Свадебный марш на балалайке - Маргарита Южина

– Так… спал я. А тут… представляешь, сплю, а меня кто-то точно в бок толкнул – просыпаюсь, вижу: наш джип из ворот выезжает! – округлив глаза, принялся врать Дуся. – Вот я и выскочил, правда, думаю, кто-то машину спер или мне приснилось?

– Да ну… чего сперли-то? – побледнел Толик. Надо сказать, что сейчас была его смена, а он благополучно нес вахту в спальне у Люсеньки.

Чуток поморгав, Толик заметался возле закрытого гаража.

– Гляди, гараж закрыт, значит, никто не заходил.

– А вдруг у похитителя есть ключи? – нагонял страху Дуся. – Нет, я бы не стал успокаиваться. Надо как-то прокрасться внутрь и посмотреть, все ли там в порядке.

Толик тут же согласился и даже придумал как.

– Надо через подвал прошмыгнуть. В гараж есть вход из дома, он не закрывается, – горячо шептал он и, скрючившись в три погибели, уже крался к дому.

В гараж они пробрались без приключений и убедились – на джип никто не покушался.

– Ну ты, лунатик, даешь… – вытер пот со лба Толик. – Я десять кило скинул! Ты это… если в следующий раз что примерещится, возьми и широко перекрестись – от всей души. Старые люди говорят – очень помогает.

– Ага… я потом научусь… – растерянно говорил Дуся, поглаживая маленькую царапину на переднем левом крыле машины.

Толик оббежал участок на всякий случай, а потом направился в свою комнату, если не поспать (все же на дежурстве), то хотя бы посмотреть телевизор.

Дуся тоже мог завалиться в кровать и забыть обо всем до утра. Теперь у него была еще одна улика, правда, жиденькая, Алекс может упереться и заявить, что просто проезжал мимо – в тюрьму-то никому не хочется, но все же он будет знать, что возмездие близко. А это, по утверждению юристов, выбивает почву у преступников из-под ног, и они начинают творить глупости. Тут-то Дуся, точно натасканный бультерьер, и вопьется Алексу в горло. Черт! Славно сказано, по-мужски! Сообщить про улику надо утром. Лучше, если бы это слышала Ксения, она бы сразу сообразила, что Алекс оказался отвратительным мужем, а ее счастье – это скромный труженик Дуся. Черт, как же он хотел назвать своего первого ребенка? Кажется, Евдоким…

Дуся поплелся к себе, но ноги сами понесли его на лестницу. В свою спальню, как и в кабинет, Алекс тоже двери не закрывал. Дуся аккуратно открыл дверь и осторожно шагнул в комнату. Было тихо.

– Алекс! – громким шепотом позвал Дуся.

Алекс спал, широко раскинув мускулистые руки, и на шепот Дуси реагировать не спешил. Дыхание у него было ровным и спокойным. Дуся позвал еще раз, но где-то на первом этаже раздались шаги, и Евдоким Филин, как нашкодивший пацан, поспешил незаметно скрыться.

Утро для Дуси наступило поздно. Он бы мог проспать целые сутки, если бы его кто-то отчаянно не стал трясти за плечи.

– Вставай!!! Немедленно просыпайся!!! – звенел в ухо девичий голосок. – Евдоким!!!

Дуся честно пытался вырваться из объятий Морфея, но не мог. Помог ему только полный ковш ледяной воды – какой-то добрый человек не поленился сбегать за ним в ванную.

– Чего?! – взвился Дуся ракетой с кровати. – Тонем?!

– Евдоким… У нас… у нас папа умер… – плакала Ксения, утыкаясь ему в грудь.

Что говорится в таких случаях, Дуся никак не мог запомнить. Он бестолково гладил девушку по волосам и тяжело вздыхал, издавая гулкие звуки. Он даже добросовестно напустил на глаз слезу – пусть Ксении будет не так одиноко. Алекс же никогда не понимал супругу. А он, Дуся, хоть и не знал отца Ксении, зато умеет сопереживать.

– Я теперь совсем не знаю, что делать… Его только что увезли… Позже надо еще позвонить, а сейчас… я просто не знаю, куда бежать… – задыхалась от рыданий девушка.

– Ну… ты это… не расстраивайся, – бубнил он в ухо несчастной Ксении. – Сейчас… вот черт, я тоже ни разу похоронами не занимался. Ну ничего, пойдем к Марфе Николаевне, она женщина с богатым опытом…

– Она уволилась! Вспомнила, что тут цыганка лопотала, извинилась и убежала, даже расчет брать не стала! Кстати, Люся тоже!

– Ну-у-у… Давай Алексу на работу позвоним, он мигом примчится…

– Да не примчится он! Он же умер! – кричала Ксения.

– Как?! И он тоже?! – уронил челюсть Дуся. И в самом деле, этот дом просто напичкан неприятными известиями. Наверное, магнитные бури. – А как же они вместе-то?

– Да не вместе!.. Господи, ну почему ты такой глупый? – Девчонка устала от рыданий, теперь она сидела с распухшим лицом и равнодушно говорила совершенно невероятные вещи. – Алекс – это мой отец.

