Необоснованные претензии - Кэтрин Коултер

— Я вижу, полный успех, — заметила Мидж при виде ослепительной улыбки на лице своего босса.

— Ты права.

— Мои поздравления.

Он кивнул и направился в кабинете видом человека, сознающего, что он хозяин положения.

— Вы это заслужили, — произнесла Мидж едва слышно. — Избавились от этой суки, своей жены, и теперь у вас достаточно денег, чтобы сделать шаг вперед.

Она улыбнулась своему текстовому процессору. Будь она лет на десять помоложе да не люби так своего мужа, тогда, возможно…

Через десять минут появился Джонатан. Его лицо было совершенно белым. Мидж вскочила на ноги.

— Что случилось?

Он молча подал ей письмо, которое она не стала вскрывать, потому что оно было помечено “ЛИЧНОЕ И КОНФИДЕНЦИАЛЬНОЕ”.

На конверте не было обратного адреса. Там стояли только имя и адрес Джонатана. Ее рука дрожала в то время, как она расправляла единственную страницу письма. Она закончила чтение и подняла глаза на своего босса. Теперь его лицо уже не было белым — оно раскраснелось от гнева, а нижняя челюсть ходила ходуном.

— Негодяи, чертовы ублюдки, — сказал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней. — Это им так не пройдет.

По правде говоря, хотела поправить его Мидж, ублюдки — не вполне подходящее слово. За этим стояла женщина, очень влиятельная, очень могущественная женщина. Элизабет Ксавье Карлтон. И она хотела прибрать к рукам компанию Джонатана.

Чарльз Хенкл заказал перье. Он никогда не пил днем, но сейчас ему необходимо было выпить чего-нибудь крепкого. Взгляд не отрывался от дверей “Ля фуршетт”. Молодые люди, одетые по-деловому, входили в зал. В основном молодые правительственные чиновники. Ресторан пользовался популярностью у его приятелей, потому-то Хенкл и выбрал его.

Ровно в две минуты первого он увидел Брэда который подошел к хозяйке. Пунктуальный, сволочь.

Хенкл не встал с места. Лицо Брэда было озабоченным.

— Сэр, — сказал Брэд и протянул руку.

— Садись, Брэд, — ответил Чарльз. Брэд убрал руку и сел. Глаза его впились в лицо пожилого собеседника. Чарльз казался старше и более усталым, и Брэд видел, что глаза его смотрят напряженно. Что означала вся эта секретность и демонстрация властности?

— Вы в порядке, сэр? — спросил он, проявляя должную меру почтения.

— Нет, не в порядке, — ответил Чарльз. — И я совсем не голоден. Я пригласил тебя по единственной причине — мне не хотелось встречаться где-нибудь в парке. Предлагаю тебе заказать что-нибудь выпить, Брэд.

Брэд заказал скотч. В чем дело? При чем тут встреча в парке?

Чарльз выждал, пока Брэд не сделал добрый глоток виски из своего стакана. Потом сказал очень спокойно то, что отрепетировал заранее, чтобы не поддаться искушению и не наброситься на молодого человека:

— Ты не женишься на Дженни. Ты порвешь с ней. Я предлагаю тебе сообщить ей, что ты встретил другую женщину, что не можешь справиться со своим чувством и не хочешь, чтобы она страдала, и тому подобную чепуху.

Брэд очень аккуратно поставил свой стакан на стол.

— Но почему? Вы же знаете, что я люблю Дженни. Вы же знаете, что у меня нет другой девушки.

— Нет, да я и не думаю, что она у тебя есть, — ответил Чарльз, и в голосе его зазвучала ирония.

Брэд нахмурился, и внутри него затрепетал страх. С минуту он ничего не говорил, но мозг его лихорадочно работал, перебирая все различные объяснения. Он пристально вглядывался в ясные голубые глаза Хенкла, разглядывал его густые белые волнистые волосы и при этом цинично думал о том, что избиратели считают его воплощением государственного деятеля, честным и благородным человеком. Господи помилуй, что там стряслось со стариком и в чем его затруднение?

— Ленч, джентльмены?

Чарльз покачал головой и отмахнулся от официанта.

— Как я уже сказал, Брэд, ты порвешь с Дженни. Даю тебе три дня, чтобы ты придумал правдоподобное объяснение. Но не больше.

Этот нелепый старик диктует ему, что делать, только потому, что он большая шишка и занимает положение в правительстве? Брэд мог трижды купить и продать его со всеми потрохами!

— Нет, я этого не сделаю, — ответил он. — Как я уже сказал, я люблю вашу дочь и, должен добавить, она тоже меня любит.

— Знаю, что она тебя любит — тем хуже. Но ничего, переживет. Не вынуждай меня, Брэд, заниматься этой грязью.

— О чем вы, черт возьми, толкуете?

— Очень хорошо.

Чарльз открыл свой кейс, вытащил одну из фотографий и передал ее Брэду, положив изображением книзу.

Лицо Брэда вытянулось, было очевидно, что он в шоке. Чарльз видел, как губы его шевелятся, но он не в состоянии произнести ни слова. Чарльз перегнулся через столик и сказал очень тихо:

— А теперь ты, грязный маленький подонок, теперь ты сделаешь то, что я тебе велел.

Реакция Брэда была рефлекторной — он разорвал фотографию на мелкие кусочки.

— У меня есть еще пять, и они демонстрируют тебя за делом во всех подробностях, — сказал Чарльз.

— Как вы их раздобыли?

По тону было ясно, что он признал свое поражение и напуган, напуган до смерти. Но Чарльз не испытывал к нему ни малейшей жалости.

— Я их получил, и это все, что я намерен тебе сообщить. Еще один вопрос: ты спал с моей дочерью?

Брэду хотелось закричать в лицо старику, что он трахал Дженни добрую сотню раз, но он был не настолько глуп. Если он признается, что спал с ней, трудно сказать заранее, что выкинет Хенкл.

— Нет, — ответил он. — Я не спал с Дженни.

— Лучше бы тебе говорить правду, Карлтон. Я спрошу Дженни, а ты можешь не сомневаться, что у нее от меня нет секретов.

Брэд с трудом глотнул.

— Очень хорошо. Мы спали вместе два или три раза. Но я всегда пользовался презервативом. Клянусь!

Чарльзу хотелось убить его.

— Ты лживый маленький слизняк и заслуживаешь смерти. — Он понизил голос почти до шепота:

— Если ты не выполнишь в точности все, что я требую, эти фотографии увидят все на свете. Понимаешь?

— Да, понимаю.

— Ладно.

— Если выполню ваше требование, вы отдадите мне фотографии?

— Ах, забеспокоился? Да, я их тебе отдам. Чарльз рассмеялся.

— Видишь ли, грязный ублюдок, кто-то ведь прислал эти фотографии мне, прислал анонимно. Значит, кто-то знает о тебе все. Имеет пленку. Меня тебе нечего опасаться, если ты порвешь с моей дочерью. А теперь я ухожу. Меня от тебя тошнит.

Чарльз бросил на стол двадцатидолларовую бумажку. Передал Брэду конверт с фотографиями.