Вилла загадок - Дэвид Хьюсон

– К черту! – прошептала она. – Если мы узнаем о девочке хоть чуть-чуть больше, значит, не такие уж мы дураки.

Фальконе отвел в сторону Перони, д'Амато вылезла из машины и присоединилась к ним. Все трое выглядели измученными.

– У нас есть тело, – проворчал инспектор. – Полагаю, ты хочешь его увидеть.

– Еще бы! – Она провела не один час, ожидая, когда его вытащат на поверхность. Пришлось привезти дополнительное оборудование, длинные тросы, людей в белых касках, которые исчезли в глубине, удивленные и раздраженные предстоящей задачей. Ведь это же не место преступления, а строительная площадка.

Теперь, когда привязанный к носилкам труп лежал на земле под яркими лучами прожекторов, Терезе Лупо уже не так хотелось увидеть его лицо. Образ черного насекомого, пытающегося отнять у нее жизнь, и без того будет преследовать ее очень долго.

– Что от меня требуется? – спросила она, подходя к собравшейся возле тележки небольшой толпе.

– Неплохо было бы его идентифицировать, – сказал Фальконе.

– Я могу снять шлем, вывернуть карманы. Как насчет мотоцикла?

– Уже проверили, – ответил Фальконе. – Номер фальшивый, но мы смогли идентифицировать его по номеру на раме. Угнан в Турине три недели назад. Там недавно украли несколько мощных машин. Подозревают, что действует какая-то организованная группа.

– Так и есть, – добавила д'Амато. – Туринские гангстеры все время их сюда переправляют. По оперативным данным, в этом замешан Нери. И не только он. Но...

– Потом, – отмахнулся Фальконе.

Труп лежал на носилках лицом вверх, его конечности располагались под странными, неестественными углами – как у сломанной куклы. Левая рука почти выскочила из сустава, рядом с костью и разорванными мышцами виднелась полоска обнаженной кожи. Тереза Лупо велела погасить мощные прожекторы, которые ее ослепляли. Света хватало и без них.

– А он меньше, чем я думала...

Наверное, так и должно быть. Обычно она видит уже мертвых людей и не имеет представления, какие они, когда дышат, разговаривают, – когда живут.

Фальконе посмотрел на часы и вздохнул.

– Терпение! – пробормотала Тереза и присела на корточки, пытаясь разобраться в своих ощущениях и понять, следует ли оказать мертвому то обычное уважение, которое она старается проявлять при каждом вскрытии.

Мотоциклист, вероятно, умер в тот момент, когда ударился о стенку колодца, прежде чем его разбитое тело вместе с мотоциклом упало на дно. Шея была сломана, вдавлена в правое плечо. Шлем, правда, устоял – но и только. Он весь пошел трещинами, поцарапанное забрало было покрыто пылью и грязью.

– Бедный ублюдок! – прошептала она и отделила ремешки шлема. В нормальных условиях она отшила бы Фальконе. К чему работать глубокой ночью, в глухом месте возле самого Фьюмичино? Он может подождать, пока она не вернется в морг, где есть все необходимые инструменты. Но он не хотел ждать, да и она не хотела. В любом случае мотоциклист уже умер, а пышных похорон явно не предвидится.

Тереза Лупо велела одному из ассистентов морга принести ее медицинский саквояж, достала скальпель, аккуратно разрезала ремешок и осторожно потянула шлем вверх. Ощутив некоторое сопротивление, она изменила положение черепа и нашла более легкий путь. Пластмасса лопалась под ее пальцами, искалеченный труп подался вперед, и Тереза медленно, с величайшими предосторожностями удалила разбитый шлем.

Под ним оказалась копна запачканных кровью светлых волос.

Отвернувшись, Перони длинно выругался. С минуту все молчали.

В ярком свете переносных дуговых ламп перед ними лежала Барбара Мартелли из дорожной полиции, о которой мечтало большинство мужчин полицейского участка. Ее светлые локоны обрамляли лицо, искаженное предсмертной гримасой. Мертвые глаза были наполовину открыты. Зубы, такие красивые и белые, превратились в крошево. За побледневшими губами в горле виднелась запекшаяся кровь, темная и тягучая.

– О Господи! – ни к кому конкретно не обращаясь, крикнул Перони. – О Господи!

Нагнувшись, Тереза Лупо расстегнула молнию на куртке, обнажив под разорванной кожей окровавленный торс. На Мартелли была ее форменная рубашка. На груди, до самого горла расплывалось мокрое черное пятно. Тереза хорошо помнила эту женщину. Она действительно сильно отличалась от других женщин-полицейских. Тереза видела, как она заходит в участок, зная, что к ней прикованы взгляды всех мужчин, а также многих женщин, и думала, каково это – быть такой привлекательной и сколько времени и сил требуется на уход за этим телом, идеальным от природы. Тогда в ней говорила ревность, но теперь все это казалось мелочным. Тереза Лупо никак не могла сложить вместе части головоломки. Почему именно Барбара Мартелли оказалась тем наемным убийцей, – прошу прощения, наемной убийцей – посланной, чтобы отправить в ад Рандольфа Кирка? По собственной ли инициативе Мартелли решила распространить эту смертоносную привилегию на запертую в соседней комнате злополучную докторшу, или же выполняла чей-то приказ? И если да, то чей? Время словно повернуло вспять – с каждой уходящей минутой они знали все меньше, а мир становился все более мрачным и менее логичным.

– По правде говоря, я и сама смотрела в другую сторону, – обращаясь к себе, тихо промолвила Тереза.

Но тут она еще кое-что увидела и не могла поверить собственным глазам.

Из задумчивости ее вывел Фальконе, опустив руку ей на плечо.

– Спасибо, доктор, – сказал он.

– Да ладно.

– Нет. – Инспектор имел в виду нечто другое – странно, что она этого не поняла. – Я хотел бы за все тебя поблагодарить. Теперь у меня есть еще и мертвый полицейский.

– Что?

Фальконе повернулся к ней спиной и пошел прочь. Она не могла поверить, что такое возможно. Даже Перони выглядел смущенным.

– Эй! – крикнула она.

Он повернулся, и Тереза применила трюк из тех давних времен, когда недолго играла в женское регби – пока ее не выставили из команды за слишком частые нарушения правил.

Тереза Лупо сделала выпад и зацепила ногу Фальконе, лишая равновесия, затем рванула его за куртку и повалила на землю, навалившись сверху. Покачав головой, Перони вновь начал ругаться, глядя на них с откровенным презрением. Потрясенная Ракеле д'Амато молча наблюдала за этой маленькой драмой. Терезе не хотелось думать, что чувствуют сейчас ее подчиненные из морга. Наверное, хватаются за голову.

"К черту!" – беззвучно произнесла она и поволокла Фальконе к трупу, затем, отпустив его, указала на плечо умершей женщины – то самое, которое наполовину выскочило из сустава.

– А вот это ты видишь? – крикнула она, пригибая голову инспектора вплотную к разорванной плоти. – Ты это видишь?

Фальконе задыхался, пытаясь сохранить хотя бы некоторое достоинство.