Расколотые небеса - Андрей Ерпылев

– Я готов…

– Подать в отставку? Предстать перед судом? Увы, Александр Павлович, это выглядит красиво, но не более того. Реальной пользы от этого шага не больше, чем если бы вы извлекли из ящика ствола револьвер и… Вы меня понимаете?

– Я понимаю…

– Что вы понимаете? – остановился прямо перед сидящим генералом вельможа. – Вы НИЧЕГО не понимаете.

– Почему же?

– Потому что у вас нет полной картины произошедшего.

Теперь Бежецкий действительно ничего не понимал.

Дядя Императора помолчал и продолжил:

– Вряд ли для вас станет новостью, Александр Павлович, что Его Величество изъявил желание, чтобы ваш покорный слуга взял на себя нелегкую обязанность – курировать ВСЮ деятельность Корпуса.

Это было новостью, но Александр не подал вида.

– Я ни в коем случае не претендую на роль вашего непосредственно начальника, генерал, – это остается неотъемлемым правом одного лишь Государя, и никого более, но… Его Величество не Господь Бог, чтобы заниматься всем на свете. Тем более после известных вам событий и перенесенного им тяжкого удара.

Георгий Петрович наконец позволил себе сесть в кресло напротив Бежецкого:

– Его Величество как-то в разговоре посетовал мне, что отделения Корпуса недостаточно плотно сотрудничают друг с другом. Отсюда проистекают всяческие нестыковки, часть работы дублируется, тогда как иными участками вообще не занимается никто… И попросил меня… Нет, не управлять шестью отделениями, упаси Боже! Всего лишь координировать их работу.

«Хорошо, – мысленно спросил Александр, не решаясь спросить вслух. – А я-то здесь при чем?»

– Вы – мой, так сказать, дебют, – улыбнулся князь, будто подслушав мысли генерала. – Я буду рад, если это вам хоть чем-то поможет. Рядом с вами в коробочке…

Ничего не понимая, Бежецкий взял в руки плоский футляр для компакт-дисков.

– Я вас более не задерживаю, генерал…

* * *

Два генерала сидели напротив друг друга, будто шахматисты над своей черно-белой доской. Вот только ни доски, ни фигур между ними не было. Хотя ситуация весьма напоминала патовую.

– Лев Сергеевич, – начал Бежецкий. – Хорошо, я не требую от вас подробностей. Но вы хотя бы можете сейчас объяснить мне цель операции, в которую без моего ведома была вовлечена подчиненная мне структура?

Шеф третьего отделения сидел, опустив голову.

– Я слушаю вас, генерал, – напомнил о своем существовании Александр.

– Мне непросто сформулировать все это, – поднял на него прозрачные северные глаза барон Финкельсдорф.

– Вы все же попытайтесь, барон.

Генерал долго не поднимал глаз, и Бежецкий уже начал закипать, когда молчание наконец было нарушено.

– Хорошо. Как вам известно, князь, мое отделение отвечает за безопасность Империи.

– Согласен. Точно так же, как и мое, и остальные.

– Понимаете, Александр Павлович, более года назад наши службы зафиксировали утечку информации из закрытой сети. Небольшую утечку, практически незаметную. Скорее всего – следы деятельности одного из тех юных дарований, которым тесно в рамках закона. Но практически одновременно с этим один из наших глубоко законспирированных агентов по ту сторону Английского Канала сообщил, что ряд сведений стал достоянием наших «партнеров». Юное дарование, похоже, отличалось не только любопытством, но и практичностью… Упускать такой случай было грешно. Утечку оперативно локализовали и приняли решение начать с противником игру, обеспечив через найденное слабое звено слив дезинформации в интересах России. Вам, конечно же, хорошо известен этот распространенный метод…

– Да, в общих чертах. Но при чем здесь я?

– Если бы знали не в общих чертах, – тяжело вздохнул Финкельсдорф, – то понимали бы, что дезинформация не может быть сплошной. Необходимы вкрапления достоверных сведений для того, чтобы создать у партнера по игре впечатление реальности всех полученных им данных без исключения.

– Так. И эти вкрапления касались работы моего сектора.

– Совершенно верно… Было решено, что частичное разглашение информации о вашей работе не нанесет особенного ущерба безопасности Империи.

– И кто это решение принимал?

– Я, князь Щербатов…

– Отлично! Естественно – без шефа информационной безопасности вы обойтись не могли… Да и похозяйничать в моем секторе – тоже.

– Не иронизируйте, Александр Павлович… Мне и без того тяжело…

– А мне – легко. На ваши… э-э-э… действия было получено высочайшее одобрение?

– Частично, – честно признался барон.

– Чудненько…

– Генерал, если бы я знал…

– Конечно. Наркотики, сектантские дела, внутренние настроения – это гораздо выше по значимости, чем мои сопредельные пространства.

– Александр Павлович!..

– Да-да! Фантастика в чистом виде. Синекура для взявшегося ниоткуда выскочки. Так?

– В общих чертах – да, – не стал спорить Лев Сергеевич.

Остзейский барон был невозмутим, и в его тевтонских глазах читалась такая незыблемая уверенность в своей правоте, что Александр внезапно остыл.

«Какого черта… Закончится вся эта заварушка, и сразу – в отставку. Но сперва – дело…»

– Я требую полного отчета о слитой информации, – отчеканил он, глядя куда-то выше переносицы своего визави. – И надеюсь, что вы не будете спорить или ссылаться на секретность…

– А что это за груз? – Финн подозрительно осмотрел длинный деревянный ящик, слегка напоминающий гроб – в таких обычно перевозилось военное снаряжение.

– Какая вам разница? – вопросом на вопрос ответил хозяин ящика, человек ничем не примечательной внешности. – Вы что, имеете отношение к таможенной службе Российской Империи?

К таможенной службе Российской Империи или любой другой страны мира Тойво Айкинен касательства не имел. Даже совсем наоборот. Поэтому он пожал плечами:

– Разницы никакой, собственно…

– Вот именно. Вам заплачено за доставку данного груза за пределы территориальных вод России. В идеале – до побережья Швеции. И неплохо заплачено, как мне кажется. Я прав или нет?

– Да, конечно… – вынужден был признать контрабандист и это. – Начинайте погрузку! – прикрикнул он на выжидающе замерших у ящика подручных. – Чего встали, рыбьи дети?

«Какая мне, в самом деле, разница? – подумал он про себя. – Да хоть бы в этом гробу был сам наследник престола или сверхсекретная ракета. Десять тысяч рублей – сумма достаточная для того, чтобы вывезти самого Государя Императора… Старею, наверное, просто…»