Странный новый мир. Цикл – Ночь - Ник Феникс

мужчин смотрел на что-то свое – Роэль глядел на новых бойцов, что выходили на ринг, под крики толпы, а его товарищ глядел на здоровяка, с которым придется сражаться его другу. И вид у Стаса был не радужным. Не верил он как-то в победу волшебника. Впрочем, оно и не удивительно. Эльф тоже не верил бы в победу такого как он, над таким, как Климушкин. Это если в честном бою, конечно, но ведь никто не говорил, что он будет драться честно, ведь зачем магу сражаться с бойцом используя в бою лишь свое тело?

***

И все же он внушал. Даже несмотря на лишний вес и какую-то медлительность, выдававшую в нем того бойца, кто давно не дрался, соперник оставался бойцом. Это было заметно по мелким признакам. По его стойке, по том, как он выдерживал дистанцию между ними, как следил за движениями Роэля и просто как двигался. Длинные, мощные руки, могучий торс, покрытый серьезной прослойкой жира, а также квадратная челюсть, явно привыкшая, что по ней бьют.

      Как оказалось, его соперник сражался в стиле бокса – том, где не используют ноги в бою. По мнению Роэля – полная глупость, однако несмотря ни на что, он воспринимал соперника серьезно. Просматривалась в нем какая-то угроза, да и масса была внушительной, а значит каждый удар был явно аки мешком с металлом. Блоки здесь явно ему были не помощником. Такой пробьет и не заметит, а значит драться придется, основываясь на собственной ловкости. Благо, по сравнению с врагом, с ней все было в полном порядке и первые парочку ударов это прекрасно показывали.

      Климушкин спешил, бил размашисто, резко, но прямолинейно. Угрозы в маге он явно не видел, потому просто бил, не особо рассчитывая на контрвыпады в свою сторону. Правая рука просвистела рядом с ухом волшебника, когда тот немного отклонил голову, пропуская удар мимо, а потом присел, чтобы не получить уже левой боковой удар, вполне возможно снесший бы ему голову, попади боксер.

      Апперкот в голову здесь явно напрашивался, но Роэль отступил назад, уходя вбок. Он уже несколько раз так поступал, изучая соперника, пытаясь понять, где же тот хочет его подловить, но пока все было впустую. Он тратил возможности, можно сказать просто бегал от врага, не предпринимая попыток бить в ответ. И ведь главное, что мысли боксера были только направлены на то, чтобы вырубить врага. Он не думал о каких-то стратегиях, о тактике или хитростях. Были только связки ударов, которые он собирался использовать и все. Словно он и вправду был не самым умным человеком, а просто хотел драться ибо это было все, что он умел в жизни.

– Да хватит бегать! – донеслось со стороны зрителей.

– Выруби его уже! – вторил голос предыдущему оратору.

– Що це за хрінь? Де справжній бій? – а это уже на украинском донеслось от человека, с почти лысой головой, на которой красовалась лишь копна волос, причем прямо по центру, словно косичка. Да и одет он был довольно любопытно. Такого волшебник еще ни на ком не видел и вот то, что он обернулся, чтобы оглядеть смотрящего, чуть не стоило ему боя.

      Прямо в голову задел щеку, которую тут же обожгло болью, второй прямой левой он уже пропустил, сделав шаг назад, а потом поднырнул под правый боковой, словно завершающий серию и сам атаковал, ударив снизу вверх, прямо в подбородок соперника.

      Голова Климушкина дернулась, то ли от удара, то ли от неожиданности, а в челюсть уже прилетел второй удар. Левый боковой, потом правый и снова левый, не отпуская и не давая тому прийти в себя и выставить руки для защиты. Роэль бил, не используя магию для усиления своих ударов. Увы, возиться с тонкими заклинаниями было еще сложно, а грубые бы просто заметили. Да и как не заметить, если у человека рука становится больше и покрывается камнем? Это в темноте такой трюк провернуть не сложно, а на хорошо освещенной арене – проблематично.

      Потому он бил используя только свои физические силы, знания точек для ударов и свой вес, который вкладывал в каждый удар. Завершал серию удар ногой. Левая нога врезалась в многострадальную челюсть соперника и тот завалился на землю, не устояв на ногах. Глаза его закатились, а звук падения был слышен прекрасно, ведь стоило Роэлю начать свою атаку, как зрители затихли, явно не ожидая чего-то подобного. Маг бы даже мог поспорить, что ставок в этой драке на него не было. Разве что Стас поставил символическую сумму, как бы доверяя своему товарищу, да и то это было лишь предположением, основанным на том, что Станислав казался человеком из тех, кто верит в своих друзей, несмотря ни на что. Да и так он мог выказать поддержку, что для него было немаловажно.

      На самом деле о людях многое можно узнать не только по их жилищу и действиям, но и по их мыслям. И да, Роэль успел покопаться в голове у стоматолога, как и у его жены, дабы на все сто убедиться, что это самые искренние люди, которые ему здесь встречались. Они и вправду хотели ему помочь, причем толком его не зная.

      Поглядев на лежащего, волшебник развернулся и двинулся было к канатам, которые уже собирался пересечь, когда его остановил хриплый голос, резавший тишину словно масло.

– Куда собрался? – произнесли за спиной и он обернулся.

      Боксер вяло поднимался, используя канаты как возможность занять вертикальное положение. Взгляд его был, все еще, замутненным, но воля и упрямство явно побеждали в этом бою, так что спустя несколько секунд, Климушкин уже стоял на ногах. Может не так твердо, как прежде, но все еще был готов сражаться и волшебник ему верил. Этот мог.

      Теперь голоса зрителей наполнились интересом. Кто-то выкрикивал ставки, кто-то просто пытался поддержать бойцов и лишь единицы продолжали ругать то одного, то другого за скучность происходящего. Хотелось им крови, похоже, однако на сей раз бой начался по-другому. Не было больше целых серий ударов. Соперники кружили друг вокруг друга, примерялись, выбрасывали пробные удары, щупая защиту друг друга и отступали, если видели, что могут получить удар в ответ.

      Мысли в голове боксера заметались, словно кролики по лесу. Он примерялся, размышлял и бил только тогда, когда пытался что-то для себя выяснить. Никаких мыслей о быстрой победе больше не осталось, ведь теперь он точно знал, что