Козел и бумажная капуста - Наталья Александрова

И едва ли не больше, чем перспектива оказаться в тюрьме за преступление, которого я не совершала, меня испугало то, как близко подбирается ко мне шантажист.

В то время, пока я, радуясь завершению своих неприятностей, стояла под душем, он подкрался к моей двери и подсунул под нее фотографию...

Я была совершенно беспомощна, уязвима, а ему наверняка ничего не стоило открыть дверь и войти в мою квартиру. Он только потому, наверное, не сделал этого, что хочет дольше насладиться моим страхом, играет со мной, как кот с мышью.

Меня передернуло от ужаса и отвращения.

Конечно, я могу отдать шантажисту записную книжку Павла — к счастью, я нашла ее в деревенском доме, едва не ставшем для меня погребальным костром, но вряд ли он на этом успокоится. Шантажисты никогда не останавливаются. Записная книжка — это только начало...

Телефон снова зазвонил — наверняка это шантажист выждал, пока я разглядела подброшенную им фотографию, дал мне время прочувствовать ужас своего положения, свою беспомощность и теперь звонит опять, чтобы выставить свои условия...

Но в моей душе произошло удивительное превращение — страх и растерянность переплавились в злость и решимость.

Я бросилась к телефону, кипя от ярости.

— Ты, жалкий трус, у тебя только и хватает смелости, чтобы запугивать беззащитную женщину! Какова смелость — подбросить под дверь фотографию! Да подотрись ты ею, ублюдок! Не боюсь я тебя, слышишь, ты, трусливый червяк, не боюсь!

Некоторое время в трубке не раздавалось ни звука, и наконец удивленный голос Вадима проговорил:

— Аня, у тебя снова какие-то неприятности? Нас разъединили, а потом я звонил, а у тебя было занято...

— Боже мой, это ты! — Я истерично рассмеялась.

Видимо, все происшедшее слишком повлияло на мою психику, и мое поведение стало не совсем нормальным.

— Послушай, надеюсь, ты не принял все это на свой счет...

— Конечно, что ты, — настороженно пробормотал Вадим, — но что у тебя опять стряслось? Ведь ты только что сказала, что все неприятности позади...

— Я ошибалась, — ответила я коротко, не решаясь по телефону вдаваться в подробности, — послушай... а ты не смог бы приехать из больницы прямо ко мне?

— Может быть, лучше встретимся у меня? На безопасной территории.

Да уж, если этот мерзавец проследит меня до квартиры Вадима, там тоже будет небезопасная территория.

— Лучше ты, — упрямо повторила я.

— Конечно, — мгновенно ответил Вадим, поняв мое состояние и догадавшись, что я боюсь одна выйти из дома, — я буду у тебя через час. Только ты запрись на все замки, никуда не выходи и никому не открывай до моего прихода.

Это предупреждение было совершенно излишним. Я была до того напугана, что и в мыслях у меня не было выходить из квартиры. Я проверила замки, закрыла дверь на допотопную задвижку — по крайней мере ее не откроешь снаружи никакой отмычкой, накинула металлическую цепочку и приготовилась ждать.

Телефон я вообще отключила — боялась снова услышать хриплый издевательский голос шантажиста.

Около получаса прошло в полной тишине. Я понемногу начала успокаиваться, сварила себе крепкого кофе, выпила чашку, высушила феном волосы.

И вдруг что-то заскрежетало в замке на входной двери.

Побледнев от ужаса, я подкралась к двери, стараясь неслышно ступать по мягкому ковру и почти не дыша. В замке явно кто-то копался ключом или отмычкой.

У Вадима ключей не было, да и не стал бы он так меня пугать — позвонил бы в дверь, подал голос, и я впустила бы его. Значит, это был он — тот человек, чьи телефонные звонки доводили меня до безумия.

Я не отрываясь смотрела на дверь и тут впервые испытала на себе то, о чем часто читала в книгах: от страха волосы зашевелились на голове. Сначала кожу головы стало покалывать, как будто она наэлектризовалась, а затем волосы действительно зашевелились.

На моих глазах замок поддался усилиям взломщика. Металлический язычок убрался в свое гнездо. Взломщик дернул дверь, но она была заперта на задвижку, и открыть ее ему не удалось. Он еще несколько минут повозился с замком, и наконец все стихло.

Я перевела дыхание, но уже не ушла от двери — так и сидела на табуретке в коридоре, в ужасе глядя на замок; наконец на лестнице послышались уверенные шаги, и дверной звонок раскатился звонкой трелью.

Я подошла вплотную к входной двери и тихим испуганным голосом спросила:

— Кто здесь?

— Это я, Вадим! — раздался хорошо знакомый голос.

Я торопливо отодвинула задвижку, впустила Вадима и сразу же снова закрыла дверь на все запоры. Вадим окинул меня удивленным взглядом — наверное, вид у меня был тот еще — бледная, перепуганная, со всклокоченными волосами...

— Что с тобой случилось? — озабоченно спросил он, проходя вслед за мной на кухню.

Я налила нам кофе, села за стол и начала подробно и обстоятельно рассказывать — все, начиная со своей встречи с Аленой, поездки в деревню Зайцево, находки в Аленином багажнике, в корне изменившей мое отношение к лучшей подруге...

Закончив рассказ о своих приключениях, я подошла к тому моменту, когда вернулась домой, считая, что все испытания позади. Теперь я должна была перейти к звонкам шантажиста, но для этого нужно было рассказать Вадиму о страшной смерти Павла.

Я посмотрела на него — лицо у Вадима было и без того ошарашенное. Его можно было понять: рассказанная история гораздо больше напоминала голливудский боевик, чем реальные события из жизни молодой питерской женщины.

— Держись, Вадим! — сказала я ему с тяжелым вздохом. — Это еще были цветочки. Сейчас я тебе расскажу кое-что похлеще.

— Как, это еще не все? — проговорил он с непритворным ужасом.

Я набрала в грудь воздуха и, как будто прыгнула с моста в ледяную воду, одним духом рассказала о том, как вышла на улицу за сигаретами и, вернувшись, нашла труп Павла, о том, как приехала Алена и мы с ней увезли покойника в лес.

— Послушай, — произнес Вадим, когда я поведала ему самую колоритную часть истории и остановилась, чтобы перевести дыхание, перед тем как приступить к рассказу о телефонном шантажисте, — послушай, а у тебя, извини, никогда раньше не было... галлюцинаций? Очень уж все это звучит неправдоподобно.

— Да? — Я даже не обиделась на него. — А это — тоже галлюцинация? — и, как козырную карту, шлепнула на стол моментальную фотографию, которую подсунул под дверь шантажист.

Вадим замолчал и долго в полном изумлении разглядывал полароидный снимок.

— Откуда это у тебя? — спросил он наконец, подняв на меня совершенно растерянный взгляд. — Это что — Алена сфотографировала?

— Нет, — и я рассказала ему о телефонных звонках, о записной книжке Павла и о сегодняшней истории с подсунутой под дверь фотографией и с попытками вломиться в квартиру. — Поэтому я так торопилась запереть за тобой дверь, — закончила я, — и вообще, у меня такое чувство, что он ходит кругами где-то совсем рядом, следит за мной и за моим домом, знает обо всем, что я делаю, и едва ли не читает мои мысли. Я чувствую себя так, будто на меня нацелена снайперская винтовка с лазерным прицелом и палец убийцы уже лежит на спусковом крючке. Я уверена, что, если я отдам ему записную книжку Павла, он на этом не остановится.