Склиф. Скорая помощь - Андрей Шляхов

Дездемона полюбила Отелло за муки, а он ее за состраданье к ним. Ну а дальше, как все знают, были интриги, платок и все умерли… Печально. Ревность — это всегда печально. Хотя Александр Сергеевич Пушкин считал, что «главная трагедия Отелло не в том, что он ревнив, а в том, что он слишком доверчив».

Валерий Тимофеевич был счастлив в браке ровно настолько, насколько может быть счастлив человек, не обремененный высокими запросами и извращенными потребностями (некоторые, впрочем, убеждены, что извращений не существует, есть только богатое воображение и не так уж они неправы). Жена у Валерия Тимофеевича была привлекательной, хозяйственной, не слишком занудной. Приз, лотерейный выигрыш, а не спутница жизни!

В сорок лет жену как подменили. Доселе верная и не вызывавшая никаких подозрений, она стала вести себя странно. Загадочно улыбалась, приходя домой позже обычного, стала холодна в постели, под любым предлогом старалась уклониться от выполнения супружеского долга, часто и подолгу разговаривала по телефону якобы с подругами, а на самом деле, скорее всего, назначала свидания каким-то мужикам. Валерий Тимофеевич страдал, скрипел зубами, предупреждал, просил, потом начал угрожать. Пару раз доходило до рукоприкладства, и оба раза супруга, как более хладнокровный боец, выходила победителем. Семейная жизнь превратилась в ад.

— Валерку как подменили, — жаловалась подругам жена. — Никогда не был особенно ревнивым, а в последнее время как с цепи сорвался. Проходу не дает. Смешно сказать — ревнует меня не только к мужчинам, но и к женщинам.

К женщинам Валерий Тимофеевич ревновал эпизодически, лишь тогда, когда не мог придумать повода для ревности к мужчинам. Например — придешь домой, а жена делает вид, что пьет чай с двумя подругами. Если немедленная ревизия шкафов, балкона и подкроватного пространства не даст результатов в виде скрывающихся там мужчин, то… То, значит, эти проклятые лесбиянки решили устроить разврат втроем. Логика. У-у-у, сволочи!

С логикой у Валерия Тимофеевича всегда было в порядке. На родном автокомбинате мало кто мог обыграть его в шахматы и самую умную карточную игру под названием буркозел. Стоило только неверной супруге начать оправдываться и обвинять, как Валерий Тимофеевич клал ее на обе лопатки своей железной логикой. Он был не только умнее, но и старше на семь лет и куда богаче опытом.

Вечерами сидит дома? Значит — изменяет на работе.

На работе негде? (Жена работала в отделении Сбербанка.) Да там только в зале народ вечно толпится, а в кабинетах можно спокойно развратничать. К тому же существует часовой обеденный перерыв. А за час о-го-го сколько можно успеть!

Валерий Тимофеевич попытался подкупить охранника, чтобы получать через него информацию, но развратницы и развратники уже опутали охранника своими сетями. Иначе бы тот не стал отказываться от предложенных Валерием Тимофеевичем пяти тысяч ежемесячно за чисто номинальную, в общем-то, работу. Подумаешь, работа — раз в неделю за кружкой пива (пивом угощал, разумеется, Валерий Тимофеевич) рассказать, что видел и что слышал. Так нет же — отказался, котяра усатый, и еще оскорбил непечатно.

Сыновья, раньше такие любимые, свои, в одночасье стали чужими. Достаточно было присмотреться как следует и прозреть, увидеть то, что не замечалось годами. Старший был точной копией соседа-фельдшера Виталика, переехавшего в их подъезд три года назад. Это же он, Виталик, с давних пор крутил роман с женой Валерия Тимофеевича, а три года назад обнаглел настолько, что поселился по соседству. И жена как-то подозрительно равнодушна к Виталику — едва здоровается. Это все нарочно, чтобы мужу глаза отвести, нет, мол, ничего между нами и не было никогда. Ага, не было. А откуда же тогда старший сын взялся?

То, что Виталик был всего лет на пять старше своего предполагаемого ребенка, Валерия Тимофеевича не смущало. Он был стреляным воробьем, которого никому еще не удавалось провести на мякине. Как будто дату в паспорте подчистить и исправить трудно! А хороший грим делает лицо моложе. Для чего такие ухищрения? Для конспирации, ясное дело. Для того, чтобы можно было наставлять рога Валерию Тимофеевичу под покровом тайны и маской внешней благопристойности.

А младший сын, особенно если подолгу не стригся, сильно смахивал на артиста Машкова. И было в домашней фильмотеке два диска с фильмом «Вор» и с сериалом «Ликвидация». В обеих картинах Машков играл главные роли, и оба диска купила жена. А вот с артистом Золотухиным или с артистом Ефремовым-младшим она ни одного диска не купила. А тут сразу два! Умный сделает выводы. Валерий Тимофеевич был умен.

Стойкий бред ревности с выраженным паралогическим мышлением, вот как это называется. «Паралогическое» означает неправильное, ложное в суждениях и ошибочное в умозаключениях, но обязательно искаженное непреднамеренно.

Со временем Валерий Тимофеевич окончательно потерял вкус к жизни. Настолько, что стал импотентом, каковой прискорбный факт многократно усилил его ревность. А как тут не усилить? Если жена изменяла и раньше, когда Валерий Тимофеевич мог не хуже молодого, то сейчас, когда его сучок, образно говоря, превратился в стручок, должна изменять гораздо чаще.

«Зачем так жить? — призадумался однажды Валерий Тимофеевич. Действительно — зачем? С женой нелады, соседи пальцем показывают, на работе мужики за спиной перемигиваются и похабные жесты делают. Вон, мол, Валерка Тридуганов пошел, олень-импотент! Олень, потому что такие ветвистые рога, как у Валерия Тимофеевича, бывают только у оленей. Перемигиваний и похабных жестов Валерий Тимофеевич не видел, но чувствовал, спиной осязал их. Как-то необъяснимо, но осязал. Знал, например, что Коля Володин просто средний палец вперед выставляет, а Женька Сорокин не просто выставляет, но еще и трясет. И ушами при этом шевелит, сучий выкормыш».

Ужасно сказать и еще ужасней представить, но от большого личного горя в организме что-то разладилось настолько, что перестал Валерия Тимофеевича брать алкоголь. Любой — хоть водка, хоть пиво, хоть тещин самогон, что летом из тверской деревни Дубровки привез. Спиртное, вне зависимости от крепости, пилось вода водой, не ударяя в голову и не требуя закуски. Короче говоря — не осталось в жизни больше радостей, и решился Валерий Тимофеевич на крайние меры. Вскрыл себе вены, но не совсем удачно. Резал неглубоко, да еще и потерял сознание при виде своей кровушки, духом слабоват оказался, а кишкой тонок. Пока в отключке пребывал, кровь запеклась и кровотечение прекратилось. Неверная жена, как почуяла, в перерыв домой прибежала, а может, просто случка очередная была у нее здесь назначена. В общем, не дали Валерию Тимофеевичу уйти своей дорогой, поехал он другой — на машине «Скорой помощи» в институт имени Склифософского. В отделение острых психосоматических расстройств. В то самое, которое расположено в длинном одноэтажном доме, похожем на пенал. Второй корпус.

Первый день прошел словно во сне, а уже на второй Валерий Тимофеевич четко знал, что в Склиф его упекла жена, чтобы он не мешал ей наслаждаться жизнью. Почему именно в Склиф? Да потому что здесь работает ее любовник номер один — Доктор Икс.