Снова и снова - Клиффорд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старик поддел шмеля ногой.
– Хиляк, – презрительно отметил он.
Поставил кувшин на место и крепко заткнул огрызком початка.
– Откуда будешь-то? – спросил он, разглядывая Саттона. – Что-то я тебя раньше не видал.
Саттон кивнул.
– Разыскиваю одно семейство, Саттоны. Знаете таких? Джон Саттон мне нужен.
Старик хмыкнул:
– Старина Джон?! Так мы с ним, того, с малолетства… Редкостный негодяй, доложу я тебе. Ничего хорошего про него не скажу. Вот. Учился, понимаешь, законы изучал. Образованный… А толку-то? Копается на своей ферме. Во-он там, на другом берегу. – Старик быстро глянул на Саттона. – А ты, часом, не родич ему, а?
– Ну, – замялся Саттон, – не совсем. Не очень близкий.
– Завтра четвертое, – пробормотал старик. – А знаешь, что я тебе расскажу? Когда мы со стариной Джоном еще пешком под стол ходили, мы однажды подорвали водосток в Кемпбелловской долине – ей богу! Там рабочие оставили динамит, ну, а мы, как говорится, тут как тут. Ну, и устроили салют ко Дню Благодарения. Засунули динамит в трубу и подожгли шнур. Дорогуша ты мой, трубу разнесло к чертовой матери! Помнится, родители две недели прятали нас, чтобы не нашли. Так-то вот. Эх, времечко было…
Пустозвон, подумал Саттон. Но зато сказал главное. Джон Саттон живет на том берегу реки, а завтра четвертое июля 1977 года – все, как в письме.
И спрашивать не пришлось – сам сказал.
Солнце палило по-прежнему, но здесь, под деревьями, зной почти не чувствовался. Мимо проплыл листок, на нем сидел кузнечик. Кузнечик прыгнул, но до берега не дотянул, свалился в воду. Течение подхватило его и унесло.
– Бедняга, – сказал старик с усмешкой. – И нечего было рыпаться. Самая злющая река в Штатах – наш Висконсин. Нету ему никакой веры. Когда-то пробовали по нему пароходы пустить, но ни хрена не вышло: сегодня на этом месте высокая вода, а завтра – мель. Нанесет откуда-то песка, и все дела. Тут один мужик, шибко умный, написал бумагу в министерство, про Висконсин-то. Дескать, ежели чтобы на Висконсине пароходы плавали, надо всю реку перековырять.
Издалека послышался шум поезда…
– Незавидная судьба у того кузнечика, верно я говорю, а, парень?
Саттон напрягся, выпрямился, совершенно ошеломленный.
– Как вы сказали?
– А, не обращай внимания, – ответил старик. – Так болтаю, считай, сам с собой разговариваю. Все думают, что я псих.
– Но… вы сказали что-то о судьбе?
– Ну, просто мне было когда-то интересно. Я даже написал рассказ про это, ей Богу, хочешь – верь, хочешь – нет. Но, правда, не очень хорошо вышло. Молодой был, мало что в жизни-то понимал.
Саттон расслабился и откинулся на спину.
Рядом кружилась стрекоза. Недалеко от берега плеснулась маленькая рыбка, по воде пошли круги.
– А вот насчет рыбалки, – сказал Саттон. – Мне показалось, что вам, в общем, все равно, поймаете вы что-нибудь или нет?
– А, лучше бы ничего не ловилось, – ответил старик, махнув рукой. – А то ведь как поймаешь, так это ж надо рыбу с крючка снимать. Потом надо обратно наживлять, да еще и забрасывать. Целая канитель, ну ее совсем. – Он вынул изо рта трубку и с чувством плюнул в реку. – Ты, сынок, Торо читал?
Саттон покачал головой, пытаясь вспомнить. Шевельнулись какие-то смутные воспоминания. В колледже по древней литературе проходили один фрагмент. Он помнил только, что фрагмент был довольно длинный.
– Не читал, так почитай, – наставил старик. – Он не дурак был, Торо этот.
Саттон встал и отряхнул брюки.
– Куда торопишься? – поднял голову старик. – Посиди еще. Ты мне не мешаешь.
– Вообще-то мне надо идти, – сказал Саттон.
– Ну, ладно. Может еще когда забредешь. Поболтаем. Звать меня Клифф, а теперь все величают старым Клиффом. Так и спроси, где старого Клиффа найти. Всякий скажет.
– Как-нибудь, обязательно, – вежливо ответил Саттон.
– Может, хлебнешь еще на дорожку? – предложил старик.
– Нет-нет, благодарю вас, – поспешно отказался Саттон.
– Ну, как хочешь, – пожал плечами старик, поднял кувшин и сделал приличный глоток. Увы, выдох на сей раз не был столь эффектен – никто не пролетал мимо.
Саттон вновь вернулся на платформу, жара не спадала.
– Все правильно, – сказал ему служащий на вокзале. – Саттоны живут на другом берегу, в округе Грант. Туда можно по-разному попасть. Вы как хотите – покороче?
– Наоборот, подскажите мне самый длинный путь, – ответил Саттон. – Я не тороплюсь.
Когда Саттон взобрался на холм у моста, взошла луна.
Он не торопился – у него в запасе была вся ночь.
Земля была беспорядочно усеяна обломками скал, которые, казалось, какой-то разгневанный великан нашвырял в незапамятные времена. Тут не росли высоченные деревья, соревнующиеся с горами в высоте и могуществе. В укромных расщелинах прятались летние цветы, прижимаясь к корням могучих деревьев. Неподалеку, на ветке сидела белка и что-то верещала – не то восхищенно, не то рассерженно, поглядывая на всходившее солнце.
Саттон карабкался наверх по каменистому ущелью. Иногда ему удавалось выпрямится, но большей частью он продвигался на четвереньках.
Он часто останавливался и отдыхал, утирая пот. Оставшаяся далеко внизу, в долине, река уже не казалась грязной и серой, а приобрела яркий голубой оттенок, соперничающий с ультрамарином небес, отражавшихся в ней. Воздух над рекой казался отсюда кристально чистым, гораздо чище, чем был на самом деле. Ястреб коснулся воды, на самой границе, там, где голубизна неба переходила в голубизну реки, и Саттону показалось, что он различает каждое пятнышко в крыльях птицы.
Взглянув наверх, он заметил в скалах проход и понял: это именно то место, о котором писал Джон Саттон.
Солнце встало только пару часов назад и у него еще было достаточно времени…
Наконец Саттон выбрался наверх. Валун лежал на своем месте. Сидеть на нем, и правда, оказалось очень удобно. Предок был прав.
Все было как в письме – покой и величие исходили от раскинувшегося перед его глазами пейзажа, действительно, – все выглядело объемно, как панорама. И, на самом деле, чудилось, что здесь может что-то произойти – вероятное и невероятное.
Саттон посмотрел на часы. Половина девятого. Он встал, прошел за кусты, улегся в густую траву и стал ждать.
Прошло совсем немного времени, и раздался приглушенный звук двигателя. Совсем рядом опустился корабль. Маленький, одноместный корабль. Он опустился за изгородью, на пастбище.
Из корабля вышел человек и устало прислонился к обшивке, с явным удовольствием глядя на небо и деревья – он попал, куда хотел.