– Подожди, так ты, значит… ты была женой собственного отца? Это же… суицид! Стоп, не то… инцест, во!

– Ничего не «это же». Я никогда женой ему не приходилась. Ты же видел: у нас и спальни разные, и отношения… А вообще, это еще не все. Ты ничего не знаешь и не хотел знать. Другой бы на твоем месте уже давно обо всем догадался, спросил бы на крайний случай, а ты… Ну почему ты ни разу не спросил: зачем мы с тобой носимся как с писаной торбой?

– Я хотел! Я сам над этим размышлял, но потом решил, что ты в меня полностью влюблена и дуришь Алекса. Ты не переживай, я уже все продумал: мы будем жить с тобой долго и счастливо! Я тебе подарю свою коллекцию гусениц. И еще… Если у нас первый родится мальчик, назовем Мартын, а если девочка…

– Мартышка! – Ксения безнадежно посмотрела на Дусю и принялась рассказывать.

Тридцать шесть лет назад студентов технического вуза отправили в колхоз. Они должны были помогать сельским жителям сражаться с урожаем. Битва продвигалась успешно во всех направлениях. Днем молодые горячие парни рубили капусту, а вечером сельский клуб трещал от их необузданных страстей. Единственное, чего не всегда хватало растущим организмам, так это еды. Бурная деятельность требовала солидной подпитки, а студенческая кормушка была не бездонной и потребности всех желающих никак удовлетворять не успевала. Саша Воротилов уже тогда был парнем видным, и по нему ссыхалось полдеревни ядреных красавиц, однако он усердно протаптывал дорожку к заведующей столовой Олимпиаде Филиной. Липочка лишь на три года была старше паренька, зато можно было не бояться статьи за малолеток, а еще взросленькая подружка Саши, в отличие от деревенских девчат, покорно стирала рубахи дружка, штопала носки и переселила его в свою комнату, где тот получал не только сытный завтрак, обед и ужин, но и чистую крахмальную постель. Даже его нежные поцелуи с иными дамами она воспринимала как легкую шалость молоденького красавца. Ну где еще можно было отыскать такую добрую душу?! И к тому же Липочка была городской, а в деревне только проходила практику. Когда веселое колхозное лето кончилось, Саша Воротилов нежно простился с подругой, просил звонить, но ни телефона, ни адреса не оставил. Спустя срок, отпущенный природой, Липочка разрешилась младенцем. Естественно, тогда она не стала беспокоить Воротилова, какой со студента спрос, может быть, и вовсе бы вычеркнула его из своей жизни, если бы тот не пошел в гору так стремительно. В газетах появились сначала маленькие заметки о перспективном руководителе, потом заметочки стали крупнее, а потом и на экранах телевидения запестрило знакомое повзрослевшее лицо. Вот тогда-то Липочка и отважилась напомнить о себе. Она разыскала Александра Воротилова и осчастливила его сообщением, что тот уже несколько лет как отец, у него, дескать, растет изумительный мальчик и этому мальчику требуется качественное питание, а также одежда и отдых в санаториях. Александр Иванович собирался послать бывшую подруженцию на все четыре стороны, но в тот момент он вступал в партию, и лишние пересуды кандидату были не нужны. Так Олимпиаде Петровне удалось выхлопотать алименты. У Воротилова уже была собственная семья, подрастала дочка Ксюша, но ежемесячно на счет Дуси поступала приличная сумма. Конечно, можно было потом отказаться, но Александр Воротилов считал это ниже своего достоинства. Все же он являлся настоящим отцом, а за грехи молодости надо расплачиваться. Потом у Александра Ивановича погибла жена, он остался с дочерью один, но и тогда Липочка получала вспомогательные взносы. Она прилежно бегала на почту и потом, когда сынок перешагнул рубеж совершеннолетия. И позже, когда сынку стукнуло тридцать, и тридцать пять. Но вот в тридцать шесть Воротилов взбунтовался. И вовсе не потому, что было жаль денег, просто к этому возрасту порядочный мужчина должен был себя обеспечивать сам. Но когда он увидел Дусю, понял: этот будет сидеть на алиментах пожизненно. Сначала он хотел просто перестать спонсировать трутня и забыть о продукте страсти. Но потом решил поступить иначе. Как ни крути, а Евдоким родной сын, и надо помочь ему встать на ноги. Только не обычным подаянием, нет. Надо из Дуси сделать мужика. И тогда они с Ксенией придумали план. Сначала Ксюша подыскала похожего на Евдокима мужчину, был у них похожий электрик, болтун, каких поискать, Александр Иванович устроил ему выступление на телевидении, где тот и выступил от имени Евдокима, напрочь рассорив последнего со всем миром. Теперь родному сыну путь в прошлую жизнь был отрезан. Пришлось все начинать с нуля. Нет, Дуся, конечно, мог отстоять свое «я», если бы добивался, но тому было удобнее сдаться на милость неизвестной девы, то бишь Ксении. Дальше шло перерождение Дуси в Евдокима, весьма затруднительный этап. Ксения, а это именно она решила из брата вылепить супергероя, что только ни придумывала: она заставляла его заниматься физподготовкой, организовывала покушения, придумывала для него избиения…