Лис, два мира, полвампира - Алиса Крыжовникова

Мороз со вчерашнего дня уменьшился, и на небе показалось солнце. Турок зачарованно пялился на сверкающие сугробы вдоль дороги. Трогал руками холодные кучи, смеялся, подбрасывал белые хлопья в воздух:

– Вот бы маме показать. Она никогда снега не видела.

Ох, не зря Елисей сразу насторожился при упоминании матери. Мальчишка скривил губы и заревел. К школе подходили как будто с пожарной сиреной на буксире.

– Чем ты его так довел? – кинулась к мальчику Лизка. Достала бумажный носовой платок, стала вытирать слезы.

– Ничем. Сам маму вспомнил, сам расстроился.

– Тише-тише, – девочка опустилась на колени и обняла «шестерку»: – Мы сегодня же отправим тебя к маме.

– Все в порядке? – спросил подошедший к ним Гришка. – Ночью ничего нового?

– Нет.

– Хорошо. Значит, противник действительно ждет ответного хода.

– Предлагаешь подкинуть ему нашего «шестерку»?

– Если Лиза не будет возражать.

– Возразишь тут, – махнула рукой девочка. – Видите, что с ним творится? Может, его действительно лучше отправить назад, чтобы встретился с мамой?

– А если это уловка? – нахмурился Григ. – Чтобы втянуть нас в продолжение игры?

– Мы все равно не сможем держать его здесь вечно, – Лизка, когда надо, умела быть рассудительной. – Только давайте аккуратнее, ладно?

Лис кивнул и понял, что друзья в напряжении смотрят на него. Он и рад бы что-то сделать, правда. Знать бы еще, как именно можно подкинуть противнику нужную карту.

– Ну и? – задергался в хозяйском захвате Резец. – Долго нам ждать, пока ты снесешься?

Пора было на что-то решаться. Если Григ прав, Лис сам ведет эту игру. А значит, точные слова не так уж важны. Любые его действия должны сработать правильно.

– Я хожу мальчиком-«шестеркой», слышишь? – Парень обратился к ближайшему кусту, хотя и чувствовал себя глупее некуда. – Отбивайся!

Ждать ответа долго не пришлось. Ветки куста почти сразу задрожали, и оттуда вылетела семерка треф. На несколько секунд карта зависла в воздухе, покрутилась, показывая свою лицевую сторону. Потом сверкнула красной вспышкой и превратилась в лохматого старика в алой, как кровь, шапке. Лизка охнула, когда увидела его кривые выступающие вперед зубы и череп на верхушке деревянного посоха. Старик скакнул к турчонку и ударил его посохом в грудь. Мальчишка пошел рябью, взвизгнул напоследок, и оба с громким хлопком исчезли.

– Нет, это ужасно, – закрыла лицо руками Лизка. – Мы только что отправили невинного ребенка непонятно куда. Да еще в такой компании!

– Невинный ребенок и сам появился фиг знает откуда, – высказался Резец. – Меньше народу, больше кислороду. А вот старину Аластера жалко. Компанейский был мужик. И как его только угораздило картой к кому-то заделаться?

– Ты что, знал этого зубастого? – выпучился на кролика Лис.

– Скажу тебе больше: раньше он сам мог похвастаться такой же выдающейся челюстью, – невесело усмехнулся Гришка. – Это был товарищ из его бывшей банды. Красные шапки, злобная разновидность ирландских гоблинов. Вот только что с ним случилось? Резец?

Зверек беспокойно засучил задними лапами, а потом страдальчески развел передними:

– Не помню. Вроде пропал он резко. И кто-то тогда что-то такое рассказывал… Старею, память косячить стала.

– Наш противник еще сильнее, чем я думал, – вздохнул Григ. – Он не только владеет волшебными картами и гипнотизирует людей. Он также заставляет нас забыть нечто важное, чтобы мы не разгадали его игру раньше времени.

– Но если вы оба что-то знали, – вступила в разговор Лизка, – значит, игрок из вашего мира?

– Сто пудов! – пробасил Резец.

– Скорее всего, – согласился Лис.

Октябрьская история с лепреконом и ограблением банка доказала, что тамошняя братва намного изворотливее местных.

– А мальчика все равно жалко, – сказала Лизка.

Некоторое время компания грустно молчала. Затих даже кролик, хотя и не по своей воле. В такие минуты Григ не церемонился и просто зажимал ему морду ладонью.

– Ладно, будем считать, что с этим разобрались, – нарушил наконец тишину Гришка. – И лучше бы теперь нам пришла обычная карта. С ними как-то проще.

– Марьина! Абрамов! Почему не на уроке?

Ребята дернулись от неожиданности. По дорожке к ним на полной скорости несся директор школы. Выглядел Эдуард Степанович несколько странно. Расстегнутое черное пальто на нем развевалось, как парус на ветру, рубашка одним углом выбилась из брюк, а борода топорщилась в разные стороны. Резкий контраст в сравнении с обычно аккуратным внешним видом.

– Почему не на уроке, я вас спрашиваю?

Крик директора пугал, но еще большее впечатление производил его взгляд. Задумчивое выражение напомнило Лису жертв Гришкиного гипноза. Тот, кого в школе боялись и называли Пиратом, сейчас прямо на их глазах превращался в безвольную куклу. Как будто все меньше понимал, что происходит вокруг.

– До начала урока еще пять минут, Эдуард Степанович, – вкрадчиво сказала Лизка. – Мы успеваем.

– Я это проверю, – голос директора с каждым словом становился все тише и бесцветнее. – А лучше пойду с вами. Посижу рядом на уроках, освежу знания.

– Может, не надо? – содрогнулся Лис.

Внутри еще теплилась надежда, что заторможенное состояние Пирата ему всего лишь примерещилось.

– Король сдан, – безразличным тоном отчитался директор и вытянулся в струнку перед ребятами: – Карта во время игры должна оставаться у игрока.

Биологию им пришлось прогулять.

Поначалу Лис хотел отделаться от директора и пойти на урок вместе с Лизкой. Попросил Эдуарда Степановича подождать их в своем кабинете, оставил с ним Грига и Резца и бегом припустил в сторону класса. Успел сесть за парту и кивнуть девочке головой – нормально, прорвемся. Даже расслабился, ожидая, что впереди у него целых сорок минут, чтобы обдумать ситуацию.

Пират зашел в кабинет вместе с учительницей. Вяло махнул рукой ученикам и сразу направился к Елисею. Подтянул сзади еще один стул, пристроился сбоку, на самом проходе.

– Хотите сесть на мое место? – занервничал сосед Лиса, носатый очкарик по фамилии Ашкенази.

Директор расплылся в счастливой улыбке и ничего не ответил.

От тишины в классе очень скоро зазвенело в ушах. Странное поведение Пирата нервировало и училку, и одноклассников. Урок еле-еле тронулся с места. Поползли тягучие, напряженные минуты.