Сердце вора - Илья Соломенный

Офигеть.

Стоя на задних лапах, оборотень оказался почти вдвое выше взрослого мужчины. Справа под деревом скрючился проводник. Перезарядив дробовик трясущимися руками, теперь он хорошенько прицелился, и на сей раз попал. Однако мощный выстрел лишь выбил шерсть на груди зверюги. Она взвизгнула, опустилась на четыре лапы, встряхнулась и с пугающим интересом и невозмутимостью уставилась на меня.

Я затаил дыхание. Зверь, зарычав, приблизился настолько, что я отчетливо почуял смрад тухлого мяса из его пасти и мускусный запах мокрого меха.

Выстрелы этой твари — всё равно что комариный укус, тут нужно что-то другое. Серебро бы помогло, конечно, но таких патронов у нас не было…

Я ждал… Ждал, пока тварь кинется вперёд и дождался. Изловчившись, уклонился от мощной когтистой лапы, откатился в кусты и вызвал из тайника вакидзаси. Клинок, рассекающий демонов, должен спокойно отсечь от такой зверушки кусок-другой.

По крайней мере — стоит попробовать.

Громоздкая тварь не могла быстро поворачиваться, и я получил несколько драгоценных секунд форы. Выбрав подходящий ствол, посмотрел наверх и перенёсся на толстенный сук, едва сумев удержаться на нём. Перевёл взгляд на озирающегося оборотня, и как только он повернулся ко мне спиной — прыгнул прямо на него.

Монстр почуял это, встал на дыбы и попытался развернуться, но с размаху полоснув его по лапе я тут же оказался недосягаем, переместившись на несколько метров левее.

Чудовище закричало от боли, вновь встало на дыбы, покачнулось, но сохранило равновесие. Ещё мгновение — и оно бросается в мою сторону. Снова прыжок, на этот раз — на два метра назад. Клинок блеснул под дождем и содрогнулся, встретившись со второй конечностью твари. Отрубленная лапа упала прямо в грязь.

Оборотень оскалился, завизжал, дернулся назад, прижимая к груди обрубки, из которых хлестала кровь, и неожиданно быстро кинулся наутек, потерявшись в темноте джунглей. Я даже не успел прыгнуть вперёд и догнать его…

* * *

На рассвете дождь прекратился, но тучи висели над землёй тяжёлым серым одеялом. Воздух был прохладен и свеж. Он густо пах землёй, листвой и совсем немного — дымом погасшего костра.

Труп носильщика мы опустили в яму, вырытую на месте лагеря. Проводник произнес над растерзанным телом короткую прощальную речь, а я в это время прихлёбывал из кружки горячий отвар, который ни черта не помогал согреться. Кажется, прошлой ночью довелось подхватить простуду — меня всё время колотила крупная дрожь. Хотя, кто знает — может я подхватил малярию, или ещё что-то подобное?

Какие-то прививки у меня стояли, но в целом маги привыкли полагаться на свои способности, довольно неплохо защищающие своего носителя, так сказать, в фоновом режиме. Обычно всякие гепатиты и прочие пренеприятные вещи проходили мимо колдунов, и я надеялся, что моё самочувствие — просто шок после пережитой ночи.

Как бы там ни было, мы отправились дальше. Следующие три дня останавливались только на закате, и я, помня о событиях первой ночёвки в джунглях, уже не допускал ошибок. Вместо караула устанавливал по периметру лагеря заряженные ледяной магией кристаллы и протягивал между ними путеводную нить.

Несложное заклинание передавало по ниточкам заряд в то место, где контур сигнализации был нарушен, и замораживало незваного гостя. На мелких грызунов и животных эта штука не действовала — я выставил ограничение по весу, а простакам строго настрого запретил заходить за огороженную нитью территорию.

К счастью, эта мера предосторожности нам не понадобилась — за все три ночёвки к стоянкам никто не подходил.

На утро четвёртого дня проводник заверил, что мы доберёмся до пункта назначения к вечеру. Учитывая, что к этому моменту мне осточертело топать по непролазной чаще, казалось, что и это — чересчур долго.

Но на деревню мы наткнулись раньше — к полудню.

Она находилась на террасе, прямо на склоне одного из многочисленных холмов, по которым мы передвигались. Лес вокруг поселения изрядно поредел, местами — был вырублен подчистую. Над оплывшим частоколом громоздились стены из обтёсанных каменных глыб, огораживавших площадки или дворы. В самом холме чернели огромные дыры и проемы, за которыми начинались глубокие туннели. Ветер продувал насквозь примитивные хижины из глины с обвалившимися крышами.

— Что это за место? — спросил я у проводника.

— Плохое место. Никто не знает, кто тут живёт, сеньор. Бабка рассказывала, что это — жилища ночных духов. Что они обитают здесь, заманивая одиноких путников, и питаются их мозгом и мясом, — ответил тот и высморкался в носовой платок, — Не стоит нам тут задерживаться, идти осталось совсем недалеко. Успеем до четырёх часов, и я вернусь на прежнюю стоянку ещё до захода солнца. А тут оставаться — опасно.

Пропустив слова бразильца мимо ушей, я огляделся. Никакой магии не чувствовалось, различитель ничего не показывал, людей в округе не было, и пара десятков минут ничего не решали. Что-то я и в самом деле разогнался… Можно было немного передохнуть, а затем отправляться дальше.

Скомандовав короткий привал, направился осматривать постройки и выбрал первую попавшуюся хижину. Ее стена образовывала почти правильную окружность, а глиняный пол был усыпан прелой травой, похожей на тростник. В отличие от большинства строений, крыша этого дома была почти целой.

Присев на корточки рядом со входом, я поднял порванное ожерелье из цветных камней и внимательно осмотрел его. Красивое, но совершенно бесполезное. Неподалеку от стены был выложен каменный круг с углублением в середине — очаг с головешками. Ещё теплыми…. Поднеся ладони к угольям, я убедился в этом. От них на самом деле исходило слабое, но вполне ощутимое тепло.

Похоже, деревня не слишком заброшена…

Это мне совсем не понравилось, так что привал было решено сворачивать, и срочно отправляться в путь. Кто знает, что за туземцы тут живут, раз о них даже проводник ничего не слышал?

И снова джунгли, но на этот раз — не такие непролазные. Эстебан уверенно шагал впереди, вёл нас через какие-то тайные тропы, через ручьи и заросли папоротника, и когда неожиданно остановился, я едва не врезался ему в спину.

— Мы у цели, — на ломанном английском сказал он.

Носильщик сбросил заплечный мешок наземь и от души потянулся. Я сделал тоже самое и, отодвинув ветки закрывающего обзор кустарника, посмотрел в указанном направлении.

Пологий, заросший высокой травой пригорок спускался примерно метров на сто.

Впереди лежала узкая маленькая долина, с трёх сторон стиснутая пологими холмистыми склонами и густо поросшая деревьями. Буйная растительность, впрочем, была совершенно неживой. Именно такая, о которой писал в своём дневнике Посланник. Чёрная, мёртвая, она покрывала изрядную площадь и, засмотревшись на это место, я не сразу понял, что вижу ещё кое-что.

Десяток с лишним индейцев, поднимающихся через тропические заросли нам навстречу.