Торговец по найму - Евгений Связов

– Ну, типа того, – протянул Гривз, пряча под загадочной улыбкой запущенный на полную мощь процесс анализа.

Более всего ситуация тянула на то, что партнёры сдали на сторону процесс разработки, и команда Туниси взялась разрабатывать щит. Гордое название «Верфь» Туниси носила именно потому, что на ней любили пить и работать лучшие технологи-разработчики щитов. Интересно, каким жмотом он выглядит в глазах команды Туниси, которая, скорее всего, расценила кутерьму с продажей теток как манёвр по выкрадыванию щита? И что теперь со щитом делать?

На обдумывание ушло полсекунды.

– Так что перегружай его ко мне, – протянул Гривз тем же задумчивым тоном.

Дождавшись кивка Хича, Гривз кивнул, хлопнул его по плечу, повернулся и пошёл к выходу из дока.

Мастеру Синджуки на реабилитацию от наркоошейника требовалось не менее пары дней. По расчётам Гривза, этого времени должно было хватить.

– Восхитительное суши, не правда ли, Гривзсан? – прошептала гейша, кладя ему в рот маленький ролл.

Гривз глянул на оябуна и кивнул. Две гейши, прислуживающие оябуну, вызвали ассоциации с постными кусочками хлеба. Сам оябун Хиратоги соответственно напоминал конструкцию из трав, дорогой рыбы и овощей, маринованных в сложных маринадах.

Хиратоги принял чашу саке и, на мгновение опередив Гривза, махнул чашей в сторону сотрапезника.

– Да пребудет чистый космос на твоих путях, по которым ты приносишь нам силу, – сказал Хиратоги. Гривз вслушался в утробный грохочущий голос. По каменному лицу Хиратоги определить что-то было невозможно. В голосе Хиратоги скользила заинтересованность. То есть готовность отнять.

– Да не убудет сила у того, кто делится ею с теми, кто знает истинные пути её использования. – отозвался Гривз и осушил чашу, вместе с глотками саке прогоняя перед внутренним взором двадцать минут, затраченные на трапезу.

Хиратоги выжидал и пытался прощупать Гривза. Гривз выжидал и пытался прощупать Хиратоги. Просочиться через защиту собеседника ни у того, ни у другого не получалось. По опыту прошлых бесед оба знали, что выдержки и терпения у собеседника хватит на несколько дней ожидания момента для атаки. Но времени было мало.

Отправив в рот кусочек рыбки, Гривз зажмурился от удовольствия. Открыв глаза, он поймал устремлённый на него внимательный взгляд глаз, спрятавшихся под густыми нависшими бровями.

– Нравится рыбка? Дарю десять бочек, – прогремел Хиратоги. Голос и глаза его напоминали о рыбаке, закидывающем наживку на акулу. О рыбаке, вооружённом гарпунной пушкой, которую рыбак готов пустить в дело, если акула откажется есть наживку.

– Оябун щедр, – принюхалась акула к наживке. Гривз слегка поклонился, пряча процесс раздумий. Нащупав ответ, он выдал его: – Я угощу друзей, чтобы рассказать им о его щедрости.

Акула, сняв наживку с крючка, поплыла к товаркам делиться добычей.

Хиратоги несколько секунд глядел на Гривза, высматривая хоть малейший призрак насмешки. Лицо Гривза лучилось почтительностью и искренним стремлением провести оябуну хорошую кампанию по связям с общественностью, использовав всю выделенную рыбу по целевому назначению.

Хиратоги захохотал. Фарфоровая посуда тоненько зазвенела от его смеха. Протянув за спину пиалу, в которую гейша бухнула порцию саке, Хиратоги махнул ею в сторону Гривза и проревел:

– За тебя!

Гривз вежливо улыбнулся не самой широкой улыбкой. Подняв чашу, он кивнул и осушил её, принимая тост.

Позволив гейше положить ему в рот кусочек рисовой лепёшки, Хиратоги несколько секунд сосредоточенно жевал. Прожевав, он махнул мизинцем. Гейша Гривза промакнула Гривзу губы бумажной салфеткой. Пока одна гейша Хиратоги делала то же, вторая нажала кнопку. Боковая стена отошла в сторону, открыв чайную со столиком, готовым к церемонии. Помосты, на которых сидели сотрапезники, плавно переехали к чайному столику.

– Для каждого дела есть подобающее ему место… – начал Хиратоги.

– …И попадать в это место нужно с наименьшими лишними тратами, – завершил Гривз цитату из кодекса Кровавых Драконов.

Они синхронно опустили головы в легком кивке. Гривз, подняв голову, но продолжая смотреть вниз.

Тонкие руки гейши поднесли к его носу чашу и открыли крышку, выпуская Гривзу в нос накопившийся аромат тёмно-бирюзовых плотно скрученных листиков улуна. Дождавшись, пока Гривз сделает вдох и оценит аромат, руки поставили чашу на столик, чтобы Гривз мог насладиться внешним видом чая, и поставили рядом вторую чашку с распустившимися в воде листиками, чтобы Гривз мог вложить в заварку кусочек себя, которому чуть позже предстояло вернуться обратно вместе с напитком.[71]

– Я наполню эту чашу легкостью мыслей о близких, – тихо пророкотал Хиратоги.

– Я наполню эту чашу удачей в денежных вопросах, – отозвался Гривз.

Ведущая церемонии постелила на правую ладонь толстый платок, поставила на неё заварной чайник и устремила взгляд в него. Не глядя, взяв большой чайник с водой, она окатила заварной чайник водой и резким взмахом выплеснула ее на решётку в полу. Помощницы насыпали улун в чайник, отставили чашки и уселись за спинами Гривза и Хиратоги, внимательно смотрящими на улун сквозь стеклянные стенки чайника. Ведущая быстрыми движениями плеснула на улун водой, слила воду в пиалу, выплеснула воду на решётку. Потом, отставив пиалу, сделала глубокий вдох, подняла чайник к лицу и нежно выдохнула в него. Опустив чайник на уровень живота, она медленно залила его водой. Отставив большой чайник с водой, она помедлила треть вдоха, взяла пористую палочку и собрала с поверхности воды пенку. Бросив палочку на решётку, она застыла, устремив взгляд в чайник. Через два вдоха она слила настой в большую пиалу. Не выпуская из руки пиалу и плавным покачиванием левой руки гоняя настой по кругу, правой она несколько раз встряхнула размокшие листья. Слив закрученный чай в чайник, она отставила пиалу и начала ждать, пока вращение в чайнике уляжется. Дав полному спокойствию воды один неуловимый миг владения настоем, она налила чай в пиалу и протянула её Хиратоги. Его гейша, склонившись вперёд, приняла пиалу и поставила её в протянутые руки. Дождавшись, пока пиала Гривза, не коснувшись столика, переместится к нему в руки, Хиратоги сделал первый глоток. Гривз, который сделал свой глоток одновременно с ним, на миг позволил мелькнуть беспокойству о том, как отойдёт от наркоошейника Наоко. Потом эта мысль, последние несколько дней болтавшаяся на краешке сознания, сделалась легкой и растаяла.[72]