Ночь в Шотландии - Карен Хокинс

Мэри услышала нотки гордости в его голосе.

— Вы любите замок.

— Да. Он удивительно прочный. Даже после пожара мы смогли… — Нисон вдруг замолчал на полуслове. — Но вы хотели послушать не о замке, а о картинах.

Он показал на первый портрет, на котором был изображен поразительно красивый мужчина, одетый в стиле эпохи королевы Елизаветы. Наряд довершал круглый жесткий воротник, а ниже — бросающийся в глаза внушительный гульфик. Мистер Хей, исполненный очевидного восхищения этим предком, пустился в пространную речь о происхождении графства и судьбах семьи Хей. Каждый раз, останавливаясь перед новым портретом, он повторял все заново.

При этом каждый рассказ сопровождался разглашением огромного количества семейных сплетен. Мэри вся обратилась в слух, когда ее гид перешел к рассказу о более современных портретах, отметив про себя, что пока в замке не появился мистер Хей, граф рос в полном одиночестве. Мэри попыталась представить, каково это — расти в таком огромном, похожем на пещеру замке, без товарищей по детским играм, и подобная мысль заставила ее вздрогнуть.

У нее была совершенно другая жизнь; старый скрипучий дом викария полнился голосами и смехом, дружной работой по дому и настоящей радостью. А замок, наоборот, казался бы ребенку холодным и неуютным местом.

Они остановились перед небольшим портретом мужчины с довольно усталым лицом, который смотрел с холста с недовольным видом.

— А это старый граф, отец Ангуса и мой дядя.

— Он выглядит довольно угрюмо.

— У него был ужасный характер, как и у моей тетушки, — после некоторого замешательства, понизив голос и подавшись к Мэри, поведал мистер Хей. — В этом самом холле я стал свидетелем нескольких невероятно красочных и театральных ссор. Однажды графиня швырнула через эти перила две бесценные вазы. Одна из них едва не угодила в старого графа, который как раз в этот момент выходил из своего кабинета, чтобы визгливо накричать на нее за какой-то очередной прибывший счет.

— Так они ссорились из-за денег?

— И из-за того, что подавать к ужину, где поставить диван в гостиной, из-за цвета нового сервиза… — покачал головой мистер Хей. — В этом доме не было мира.

— Боже мой! — Мэри посмотрела на перила лестницы. — Вы могли стать свидетелем убийства! Ужасные воспоминания.

— Таких воспоминаний у меня десятки, — насупил брови мистер Хей. — Единственное, о чем они смогли договориться, так это о том, что образование Ангус должен получить как можно дальше от этих мест. И его это вполне устраивало, потому что во время разлада он находился в школе, вдали от дома.

— Значит, он уехал в школу.

— О да, в лучшую школу.

— А вы? Вы тоже уехали?

— Я уехал, — горько усмехнулся мистер Хей. — но меня вечно вызывали сюда, чтобы помочь то с одним, то с другим. В конце концов я принял управление имением и… Вот он я.

— Я понимаю, как такое происходит. Однажды вы просто соглашаетесь взять на себя ту или иную обязанность, и вдруг, спустя шесть лет, вы все еще исполняете ее, только теперь уже на вас рассчитывают.

— Да, все правильно! — с изумленным видом подтвердил мистер Хей. — Именно так все и происходит. Откуда вы знаете?

— Потому что я — последняя из всех детей — осталась жить дома, и забота о родителях легла на мои плечи. Я очень их люблю, но иногда мне хочется, чтобы на моем месте был кто-нибудь другой.

— Понимаю, — с пылом поддержал ее мистер Хей.

— Да, но… Мистер Хей, вы простите меня, если я слишком навязчива, но в наших с вами судьбах есть одно существенное отличие. Мои родители стареют, им нужно помогать, а ваш кузен вполне способен сам управлять имением.

— Когда бы он занимался своими исследованиями, если бы постоянно вникал в управленческие дела в Нью— Слэйнс? Он расскажет вам, что очень занятой человек.

— Всякий раз, когда вы открываете рот, у меня складывается все менее лестное мнение о вашем кузене.

— Мисс Херст, с моим кузеном очень трудно уживаться, но он всегда поступает правильно. Ангус никогда не останавливается на полпути. Ведь это, несомненно, заслуживает внимания.

— Я уже отметила неуступчивый характер графа Эррола. И думала об этом всякий раз, когда пыталась открыть дверь своей спальни.

— Боюсь, вы увидели его худшие качества.

Неужели она увидела все самое плохое, что присуще этому мрачному графу? Она почему-то так не думала.

— Если бы вы лучше узнали его, то поняли бы. Многие высокопоставленные лица Королевского общества считают его выдающимся человеком. Он получает очень много предложений выступить то здесь, то там или принять на себя руководство какими-то проектами за рубежом. Он очень востребован.

— Но из-за своих шрамов он отказывается путешествовать.

— Откуда вам это известно? — удивился мистер Хей.

— Потому что он их все время прикрывает.

— Вы правы. Он никогда не покидает замок, исключение составляют поездки в деревню и верховая езда по утрам.

— Он ездит верхом?

— Каждое утро по нескольку часов для тренировки. Иногда для разнообразия он ходит в амбар и складывает тюки с сеном.

Вот, должно быть, как мужчина поддерживает надлежащую форму и тренирует мышцы.

Ангус Хей жил по своим правилам, невзирая на то, чего от него ждали или хотели другие. Он был сильным Противником, таким, который в каждом споре просто объявлял себя победителем. Тем временем его кузен рос в тени подавляющей личности графа, остановившись в росте, как дерево, пытающееся найти точку опоры на стене замка. Корни проникли меж камней, но дерево никогда не вырастет в полную высоту.

«Бедняга. Интересно, мне тоже это грозит?» — размышляла Мэри.

— Спасибо, что показали мне картинную галерею, — коснулась она плеча мистера Хея.

— Я приму ваши благодарности, как только выполню свою задачу. — С заискивающей улыбкой он указал на стену. — Закончить следует портретом, с которого все начинается: с портрета моей тетушки, покойной графини. — Он поднял к портрету задумчивое лицо. — В семействе Хей страсть всегда вознаграждается, независимо от того, какую форму она приобретает.

— Я определенно рада, что она не была моей матерью.

— Я тоже рад, — послышался из-за спины Мэри низкий мужской голос.

Мэри вздрогнула и обернулась. У двери в библиотеку стоял граф Эррол. Холодный зеленый взгляд окинул ее фигуру, немного задержавшись на более низком, чем обычно, вырезе платья.

Мэри мгновенно покраснела и нахмурилась. «Я не должна реагировать на него таким образом. Мне необходимо было его внимание, и теперь я должна использовать его, чтобы выяснить о нем все, что только возможно, — его сильные и слабые стороны».

— Лорд Эррол, простите, если я сказала о вашей матери что-то неуместное.