тот ужас, что он видел во сне, был просто кошмаром или его прошлой жизнью? Все было настолько реально, что Стефан до сих пор чувствовал отголоски адского пламени в своих костях. И искаженное ужасом лицо Эмили…

Будто бы над Стефаном ставили какой-то ужасный эксперимент.

Но ведь такого не могло быть, ведь так?

— Почему не спишь? — пробормотала Эмили.

Зашуршало одеяло, и женщина теснее прижалась к Стефану, положив прохладные ладони ему на грудь.

— Мне приснилась моя прошлая жизнь.

— Какой период? Я там была?

— Была, — кивнул Стефан, не сводя взгляда с потолка. — Вот только период я не определил, потому что мало что видел. Помню комнату в полумраке, твое напуганное лицо и адское жжение во всем теле. Я пару раз сказал тебе, что мне больно, и ты велела кому-то все прекратить. Такое впечатление, что надо мной проводили эксперимент и…

Стефан почувствовал, что Эмили перестала дышать, и повернувшись к ней, тихо охнул.

Женщина смотрел на него точно так же, как во сне. Ужас застыл в ее широко распахнутых серых глазах.

— Что случилось, Эм? — Стефан коснулся ее локтя, осторожно погладил.

— Ты запомнил… — в ужасе пробормотала она. — Запомнил…

Прижав ладони к лицу, она тихо всхлипнула.

— Эм, ты плачешь? — испугался Стефан, приподнявшись на постели. — Эм…

— Я думала, ты не вспомнишь. Я так надеялась… Боже, что же я натворила!

Стефан еще никогда не видел, чтобы такая мужественная и спокойная женщина как Эмили плакала навзрыд, не отнимая ладоней от лица. Все ее тело содрогалось от горьких рыданий, и Стефан неловко гладил ее по спине, умоляя успокоиться.

— Что произошло, Эм? — осторожно спросил он, когда ее рыдания немного стихли.

Эмили помотала головой, отказываясь говорить. Тогда Стефан прижал ее к себе и принялся успокаивающе гладить по голове, шепча слова утешения.

Вскоре Эмили совсем успокоилась и, шмыгнув носом, отстранилась от Стефана. Ее прекрасные серые глаза покраснели от слез, и это делало Эмили похожей на расстроенную юную девушку.

Стефан не хотел мучать ее расспросами, но еще больше он не хотел, чтобы Эмили держала в себе то, что так ее мучает. Поэтому он снова осторожно спросил:

— Что это была за жизнь, Эм?

Она виновато посмотрела на него и едва слышно произнесла:

— Это не жизнь. Это твоя смерть. Вернее, попытка возвращения твоей жизни. Неудачная попытка.

Эмили кивнула и, отведя взгляд в сторону, продолжила:

— Когда ты умер в первый раз, я чуть с ума не сошла от горя. Единственное, что помогло мне сохранить разум, это алхимия. Я была ученицей выдающегося алхимика Николя Фламеля, и верила, что смогу вернуть тебя к жизни. У меня ушло на это много лет, и я пожертвовала многими жизнями, чтобы вернуть одну. Увы, что-то пошло не так. Твоя душа вошла в тело, которое еще не сформировалось до конца. — Эмили говорила очень тихо и Стефану приходилось вслушиваться в каждый слог. В голосе женщины сквозила неподдельная боль, а на глазах снова выступили слезы. — Я увидела твои зеленые глаза, в которых была мольба прекратить эту агонию. Мой учитель говорил, что все получится, что надо просто перетерпеть, но я видела твою боль и не могла позволить тебе мучиться. Поэтому я прервала ритуал и больше его не возобновляла. Каждую ночь мне снились твои глаза, наполненные болью и мольбой. Даже умирая, я видела их перед собой…

Эмили смахнула слезы с глаз и, склонив голову, начала нервно заламывать пальцы на руках. Ее тело мелко подрагивало

Стефан потянулся к ней, но Эмили вновь заговорила:

— Я умерла от рук того, кто убил тебя, и стала жнецом смерти из-за попытки воскрешения человека. В алхимии этот ритуал запрещен. Раньше я думала, что это из-за большого числа жертв, однако потом поняла, что еще и из-за мучения души человека, которого собираешься оживлять. Если бы я знала, как тебе будет больно и к чему это потом приведет, то никогда бы не стала этого делать.

— И к чему же это привело? — хрипло спросил Стефан, не в силах даже пошевелиться.

Если бы не сон, который был реален настолько, что юноша до сих пор ощущал отголоски той боли в своем теле, он бы воспринял рассказ Эмили не так болезненно. Однако Стефану казалось, что это произошло с ним только что, будто и не прошло более шестисот лет.

Эмили долго молчала, заламывая пальцы. Затем она вскинула голову и решительно взглянула на Стефана.

— Во время ритуала воскрешения наши души переплелись, образовав нерушимую связь. Жизнь за жизнью ты каким-то образом находишь меня, пробуждаешь едва утихшие чувства и умираешь. Раз за разом я